Невинная для Сурового (СИ) - Валерия Ангелос
Придется его целовать. Опять. Еще и чтобы ему понравилось.
Подаюсь вперед. Прижимаюсь к его рту. Чуть дышу от волнения.
Моя ладонь замирает на щетинистой щеке, а язык скользит по языку. Робко, неуверенно. Меня всю начинает мелко потряхивать от напряжения.
Плохо целую…
Ну плохо и плохо.
Иначе не могу. Не умею. И вообще бы не целовала. Это только ради учебы. Ради универа, чтобы разрешил мне.
Айдаров слегка двигает языком. Захватывает мой. Но полную инициативу не берет. Как в прошлый раз не набрасывается. А будто дает намек, показывает, как сделать так, чтобы ему понравилось.
Стараюсь. Целую его. Пробую сделать все, как он хочет.
Мужчина направляет меня. Подталкивает. А я повторяю. И дальше будто какой-то древний инстинкт ведет и подсказывает. Начинает получаться все лучше и лучше.
Кажется.
Ладонь Айдарова приземляется на мою макушку. Придвигает ближе, плотнее. Крепче в захват берет.
А потом из его горла будто рык вырывается. И по мне прокатывается. Мощно, рвано, отдается вибрацией в каждой клетке.
Невольно отстраняюсь.
Что-то не так? Не нравится?
Глаза у него потемневшие. Но горят так, что у меня дыхание перехватывает. И взгляд не отвести теперь.
— Плохо? — роняю тихо.
— Плохо, — заключает он хрипло.
— Я…
— Закрепить надо, — обрывает. — Давай еще.
И за голову меня к себе придвигает. Вплотную. Жарко. Тесно. Буквально впечатывает мои губы в свои.
Затягивает поцелуй.
И затягивает.
Дико, конечно. Все это. Ненормально. Однако в какой-то момент ловлю себя на том, что мне начинает нравиться.
С ума схожу?
Как это? Что на меня накатывает?
От него неведомая сила исходит. Пропитывает меня. Заражает. И вот уже не могу от него оторваться. Не пытаюсь.
Смущение затапливает.
Да что же это такое?
Непристойная поза. Сижу у Айдарова на коленях. Чувствую его. ВСЕГО! И целую его сама. Еще и с удовольствием.
Наверное, это к лучшему.
Было бы гораздо хуже ощущать к нему отвращение. Все-таки этот мужчина станет моим мужем. Тогда он сможет делать со мной, что захочет. Одними поцелуями не ограничится.
Но он и сейчас может. Четко дает это понять.
В его власти меня обесчестить. Хоть прямо здесь и сейчас. Никто не сможет ему помешать. Некого на помощь звать. Да и не посмею.
От такого осознания невольно застываю.
Айдаров от моих губ отрывается. Пальцами по волосам скользит. А моя ладонь неподвижно остается на его щеке.
— Чего замерла? — хрипло спрашивает он.
— Непривычно, — шепчу, с трудом переводя дыхания.
И сама не знаю почему, но безотчетно веду пальцами по его скуле. Слегка поглаживаю.
— Привыкай, — оскаливается. — Буду твой рот брать. По-разному. Скоро ты узнаешь, как делать все, что мне нравится.
Молча смотрю на него. Сказать ничего не решаюсь. Просто чувствую, как губы саднит. От его напора. От тяжелого взгляда, которым он сейчас по ним пристально проходится.
— Будет тебе универ, — заключает Айдаров. — Восстановлю. Но чтобы это главным твоим обязанностям не мешало.
— Каким? — роняю глухо.
— Супружеский долг выполнять, — чеканит. — Быть всегда в моем полном распоряжении.
Рассеянно киваю.
— Можешь учиться, раз тебе так хочется, — продолжает Айдаров. — Но твоя основная задача — меня удовлетворять. Во всем.
— Я поняла, — бормочу.
— Голодным мне быть нельзя, — прибавляет он мрачно. — Тебе это самой не понравится.
17
Как только Айдаров уезжает, сразу иду к себе в комнату. Запираюсь в душевой кабине. Стараюсь смыть с себя все те чувства, которые не дают мне покоя.
Губы до сих пор горят от его поцелуев. И в голове все будто плавится.
Трудно прийти в себя после того, что творилось между нами в библиотеке.
А еще, может это странно прозвучит с учетом всего, что было, но создается впечатление будто Айдаров сдерживался. Всего не показал.
Он разным может быть. Так ощущается. Очень разным.
И про свой голод не просто меня предупредил. В нем столько эмоций скрыто, что голова кругом идет от малейшего соприкосновения с ними.
Этот мужчина будто бешеная стихия. Подхватывает, утягивает за собой. Дикий. Неукротимый. От него мороз пробегает под кожей. И в жар бросает. Безумный контраст.
Оказываясь рядом ним, чувствуешь себя будто на пороховой бочке. Кажется, одно неосторожное движение — моментально рванет.
Это нельзя сравнить с моментами, когда я общалась в Денисом. Даже близко. Там все выглядело просто, понятно, спокойно. А тут складывается впечатление, будто ты вот-вот очутишься в эпицентре взрыва.
Наконец, выхожу из душа, набрасываю халат и прохожу в спальню.
Телефон вибрирует на столе. Подхожу, смотрю на экран.
Ден звонит.
Не отвечаю. Не знаю, что ему говорить.
Слишком рискованно бежать от Айдарова. Не могу так подставить свою семью.
Значит, все? Решение принято?
Наверное.
Горечь растекается внутри.
А какой у меня выбор?
Единственная надежда — с Айдаровым можно договориться. Вроде бы. Ну такое ощущение возникает из нашего общения.
Он разрешил мне снова заниматься учебой. Это не может не радовать.
Пусть и пришлось поцеловать его. Лучше так. Чем если бы он запер меня в четырех стенах.
На следующий день Айдаров приезжает снова. И не просто так.
— Идем, — говорит он, едва увидев меня.
Остаётся только подчиниться.
Он уединяется со мной. В библиотеке. Как в прошлый раз. Никто ему и слова не говорит против. Даже моему отцу приходится снова все это проглотить. Выбора нет.
С Айдаровым не спорят. Если он захотел провести время наедине со своей невестой, значит, так тому и быть.
— Держи, — хрипло заявляет мужчина.
Протягивает мне прямоугольную коробку, обитую красным бархатом.
Только сейчас замечаю, что у него что-то есть в руках. В таком напряжении сейчас, что даже простейшие вещи ускользают из моего внимания.
— Что это? — спрашиваю тихо.
— Сама посмотри, — бросает Айдаров.
Глаз от меня не отводит.
Помедлив, открываю коробку. Увидев содержимое, застываю.
Даже не знаю, как реагировать. Просто смотрю перед собой обомлев.
— Нравится? — раздается вопрос.
Поднимаю взгляд на Айдарова.
Такое не может не понравиться.
Но…
— Благодарю вас, — отвечаю тихо. — Такого подарка не ожидала.
— Это не подарок, — выдает Айдаров. — Это для тебя.
Снова смотрю вниз. На темно-красном бархате сверкают драгоценности. Видимо, бриллианты. Уж слишком ярко они мерцают, буквально слепят.
И еще какие-то камни. Насыщенный голубой цвет.
Даже не знаю, что это такое. Может быть, топаз?
Ожерелье. Серьги. Браслет. Кольцо. Внутри целый набор.
— Красивые камни, — говорит Айдаров. — К твоим глазам подходят.
Растерянно киваю.
— Давай, примерь, — прибавляет он. — У моей жены должно быть все самое
