Нора Робертс - Улыбка смерти

– Нет! – Он побледнел еще больше, и глаза его заблестели так, будто он снова собрался зарыдать. – Мы никогда не дрались. Естественно, иногда мы ссорились. Как и все. Я… наверное, я ударился о край ванны, когда пытался… его…

– У мистера Фицхью были тесные отношения с кем-либо еще?

Фокс окинул Еву ледяным взглядом.

– Вы хотите знать, были ли у него другие любовники? Не было. Мы были верны друг другу.

– А кто владелец этой квартиры?

Фокс напрягся и ответил холодно:

– Десять лет назад она была переписана на нас обоих. Раньше квартира принадлежала Фицу.

«А теперь будет принадлежать тебе», – отметила про себя Ева.

– По-видимому, мистер Фицхью был весьма состоятельным человеком. Вы знаете, кто наследует его состояние?

– Что-то завещано благотворительным фондам, остальное – мне. Неужели вы думаете, я мог убить его из-за денег? – Он произнес это не с ужасом, а с отвращением. – Как вы можете приходить в мой дом в такой трагический момент и задавать эти мерзкие вопросы?!

– Мне необходимо знать ответы на них, мистер Фокс. Если я не узнаю их здесь, мне придется продолжить допрос в полицейском участке. Думаю, здесь вам говорить гораздо удобнее. Мистер Фицхью коллекционировал ножи?

– Нет. – Фокс вдруг часто-часто заморгал и снова побледнел. – Их коллекционирую я. У меня довольно большая коллекция старинного холодного оружия. Все зарегистрировано, – поспешно добавил он. – Как положено.

– Есть ли у вас нож с прямым лезвием длиной около шести дюймов и с ручкой из слоновой кости?

– Да, это английский нож девятнадцатого века. – Дыхание Фокса стало прерывистым. – Так он его использовал? Он взял один из моих ножей, чтобы… Я не видел ножа. Я видел только тело. Он взял мой нож?

– Нож был найден на месте происшествия, мистер Фокс. Мы должны провести экспертизу. Я выпишу вам соответствующую бумагу.

– Мне он не нужен. Я не хочу видеть этот нож! – Он закрыл лицо руками. – О Фиц! Как он мог взять для этого мой нож?!

И он снова зарыдал. Ева услышала голоса в соседней комнате и поняла, что прибыла команда «чистильщиков» – производить осмотр.

– Мистер Фокс, – сказала она, вставая. – Я попрошу вас побыть еще некоторое время здесь. Может быть, вы хотите вызвать кого-нибудь?

– Нет, никого. Мне ничего не нужно.

– Все это мне очень не нравится, Пибоди, – сказала Ева, когда они спускались в гараж. – Фицхью встает посреди ночи, берет старинный нож, наливает ванну. Потом зажигает свечи, включает музыку и режет себе вены. Без каких-либо на то причин. Он был на пике карьеры: денег уйма, от клиентов отбоя нет. И вдруг он решает: «Да пошло все к черту! Возьму и умру!»

– Я вообще не понимаю самоубийц. Наверное, я по натуре человек, трезво относящийся к взлетам и падениям.

Ева самоубийц понимала. Когда-то давно, в интернате, она даже хотела наложить на себя руки. А еще раньше, в раннем детстве, смерть казалась ей единственным избавлением от непрекращающегося кошмара, в котором она жила.

И именно поэтому она никак не могла понять, что могло толкнуть на самоубийство Фицхью.

– Мотивация абсолютно неясна. Но у нас есть любовник, коллекционирующий ножи, который к тому же наследует значительное состояние.

– Вы думаете, Фокс мог его убить? – спросила Пибоди. – Фицхью был выше его и крупнее. Он бы обязательно оказал сопротивление, а следов борьбы нет.

– Эти следы легко скрыть, – сказала Ева. – У Фокса на руке синяки. А если Фицхью принимал перед этим наркотики, то он вряд ли бы стал особенно сопротивляться. Надо дождаться результатов вскрытия.

– Вам что, хочется, чтобы это оказалось убийство?

– Мне вовсе этого не хочется. Просто иначе получается какая-то бессмыслица. Возможно, Фицхью не мог заснуть, встал… Похоже, ночью кто-то побывал в комнате виртуальных игр. Или это просто подстроено.

– Никогда ничего подобного не встречала. – Пибоди явно была поражена увиденным в квартире. – Все игры в одном месте. Кресло с пультами управления, большой экран, роскошный бар, видео, даже кабинка для релаксации, я о ней только слышала, ведь их совсем недавно изобрели. Вы когда-нибудь пользовались этой штукой, лейтенант?

– У Рорка есть такая, но мне она не нравится. Я предпочитаю расслабляться естественным образом, а не при помощи каких-то программ. – Они уже были в гараже, и Ева увидела, что на капоте ее машины кто-то сидит, и мрачно присвистнула. – Что за черт!

– О, Даллас и Пибоди снова вместе! – Надин Ферст, лучший репортер «Канала 75», изящно спрыгнула на землю. – Как прошел медовый месяц?

– На личные вопросы не отвечаю, – отрезала Ева.

– А я думала, мы теперь друзья, – заметила Надин и подмигнула Пибоди.

– Ты, подруга, недолго думая, сделала из нашего девичника новость для телерепортажа!

– Даллас! – Надин протянула к ней обе руки. – Тебе удалось во время этого девичника поймать и обезвредить опасного преступника, а это – новость, о которой народ имеет право знать. Кстати, тогда рейтинг наших новостей взлетел до небес. А сейчас, посмотри, ты едва вернулась из отпуска и снова оказалась в самой гуще событий. Что произошло с Фицхью?

– Он умер. Мне надо работать, Надин.

– Ева, ну послушай! – Надин потянула ее за рукав. – Мы с тобой через столько всего прошли. Ну хоть намекни!

– Посоветуй клиентам Фицхью подыскивать себе нового адвоката. Больше ничего сказать не могу.

– Но что это было? Несчастный случай? Убийство?

– Ведется расследование. – От раздражения Ева никак не могла открыть дверцу.

– Пибоди! – в отчаянии воскликнула Надин, но Пибоди только усмехнулась и пожала плечами. И тогда Надин выложила козырную карту: – Знаешь, Даллас, всем отлично известно, что вы с покойным не слишком друг друга любили. После вчерашнего судебного заседания он публично назвал тебя полицейским, склонным к применению насилия и использующим свой значок в качестве тупого и тяжелого предмета.

– Как обидно, что больше он не сможет порадовать репортерскую братию своими остроумными высказываниями.

Ева захлопнула за собой дверцу машины, и Надин пришлось говорить через стекло:

– Так, может, ты тоже скажешь что-нибудь остроумное?

– С. Т. Фицхью мертв. Полиция ведет расследование. Отойди! – Ева завела мотор и рванула с места с такой скоростью, что Надин едва успела отскочить. Пибоди захихикала, и Ева бросила на нее суровый взгляд. – Что вас так развеселило?

– Она мне нравится. – Пибоди не выдержала и оглянулась. Надин, улыбаясь во весь рот, смотрела им вслед. – И вам, по-моему, тоже.

– Порой мы бываем абсолютно иррациональны в своих поступках, – ответила Ева, но тоже с трудом сдержала улыбку. И они поехали в участок.