Я тебя ненавижу - Елена Рахманина
Она говорила о парнях, с которыми знакомилась в клубах, а я думала о кривой ухмылке парня, исчезнувшего из моей жизни так же внезапно, как и появившегося в ней.
Я почему-то подумала, что, наверное, именно такие девушки, как Олеся, нравятся Климу, яркие, весёлые, живущие одним моментом. Я же горела напалмом на снарядах, отрабатывая любимые упражнения. И ненавидела много и попусту болтать.
Может, я обидела его, когда сказала, что хотела бы, чтобы он не рождался? Закрывая перед сном глаза, вновь и вновь прокручиваю в голове нашу последнюю встречу и понимаю, как глупо и жестоко тогда солгала. Я хотела просто, чтобы наше знакомство не обернулось для меня травмой, чтобы произошло иначе. Но вместе с тем я продолжала испытывать к нему негатив. Потому что он сынок богатых родителей, которому всё в жизни доставалось легко, потому что он любит быструю езду и шум двигателя, который слышен на другом конце города, а я ненавидела эту показуху, потому что он смотрит на других женщин раздевая, и мне хочется выколоть ему глаза за это. А самым горьким было осознание того, что, если бы жизнь свела нас при других обстоятельствах, он прошёл бы мимо меня и не обратил внимания.
Я старалась постепенно возвращаться в тренировочный ритм, но это давалось мне крайне тяжело. Хотелось всего и сейчас, а тело мне этого не позволяло, щиколотка порой отекала так, что я почти не могла делать сгибательные движения в суставе, ходить было трудно.
В день, когда я почти не испытывала боли при ходьбе, мне захотелось испытать себя на любимом снаряде. С первого дня, как я вернулась в зал, я смотрела на снаряды, как дети смотрят на чужие, но желанные игрушки. Пусть нельзя, пусть ещё очень рано, но я продумала в голове серию элементов, при выполнении которых не будет нагрузки на повреждённую ногу, и подошла к бревну, погладив его замшевую поверхность, заклиная про себя спортивный снаряд помочь мне, делясь с ним своей энергией и беря его силу себе. Мне нравился баланс, который нужно было ловить, вместе с ним адреналин и раж от возможного падения. Я не боялась, знала, как падать, чтобы не задеть ногу. В спорте я вообще ничего не боялась, до аварии у меня было мало серьёзных травм, и я крайне редко болела, потому что не позволяла себе расслабляться.
Мне захотелось выполнить элементы под музыку, ассоциировавшуюся с Климом. Когда я была погружена в своё маленькое выступление под эту композицию, я почувствовала себя ближе к нему, и это меня грело. Стоило выстроенному набору элементов закончиться, как пришла ноющая боль, отнимающая все силы. Я опустилась на бревно, более не имея возможности пошевелиться и не представляя, как добраться до дома. Боль разбивала и сдавливала.
Сначала я подумала, что это галлюцинация, когда увидела направляющегося ко мне уверенной походкой высокого худощавого парня. Слышала вздохи девчонок за моей спиной. Глупые, если хотите его внимания, просто киньтесь к нему под колеса.
Это так странно, что он ощутил опутывающую меня боль. Дотронулся до моих ног горячими ладонями, сжал бёдра и помог осторожно опуститься на мат, оставляя руку на талии. А я прильнула к нему, питаясь его силой и уверенностью, вдыхая уже знакомый его запах, который кружил голову и помогал справиться с нахлынувшей болью.
Сейчас мне больше прежнего не хотелось показывать свою слабость. Когда вернулась в зал после больницы, почувствовала на себе торжествующие взгляды других девчонок, которые будто радовались моей травме. Не знаю, может быть, я это придумала и мне всё показалось, но их взгляды, направленные на меня, прожигали затылок, пока я тренировалась. И сейчас, видя меня с незнакомым парнем, все любопытно нас рассматривали. Он прижимал меня к себе не так, словно мне было больно и я нуждалась в поддержке, а будто я та девушка, которую ему хочется обнимать. Я была благодарна за это, и в данный момент мне было безразлично, что его побудило так себя вести.
В какой-то момент ужаснулась тому, что я вся пропитана потом после многочасовых тренировок, и боялась, что молодой человек испытает отвращение, даже подумала на секунду, что смогу принять душ, но с очередным шагом, который дался мне с трудом, отбросила эту идею.
Дома выпила обезболивающую таблетку и залезла в горячую ванну со специальным раствором, что приготовила бабушка. Он снимал мышечные боли и расслаблял. Но я не могла долго лежать, зная, что Клим за стеной. По крайней мере, я надеялась, что он не ушёл.
Укуталась в сто одёжек, пытаясь спрятать за ними своё смущение. Встретилась с ним глазами и попала в другое измерение, где никого кроме нас нет. Рассматривала красивое лицо, которое сейчас искажала не привычная кривая ухмылка, а болезненное напряжение.
Всё изменилось на следующее утро.
Боль больше не была ноющей, а разрывающей на куски. Я не могла не просто встать с кровати, а пошевелиться. Приехала скорая, врачи вкололи мне транквилизатор лошадиной дозы, и я лежала, глядя в пустоту, терзаемая собственным бессилием и страхом. Бабушка не пошла на работу, обеспокоенная моим состоянием, а у меня не было сил нацепить на лицо маску под названием «всё нормально, я справлюсь». Потому что сейчас я не была в этом уверена. Несмотря на обезболивающие, боль была страшной, взрывающей мозг. И самым страшным было то, что для того, чтобы подняться, мне снова понадобились костыли.
Физически не могла находиться в комнате, с помощью костылей вышла из дома и села под деревом на плед, который постелила бабушка. Не хотелось ни есть, ни пить. Жить не хотелось. Гнала эти мысли, но они змеями проползали в моё сознание и отравляли его.
Не знаю, сколько я так просидела, но вскоре приехал Клим. Бабушка, видимо, вызывала его как тяжёлую артиллерию, способную вывести меня на эмоции. Я знала, что её пугал мой отсутствующий взгляд. Бывало, сама в такие моменты смотрела на себя в зеркало и видела в глазах пустоту.
– Алёна. – Он присел на корточки рядом со мной, вглядываясь в моё лицо.
Не хотела смотреть на него,
