Екатерина Гринева - Искуситель, или Весь мир к моим ногам

– Но у меня ничего нет! Я здесь – никто! – выкрикнула я. Хорошо ему рассуждать, подумала я с неожиданной злостью – у него квартира есть, крыша над головой…

– Дело твое, конечно, и решать тебе, – мужичонка рассуждал как бы сам с собой. – Но только знай: всю жизнь проживешь c грехом несмываемым. Оно тебе надо? – спросил он ласково. – Подумай, милая. Девочка ты хорошая. Оставишь ребенка, и все у тебя как по маслу пойдет…

Я опустила голову еще ниже и зарыдала. А когда повернулась через несколько минут – скамейка была уже пуста. Мужичонка исчез, словно его и не было. После я подумала, что это был знак, посланный мне свыше, чтобы я ребенка оставила.

Спасибо мужичку этому – ангелу, объявившемуся в моей жизни в самый переломный момент. Как бы то ни было, ребенка я оставила. А потом – потеряла. И вспоминать об этом ох как мне не хотелось.

– Что с вами? – Мои девочки смотрели на меня с тревогой. – Ольга Александровна! С вами все в порядке?

– Да, конечно, – c трудом улыбнулась я. – И где чай наш?

Через несколько дней мы все ушли в отпуск. Я простилась с девчонками и заглянула к Диденко. Я хотела прощупать его насчет того материала. Но мой шеф отказался даже разговаривать на эту тему. Все ясно, cо злостью подумала я, Захаров его купил с потрохами.

Расстались мы недовольные друг другом. Я не собиралась сдаваться просто так и хотела провести собственное расследование, как и обещала зрителям.

Мне нужно было поехать в интернат и попробовать поговорить с его директором – Колесовой Мариной Евгеньевной. Для большей конспирации я положила в пакет парик, чтобы никто не признал меня.

Я выехала рано. Завела будильник на шесть, а проснулась даже раньше звонка, словно внутри меня раздался свой сигнал.

Я позавтракала, стараясь не разбудить мужа. Он обычно спал чутко и просыпался от шебуршения на кухне. Но сегодня – пронесло.

Я проверила сумку, потом открыла сейф и взяла оттуда триста долларов, подумав, добавила к ним еще двести. С такими деньгами можно было попробовать разговорить нужного мне человека.

Детский интернат для сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, находился в Тульской области, почти на границе с Московской.

Когда я выехала за пределы МКАД, дорога стала посвободнее и можно было прибавить скорость. Слушая музыку, я повертела головой: машин было мало, и стрелка спидометра качнулась за сто.

Лихая езда всегда прибавляла настроения. Небо было пасмурным, но горизонт светлел широкой полосой.

Дождя не обещали, и это было хорошо.

До интерната я добралась за два часа.

Подъехав к высокому светло-серому забору, я остановилась и направилась к будке охранника.

Худой мужчина с повисшими усами придирчиво осмотрел мое удостоверение журналистки и спросил:

– С начальством договаривались?

– Да, – соврала я.

Он хотел спросить что-то еще, но передумал и махнул рукой:

– Проходите.

Я припарковала машину у ворот, предварительно поставив ее на сигнализацию, и ступила на территорию.

Когда-то, видимо, здесь была дворянская усадьба – большой двухэтажный дом с колоннами стоял чуть в глубине. К нему шла асфальтированная дорога, перед ним – зеленая лужайка. Рядом было современное здание, cудя по всему, именно там располагался бассейн.

Я вошла в дом. Там пахло хлоркой. Как в больнице.

– Простите, как пройти к директору? – спросила я у проходившей мимо полной женщины в темно-синем халате.

– На второй этаж и направо, – буркнула она.

– А где лестница?

– В конце коридора.

Поднявшись на второй этаж по лестнице, я обратилась к двум девчонкам в джинсах и темных футболках, проходивших мимо меня.

– Не подскажете, где кабинет директора?

– Марины Евгеньевны? – Та, что была повыше, тряхнула светлыми волосами и показала рукой: – Видите растение в кадке? За ним – кабинет Марины Евгеньевны.

– Спасибо.

Директриса была грузная полная женщина с многочисленными золотыми перстнями на пальцах. С такими в советское время ходила добрая половина торговок.

Марина Евгеньевна подняла на меня глаза, когда я вошла в кабинет.

– Вы к кому, гражданка?

– К вам.

– Из областной комиссии?

– Нет.

Директриса перебирала бумаги.

– Слушаю вас. Вы кто? И по какому вопросу я вам нужна?

– Я – журналистка. Ирина Северцева. Журнал «Мы и будущее».

– А что вам конкретно надо? – настойчиво допытывалась Марина Евгеньевна.

– Я хотела узнать о ваших спонсорах. Я – независимая журналистка. Собираю материал о детдомах и интернатах.

– Ваше удостоверение?

Я достала поддельное удостоверение.

Марина Евгеньевна долго вертела его в руках и придирчиво рассматривала.

– И какая информация вам нужна?

– О ваших спонсорах. Нужно поддерживать и информировать общественность о благих начинаниях. Это же очень позитивный пример.

Директриса уже пришла в себя.

– Конечно. Мы испытываем определенные трудности в области финансирования. Сами понимаете, – она внезапно заговорила по-свойски, стараясь расположить меня, – на все денег не хватает. Хочется и компьютеры хорошие купить, и ремонт сделать. Детишки у нас без родителей остались, контингент трудный, требующий много внимания. Персонала не хватает – мы просто разрываемся.

– Понимаю, – я подумала, что такая перемена настроения мне на руку. Я могу добиться от директрисы нужной информации. – Спонсоры могут реально помочь вам.

– Конечно, мы рады любой помощи. Абсолютно любой, – подчеркнула она. – В нашем положении… То одно, то другое, то третье, – пожаловалась она. – Столько нештатных ситуаций. Вот недавно, две недели назад, – прорвало трубу. Столько возни было. Подвал затопило. А там у меня инвентарь спортивный. Теперь нужно новый приобретать. Без спонсоров – никуда. Пашу здесь как каторжная. Ни выходных, ни отпуска.

Я подумала, что нужно плавно переходить к интересующей меня теме.

– И кто у вас основной спонсор?

– Захаров Андрей Валентинович… Он нам очень помогает. Дай бог ему здоровья. Человек солидный, серьезный. Оказывает нам систематическую финансовую поддержку.

– И часто он бывает здесь у вас?

– Он перечисляет деньги на наш счет. И сам приезжает с подарками.

– Он встречается с вашими воспитанниками?

– Естественно. Приезжает на праздники, выступает. Приятный человек. Вы могли бы написать о нем. Хорошая работа журналистика – всегда на виду, встречаешься с интересными людьми, в гуще событий, – с легкой завистью сказала Марина Евгеньевна.

– Да. Есть свои плюсы, – согласилась я. – Но есть и минусы. Ненормированный рабочий день, могут вызвать и отправить на срочное задание.