Галимов Брячеслав - Мария Стюарт, соперница Елизаветы

– Значит, раньше у вас был приказ охранять меня со всей строгостью, а теперь мне даны поблажки? Отчего бы это? – спросила Мария.

– Нет, вы не поняли меня, мадам, – покачал головой сэр Эмиас. – Если вы думаете найти во мне друга, с которым можно вести доверительные разговоры, то это напрасно. Повторяю, нас с вами могут связывать исключительно служебные отношения. Женщины склонны во всём видеть что-то личное; вы гневаетесь на меня, считая, что я как твёрдый сторонник евангелической церкви и преданный слуга её величества Елизаветы не расположен к вам из личных побуждений. Это ошибка: за те шесть лет, что я охраняю вас, у меня, наоборот, возникла к вам некая симпатия, – такое часто случается между охранником и той, которую он охраняет. Но это ровно ничего не значит: если завтра мне прикажут погубить вас, я исполню и этот приказ. Однако я убеждён, что её величество никогда не отдаст такого приказа, – никогда, если к этому не будет весомых причин, очень весомых причин.

– Я вас недооценила, сэр Эмиас, – Мария внимательно посмотрела на него. – Вы умны; напрасно вы стараетесь носить маску недалёкого служаки.

– Видимо, у меня это плохо получается, коль вы говорите такое, – возразил он.

– Вы умны, и я опять задам вам всё тот же вопрос. Режим моего содержания здесь явно изменился, – это, конечно, неспроста. Я долго плавала в «туманном море интриг» и делаю вывод, что какие-то изменения произошли в большой политике. Что-то случилось в Лондоне, – вы можете мне ответить в двух словах, что именно? Не беспокойтесь, вы не разгласите государственных секретов и не нарушите свой служебный долг, потому что я и без вас узнаю это: письма мне получать не запрещено и отправлять их я тоже могу свободно, – сказала Мария.

– Да, письма вы можете получать и отправлять свободно, – подтвердил сэр Эмиас, искоса взглянув на неё. – А государственного секрета в том, что я сообщу, и вовсе никакого нет. Её величество королева Елизавета разорвала отношения с Испанией. Посол короля Филиппа выдворен из Англии.

– Вот как… – протянула Мария. – Но ведь это война.

– Не могу знать, – коротко ответил сэр Эмиас. – Если её величество нас призовёт, пойдём на войну. Возраст – не помеха, если надо сразиться за Англию и королеву.

– Будет война, а мне дали поблажку. Для чего, – может быть, они хотят, чтобы я бежала, покинула Англию? А может быть… – Мария вдруг побледнела.

– Не могу знать, – повторил сэр Эмиас. – Меня это не касается.

– Благодарю вас, милорд, – сказала Мария, быстро справившись с волнением. – Не бойтесь, я даю слово, что не употреблю вашу откровенность вам во вред.

– Я не боюсь, ведь никакой откровенности не было, – спокойно произнёс сэр Эмиас.

– Даю вам слово, что между нами останутся чисто служебные отношения. Пусть даже вы получите приказ убить меня и исполните его, я заранее прощаю вам и это, – гордо проговорила Мария, выпрямившись в седле.

– Вы – настоящая королева, – склонил голову сэр Эмиас. – Если бы Господь по-другому распорядился нашей страной, я так же преданно служил бы вам, как служу её величеству Елизавете.

– Не сомневаюсь, милорд, – сказала Мария. – А теперь позвольте мне продолжить прогулку. Мне хочется проехаться по лесу.

– С вашего разрешения, я оставлю вас, мадам. Мне, старику, трудно поспевать за вами, вас будет сопровождать сэр Кристофер. Вон он скачет, видите? – сэр Эмиас показал на всадника, несущегося вдоль опушки. – Очень способный молодой человек, недавно прислан к нам из Лондона. Он покладист и охотно пойдёт навстречу вашим пожеланиям. Но будьте осторожны, мадам, не погубите себя, в лесу скрыто так много опасностей.

– Я постараюсь, сэр Эмиас, – ответила Мария, пришпорила коня и направилась к лесу.

На лесной поляне стояли восемь больших камней, образуя правильный прямоугольник; когда-то он был покрыт плитами из песчаника, наподобие крыши, но они давно обрушились на землю и со временем так густо поросли травой, что были почти неразличимы. Для чего были поставлены эти камни и кем они были поставлены, не мог сказать никто из местных жителей, однако в окрестных деревнях верили, что здесь собираются тролли и ведьмы, а возможно, это был заколдованный вход в подземное царство. Место было проклятое и опасное, люди обходили его далеко стороной, а если случайно попадали сюда, крестились, плевались и со всех ног мчались прочь.

Королева Мария, едва нашедшая поляну с камнями, тоже осенила себя крестным знамением и лишь затем негромко окликнула:

– Сэр Энтони, где вы?

Из-за камней вышел молодой человек и низко поклонился ей:

– Я жду, ваше величество. Уже не надеялся увидеть вас сегодня. Подумал, что опять вам не удалось обмануть своих тюремщиков.

– Нет, всё прошло гладко. Правда, старик Эмиас несколько задержал меня, зато его помощник Кристофер оказался поразительно сговорчивым. Когда я сказала, что хочу побыть одна, он легко отпустил меня; лишь просил не заблудиться.

– Он наш союзник? – настороженно спросил Энтони.

– Не думаю. Он недавно приехал из Лондона и явно имеет какие-то инструкции насчёт меня.

Энтони приблизился к королеве, взял её коня под уздцы и сказал:

– Плохо, если сэр Френсис заподозрил что-то. Обидно будет, если наше дело закончиться, не успев начаться.

– Сэр Френсис коварен, но он не всеведущ, – ободряюще улыбнулась Мария. – Откуда ему знать, когда о нашем замысле известно пока только мне и вам! Даже ваши друзья не посвящены в суть нашего плана; нет, я убеждена, что сэр Френсис не успел ещё ничего пронюхать.

– Тогда отчего этот Кристофер столь любезен с вами?

Мария нахмурилась.

– Елизавета разорвала отношения с Испанией, разве вы не слышали?

– Как раз с этой вестью я к вам явился, – Энтони изумленно посмотрел на неё. – Но как вы узнали, мадам? И какое это повлияло на поведение ваших стражников?

– Я узнала от сэра Эмиаса… Нет, не подумайте, что он перешёл на мою сторону! Старый Эмиас не так прост, как кажется: перед Елизаветой он хочет выглядеть моим врагом, а мне он демонстрирует свою лояльность. Он держит нос по ветру и в нужный момент повернёт свой корабль на правильный курс. Таких хитрых лисиц, как сэр Эмиас, в Англии теперь много развелось: их даже предателями назвать нельзя, – какое предательство, помилуй бог, когда они верно служат власти, – любой власти, какая бы ни была в стране! Понятие предательства сильно обесценилось у нас: раньше казнили за измену, но сейчас измены нет, потому что нет того, чему или кому можно было бы изменить. Представьте себе, что Спаситель не пришёл бы в Иерусалим, что его не родила бы Пресвятая Дева; кому тогда изменил бы Иуда? Он стал бы обыкновенным чиновником из окружения Каифы и получал бы свои тридцать серебряников от синедриона в виде ежемесячного жалования. Так и в нашей стране, – Христос забыт, его учение превращено фарисеями в выгодное дело и приносит хорошие доходы; подлость сделалась полезным и необходимым качеством для успеха в жизни, а благородство вызывает смех, как старомодное, проеденное молью одеяние. Предателей нет, говорю вам, – есть хитроумные люди, которые могут воспользоваться сложившимися обстоятельствами.