Маргот Бленд - Мадам Марракеш

– Малага! Бога ради, что ты?..

Она потянулась с ленивой грацией, поглубже устраиваясь в постели.

– Иди ко мне, милый, – она протянула к нему руки. Голос низкий, чуть с хрипотцой.

Джереми не отрывал от нее глаз. Во рту вдруг стало сухо, желание сдавило грудь, заполнило все его существо. Вокруг ее нежных грудей и бедер бикини оставил свои светлые следы. Он облизнул губы и шагнул вперед.

Боже, как же она хороша! Он присел на край кровати и прошелся рукой от ее груди, от того места, где она начинается, где ее нежная упругая мякоть граничит с плоской твердостью ребер, и вниз к талии. Кожа была теплая и шелковистая. Он вобрал носом ее запах, смесь аромата изысканных цветов и благовоний. Этот аромат… О Боже! Да, этот аромат мне знаком до боли – это аромат Макси. Это Макси. Макси в моей постели. Вот сейчас я сольюсь с Макси в одно целое, наши тела соприкоснутся, все будет слито. А ее глаза закрыты, голова запрокинута назад. И она застонет в экстазе.

Он открыл глаза. В постели перед ним Малага – не Макси. Голова откинута на подушку, глаза жарко манят из-под полузакрытых век. Рот полуоткрыт. Рука медленно двигается к его промежности.

– Раздевайся, Джереми, – шепчет она.

Он наклонился поцеловать ее, и еще сильнее, острее ощутил аромат ее духов. От волос… от бедер. Господи, и откуда только у нее эти духи! Да что же это творится! Как же это так? Я из-за этого запаха – запаха Макси, могу стать импотентом? И над нами сейчас витает дух Макси?

Он быстро сбросил одежду и лег на постель рядом с ней. Она обвила его шею руками, частично опрокинув на себя. Тело ее затрепетало, она начала под ним извиваться. Он почувствовал твердость ее сосков, упирающихся ему в грудь, биение ее сердца под нежным покровом плоти и ребер, бархатистую мягкость ее бедра, просунутого ему в пах. Страстно припав к ее губам, не думая о том, что может сделать ей больно, он слышал ее сдавленное дыхание.

Если закрыть глаза, то можно считать, что это Макси. Что за чертовщина! Эта проклятая Макси всюду преследует меня, даже залезла ко мне в постель. Пошла прочь! Я ничего тебе не должен.

Ласковые, восхитительные пальцы блуждали ниже его живота.

– Дорогой, в чем дело? – прошептала она, – дай я тебя поцелую.

Джереми глубоко вздохнул и, оттолкнув ее, сел.

– У меня не получается, Малага. Это все Макси, будь она трижды проклята. Это все из-за запаха твоих духов. Это ее запах. Я просто в отчаянии. Не знаю, что со мной. Боже, ведь утром я возненавижу себя за сегодняшнее. Да что там утром – всю жизнь я буду себя ненавидеть. Малага, послушай, ты самая красивая и желанная женщина из всех, кого мне доводилось встречать, но… Я не в силах тебе это объяснить… я сам ничего не понимаю. Такая женщина, как ты, у меня в постели, но…

Малага резко выпрямилась и села. Мотнув головой, она отбросила волосы с лица и застыла, обхватив руками колени.

– Подай мне сигарету, дорогой, они где-то там. Не надо ничего объяснять – я все понимаю. Мне не раз приходилось слышать о таких вещах, но никогда не думала, что такое может быть и со мной.

Он подал ей сигарету и щелкнул зажигалкой. Она выпрямила ноги и перевернулась на живот. Оперлась подбородком на согнутую руку.

– Знаешь, Джереми, я даже рада, что у нас ничего не вышло. Ты мне очень нравишься, надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду. Ты не должен сейчас переживать, что оскорбил мои чувства, или унизил мою гордость, или что-то в этом роде. Я все это сделала только для того, чтобы отвлечь тебя от Макси. Это Чендлер подкинул идею. Я всегда считала тебя настоящим другом, а ничто так не губит секс, как настоящая дружба. Знаешь, я часто даже намеренно искала повода для ссоры с мужчиной, с которым мне хотелось переспать, прежде чем мы стали бы друзьями, и все бы тогда испортили.

По мере того как она говорила, напряжение с лица Джереми спадало, улыбка становилась все шире и шире, а потом он и вовсе захохотал.

– Так значит ты не будешь меня за это ненавидеть? Значит с твоей стороны это акт милосердия, дружеская поддержка? И что, в соответствии с твоей теорией, это мероприятие заведомо обречено на провал? Ты знаешь, я думаю, ты права – друг не должен спать с другом. Понимаешь, друг с другом! Как-то странно звучит. Ты не находишь? Слушай, а ну-ка перевернись, и мы проверим твою теорию на практике. А то в такой позиции мне как-то не очень удобно начинать проверку.

Малага посмотрела на него, и в ее глазах появились веселые искорки. Сдерживая смех, она было начала:

– Конечно, у меня есть и другие духи.

– Ну все, бросай сигарету, по-моему, ты уже накурилась.

Глава восьмая

Чендлер сбросил на стул свой махровый купальный халат и направился к бортику бассейна. Это был большой бассейн, неправильной формы, похожий на небольшое озеро с прозрачной бирюзовой водой. Здесь был даже маленький островок с тремя пальмами. Вдоль невысокого мраморного парапета на надувных матрасах и плетеных шезлонгах загорали отдыхающие. Некоторые сидели в тени больших красочных зонтов. От одной группы отдыхающих к другой с подносами, полными напитков, сновали официанты, одетые в ярко-голубые сарвалы с белыми бедайями и в белых же сюртуках.

Среди плавающих в бассейне Чендлер заметил светловолосую голову и помахал рукой.

– Привет, Джереми. Я тут, когда шел сюда, встретил одну знакомую псину. Она мне насплетничала про тебя такое, что просто стыдно. Она мне сказала, что ты, паршивый эгоист, привязал ее к пальме вместо того, чтобы позволить ей купаться вместе со всеми этими благородными людьми.

Джереми подплыл к краю бассейна и с улыбкой воззрился на Чендлера.

– Передай ей, пусть не врет. Она не любит купаться в чистой воде. Где ты был все утро? Созревал у себя в номере?

– Нет. Я прошелся тут, по базарам и сукам. А сейчас вызываю тебя на соревнование – до острова и обратно. Победитель оплачивает выпивку. Предупреждаю, я пловец нулевой.

Он нырнул. Бок о бок они быстро покрыли две длины бассейна и выбрались наружу. Джереми направился к пальме, где была привязана Бриджит. Она схватила зубами полотенце и заскулила от счастья. Он потрепал ее по загривку и наклонился за полотенцем.

– Если ты не возражаешь, Бриджит, я предпочел бы вначале вытереться, прежде чем оно пропахнет псиной. Давай!

Она выронила полотенце ему в руки и осклабилась. Джереми и Бриджит с его сандалиями в зубах направились к столику, где уже восседал Чендлер.

– Чендлер, ты ведь вчера предупреждал не ходить по базарам в одиночку. И вообще по всем этим заведениям, как ты их там называл.

– Да, но я имел в виду скорее женщин. Мне же самому это нравится. Это дает возможность попрактиковаться в арабском языке, особенно в ненормативной лексике.