Хелен Рой - Не верь мне...

   Иван переложил, из правой руки в левую, небольшой чемоданчик и повернул ключ в замочной скважине, толкнул дверь. Не двигаясь с места, окинул взглядом грязное помещение, глаза переместились и остановились на девушке, сидящей в тёмном углу.

   - Ваня? - тихо прошептала она. - Ванечка, - уже громче проговорила девушка, подскочила с места, и тут же обратно упала на пол, держась за голову.

   - Детка?

   Химик быстрым шагом подошёл к Маше, не веря до конца в происходящие. Он присел, откинув в сторону чемодан, взял девушку за подбородок, поднял её лицо к свету.

   - Боже мой! Детка! - прошептал он, сжимая своими ладонями личико любимой, и издав стон, припал к её губам жарким поцелуем.

   Оторвавшись от Маруси, прижал её к себе - покрывая глаза, щёки бесконечными поцелуями. Когда он дотронулся до раны на затылке, Маша напряглась, кусая губы. Ванька в момент почувствовал перемену, произошедшую с девушкой.

   - Что случилось? - спросил он, вглядываясь в её лицо.

   - Больно, - простонала Маша.

   Иван стал осторожно ощупывать её голову.

   - Похоже, ничего серьёзного, - он придвинул Марусю к свету и осмотрел рану. - Крови немного и большая шишка.

   - Ваня что происходит? Как ты здесь оказался? Я вообще ничего не понимаю, - растерянно прошептала девушка, ища в глазах Ваньки ответы на свои вопросы.

   - Детка я всё тебе расскажу. Сегодня я с тобой буду всю ночь. А сейчас надо перебинтовать рану, - отводя глаза, ответил он.

   Иван снял с себя ветровку, затем футболку, которую тут же разорвал на части, открыл чемодана достал вату и спирт, при этом отложив в сторону ампулы с наркотиками. Он аккуратно протёр рану и обмотал лоскутья ткани вокруг головы девушки.

   - Я здесь потому, что обязан одному очень страшному человеку. Он приказал посадить тебя на иглу, чтобы потом влиять на твоего брата, - выпалил на одном дыхании Ваня, поглаживая запутанные волосы Маруси.

   Она в удивление повернулась к нему, на её лице был испуг, который болью прошёлся по его сердцу. Пытаясь не смотреть ей в глаза он, накинув на себя куртку и сел на грязный пол, посадил к себе на колени Марию.

   - Ванечка как же так? И что теперь будет? - вновь этот потерянный взгляд, переворачивающий всю душу на изнанку, и Ванька от него ощутил себя полной скотиной. Ну как ему признаться, что он уже полностью погряз в этой грязи - лжи, денег, чужих смертей?

   - Не бойся Детка. Я что ни будь, придумаю, - спокойным голосом пообещал Иван и тут же перевёл разговор в другое русло. - Куда ты исчезла на целых пять лет? - хмурясь, спросил Иван. - Я несколько раз приходил по тому адресу, который ты мне оставила. Но дверь ни кто не открывал. А соседи сказали, что вы продали квартиру.

   - У меня мама вышла замуж за Олега и продала квартиру. Я тоже тебя искала, - прошептала Маша, углубляясь в свои воспоминания...

   В тот день лил сильный дождь, превращая песок и землю в грязное месиво. Идти по такой каше было трудно, но не смотря на это Маша пробиралась к детскому дому номер три, находившийся на окраине города. Она уже давно перестала обращать внимание на кроссовки, в которых хлюпала холодная вода. Ей было всё равно, что сильный ветер растрепал её волосы, и она вся замёрзла. Важней всего стало добраться до любимого Ваньки, а там он и обогреет, и высушит мокрые вещи, и самое главное они будут вместе...

   Маруся вышла из заброшенного парка и оказалась перед руинами. Когда то эти обугленные палки были детским домом.

   Маша упала на колени, закрывая лицо руками. "Жив ли Ванька? Главное, чтобы он был жив, а с остальным они обязательно справятся. Что теперь делать? Куда идти? Где искать его?" - думала она, смотря сквозь слёзы и руки на обгоревшее здание.

   - Девчушка, ты чего здесь забыла? - спросила женщина, проходившая мимо. - Ещё и в такую погоду. Когда нормальный хозяин собаку из дома не выгонит. Зачем в грязи сидишь?

   - Вы не знаете, что тут произошло? - с надеждой спросила Маша, подымаясь с колен и отводя мокрые пряди с лица.

   - В середине августа проводка загорелась. Здание - то старое, вспыхнуло как спичка. Хорошо хоть все живы остались. Большая часть детей ещё в пионерлагерях отдыхала.

   Маша облегчённо вздохнула, ведь именно тогда Иван ещё в лагере находился.

   - А где сейчас дети?

   - Кто где. По разным детским домам их распределили, - пробубнила женщина, поворачиваясь, чтобы уйти.

   - Подождите. Кто мне может подсказать, кого куда отправили?

   - Не знаю девочка, не знаю..., - и помолчав она добавила. - Наверное, кто-нибудь из администрации города знает.

   Женщина развернулась и, кутаясь в плащ, поплелась в строну многоэтажек.

   На следующий день Маруся слегла с высокой температурой, а ещё через три дня погибли Олег и Светлана...

   Мария потеряла счёт времени в объятьях Ивана, она не знала, что сейчас за время суток - ночь или утро, а может быть день или вечер? Через разбитое маленькое оконце проникал прохладный ветер. Но холод или время не имели значения. Лишь только любимый человек чьё бьющиеся сердце она сейчас слышала под своей щекой, был для неё всем.

   Маша замерла, когда почувствовала его пальцы на своих волосах, а потом и прикосновение к ним губ. Иван медленно покачивал её, успокаивая и усыпляя, шепча на ушко:

   - Всё будет хорошо. Ты только верь мне...

ГЛАВА 4.

   Родион осторожно приоткрыл дверь кабинета полковника Анискина.

   - Разрешите, товарищ полковник? - спросил он.

   - Входи, капитан, - кивнул в ответ Николай Николаевич.

   Никандров решительно вошёл в кабинет, и сел на стул напротив полковника, не дожидаясь разрешения. Анискин перестал писать, отложил в сторону ручку и лист бумаги.

   - Ну что, капитан похитители выходили на связь? - начал разговор полковник, смотря на Родиона в упор.

   - Да, - кивнул Никандров, достав сигарету, но тут вспомнив, что находиться в кабинете начальника убрал её обратно.

   - Можешь дымить, - разрешил Анискин, придвигая пепельницу. - Чего хотят?

   - Закрытия дела, - закурив, ответил Родион.

   - Если хочешь, я могу это дело у тебя забрать?

   - Нет. Спасибо товарищ полковник. Сам разберусь.

   - Ну как знаешь, - недовольно хмурясь, пробурчал Николай Николаевич. - Ты сам знаешь, насколько важно это дело. Надеюсь, личные эмоции тебе не помешают довести его до логической точки? Если что понадобиться обращайся.