Дэвид Лоуренс - Дочь леди Чаттерли

Майская ночь опустилась на землю. Пахло цветущей сиренью, а тишина стояла удивительная.

Дом в Челси был обставлен изысканно и со вкусом. Воистину друзья Жака принадлежали к артистическому миру. В небольшой гостиной на первом этаже высокий потолок и два больших окна. Как только они туда вошли, Жак включил большой электрический камин и усадил Клэр на широкий диван возле него. Ее поразило обилие разбросанных повсюду книг. Посреди комнаты стоял раскрытый рояль, в окна заглядывали крупные майские звезды. И еще этот ни с чем не сравнимый запах весны — от него кружилась голова.

Помогая Клэр снять пальто, Жак нежно поцеловал ее в шею. Она вздрогнула и насторожилась. Давно она не испытывала физического удовольствия от прикосновения к коже губ мужчины. Но и теперь, когда они остались одни, Жак не делал попыток приставать к ней. Видимо, он был настоящим эстетом в любви и не желал торопить события. Он спустился вниз, сварил кофе и принес чашки в гостиную. Клэр пила кофе, а он играл на рояле, очень тихо, словно боясь потревожить несуществующих соседей.

Сперва он играл Шопена — Клэр его обожала. Потом «Лунный свет» Дебюсси.

Девушка лежала на диване с закрытыми глазами. Она млела от счастья.

— Спишь? — тихо поинтересовался Жак.

Клэр открыла глаза и улыбнулась.

— Нет. Что ты. Я слушала тебя. Мне так покойно, так сладко. Знаешь, Жак, мне ужасно хорошо с тобой.

Он подошел, присел рядом, поднес к губам ее руку и стал покрывать ее нежными поцелуями.

— Моя прекрасная девушка-лилия, скажи мне что-нибудь? Ну, скажи же. Почему ты так боишься любви?

Он обратил внимание, что Клэр покраснела и слегка наморщила лоб.

И вдруг ее прорвало. Она заговорила о себе, рассказала о том, что произошло между ней и Робином.

— Знаешь, Жак, мне уже кажется, что это я во всем виновата, а не Робин. Ведь он вел себя как настоящий мужчина, а я… я была последней дурочкой.

— Я думаю, виновата не ты, а твои родители, которые наверняка с детства внушали тебе отвращение к физической любви, — высказал предположение Жак.

Клэр рассмеялась.

— Что ты. Все наоборот. Они как раз всегда выражают свои восторги по поводу физической любви. Да они просто помешаны на плоти.

— А ты как будто боишься ее зова, — заметил Жак.

— Вовсе не боюсь, — возразила она. — Но я считаю, что если молчит душа, то и тело не должно любить.

— Моя правильная и пристойная англичаночка Клэр. Я вижу, ты даже боишься употреблять слово «секс». А известно ли тебе, cherie, что мы, французы, возвели любовь в ранг искусства? Мне кажется, англичане не понимают, что наслаждаться по-настоящему любовью можно лишь тогда, когда и женщина тоже испытывает наслаждение.

Клэр кивнула. Ей вовсе не казалось неловким говорить на подобные темы с Жаком — он очень чуток и все на свете понимает.

— Ну, а если женщина не хочет заниматься любовью? Что тогда? — грустно спросила она.

Он бережно положил ее руку на диван и допил свой остывший кофе.

— Ты хочешь знать, что бывает в том случае, если женщина не испытывает желания заниматься любовью? Но я не верю, что существуют подобные женщины. Уверен, потребность в плотской любви заложена в каждом. В ком-то она может ослабнуть или притупиться от неправильного обращения. В других эта потребность запрятана очень глубоко, и требуются чуткость и терпение, чтобы ее обнаружить. Но я никогда не поверю, что на свете найдется женщина или мужчина, хотя бы раз в жизни не испытавшие потребность в физической любви.

— А как тогда объяснить то, что я наслаждаюсь поцелуями, но когда дело доходит до других ласк, мне становится страшно?

— Моя дорогая, поцелуев иногда бывает мало. Поцелуи — это всего лишь восхитительная прелюдия к чему-то более важному.

— Но мне хватает одних поцелуев, — возразила Клэр. — Правда, иной раз мне кажется, что…

Она замолчала и потупилась.

— Что искусство любви на этом не кончается, — договорил он за нее и снова стал целовать ей руку, шепча: — От тебя так божественно пахнет. Я назвал тебя лилией, но ты скорее похожа на душистый цветок, правда, еще не распустившийся. Mon Dieu, если бы этот цветок принадлежал мне…

Он посмотрел ей в глаза, и она не отвела свои. Ей вдруг захотелось подчиниться его воле. Ведь он настоящий мужчина, а она отнюдь не бесчувственная женщина и не лесбиянка, как Джоу. Клэр страстно захотелось отдаться Жаку и тем самым доказать самой себе, что ей вовсе не чужды чувственные наслаждения.

— Жак, Жак… — шептала она, чувствуя необычайное волнение.

Он крепко обнял ее и вынул из волос шпильки. Когда они рассыпались по плечам, стал целовать душистые шелковистые локоны, потом отыскал ее губы и приник к ним в долгом нежном поцелуе.

— Я так хочу тебя, мой маленький цветок, — прошептал он, едва переводя дух.

— А я хочу, чтобы ты заставил меня захотеть тебя, — прошептала она в ответ.

Жак недоверчиво покачал головой.

— Ты уверена, дорогая? И душой, и телом? Но ведь ты говорила…

— И телом тоже.

— Да? Но я очень боюсь за тебя. А может, ты просто убеждаешь себя: я отдамся Жаку, и он докажет, что со мной все в порядке. Но ты меня боишься, правда ведь? — Он прижал ладонь к ее груди. — О, оно бьется как у испуганной птички. И ты вся дрожишь.

— Жак, я хочу тебя!..

Он смотрел на нее чуть ли не с состраданием и ласково гладил ее по волосам.

— Нет, моя дорогая, это была бы grande betise[32] с моей стороны.

Она дрожала, прижавшись щекой к его плечу.

Может, он прав, и она на самом деле не в себе? Сейчас готова поддаться минутному настроению, а завтра будет об этом сожалеть. Но ведь обучить ее искусству любви способен лишь такой чуткий человек, как Жак.

— Но я уверена, что хочу тебя, Жак.

Он нежно поцеловал ее в губы.

— Потому что тебе нравится, как я тебя целую. Ведь целовать тоже искусство. Вот так целует своих родителей ребенок. — Жак поочередно коснулся губами обеих ее щек, и Клэр улыбнулась. — А вот так целуются друзья. — Он снова поцеловал ее в обе щеки, на сей раз покрепче. Потом впился губами в ее губы, заставил их раскрыться и просунул между ними язык. — А вот так мужчина целует свою желанную…

Клэр страстно ответила на его поцелуй. Жак так ласков и нежен, что целоваться с ним наслаждение.

Она подалась к нему всем телом. Жак медленно погладил ладонью ее обнаженные плечи, спину, потом обнял за талию. Клэр закрыла глаза. Его ласки расслабляли. Они были утонченны и очень нежны. Она вздохнула от счастья. Он обнял ее обеими руками, мягко, но властно заставил лечь на спину. Она лежала на диване, вся в его объятьях. Жак лег рядом. Она слегка подвинулась, и он стал нежно ласкать ее грудь. Потом поцеловал в губы, на сей раз более страстно, чем до этого. По ее телу прокатилась дрожь — как сладко, сладко!.. Хотелось быть еще, еще ближе к нему. Выражение лица Жака изменилось — он побледнел, задышал часто и прерывисто. И закрыл глаза.