Ксения Мартьянова - Этот томительный дым

- Состояние стабилизировалось, – спокойно и ровно ответила Меган. – Мы приняли меры вовремя, но

еще всего лишь день или два…

- Я хочу увидеть её, - тут же произнес Дарен, замечая, как О'Нил на несколько секунд застыла. И она бы

могла и имела право отказать ему, но, несмотря на всё это, лишь кивнула.

- Только сначала я проверю её показатели.

Дарен смотрел ей вслед, а затем, наверное, впервые за эти мучительно тянущиеся минуты сделал вдох.

Он повернулся к другу, который стоял, устало прислонившись к стене.

- Я знаю, что уезжать ты откажешься, но внизу делают великолепный эспрессо и выпекают вкуснейшие

булочки, - встретив слегка протестующий взгляд Пола, он добавил: - если не пойдешь сам, я затащу

тебя туда силой.

Тот легко усмехнулся, но ещё всего через несколько категоричных заявлений со стороны друга,

согласился немного отдохнуть. Дарен знал, что Пол совершенно забывал о себе, когда дело касалось

близких ему людей. Особенно, когда они находились в такой тяжелой ситуации. Особенно, учитывая, что они были его единственной семьей, которую он не хотел… нет, даже боялся потерять.

- Всё обязательно наладится, – услышал он голос за своей спиной, заставивший его почувствовать

тянущую боль внутри. – Мы пройдем через это вместе.

Эти слова были сродни ножевым ударам, - такие же болезненные и глубокие, - и именно потому, что

причиняли такую муку, они вынудили его лишь сильнее укрепиться в своем решении.

- Ничего не выйдет.

Эбби молчала всего несколько секунд, однако, Дарену показалось, что они тянулись намного дольше

обычного, словно недавних ран было недостаточно. Словно жизни хотелось вновь и вновь полосовать

его лезвием, пока он окончательно не перестанет дышать.

- О чем ты?

- О нас, – с болью сглатывая, объяснил он, а затем повернулся. – Ничего не получится.

- Дарен…

- Эбби, я не могу… – перебил он её, чувствуя, как невыносимо горят легкие. – Я чуть не потерял

сестру… чуть не лишился самого дорогого в своей жизни… из-за того, что был с тобой.

Он заметил, как его слова, будто плетка, стегнули её по лицу, потому что она вдруг дернулась и резко

выдохнула.

- Ты… винишь в этом меня? – Практически одними губами прошептала она.

- Я виню себя, – ответил он, пытаясь сдержать новую волну боли, – за то, что позволил желаемому взять

верх над должным. За то, что страсть и вожделение затуманили мне разум.

- То, что было между нами… - она вдруг запнулась, словно пыталась не переставать хватать ртом

воздух, - …ты называешь вожделением? Это ты испытывал?...

- Да, - тихо сказал он, заглядывая ей в глаза. Ответ дался ему с большим трудом, но поступить по-

другому он просто не мог.

- Нет, - она завертела головой, а затем внезапно взяла его лицо в свои ладони, - тебе сейчас тяжело, я

знаю. Ты боишься за Элейн. Винишь себя в том, что случилось. Сейчас ты раздавлен и потерян. Ты

имеешь право злиться, кричать, даже швыряться вещами… но не смей мне лгать. Не смей говорить, что

совершенно ничего не чувствовал…

- Но я не чувствовал.

- Это не правда…

- Правда, – осторожно, всё ещё сохраняя ту же самую бережность, что и раньше, он снял её руки со

своего лица. – Но теперь чувствую… – в её глазах промелькнул лучик надежды, который ему так же

пришлось окончательно разбить, – …что всё это было ошибкой.

Дарен ощутил, как Эбби на мгновение замерла. Он мог бы поклясться, что даже слышал её учащенное

сердцебиение и бешено колотящийся пульс, видел глаза, из которых вот-вот готовы были брызнуть

слезы, но она держалась.

- Чувства не могут быть ошибкой.

- Но это были не они.

- Ты говорил, что не можешь надышаться мной, – внезапно прошептала она, своими словами причиняя

ему лишь ещё больше боли. – Целовал так, словно в каждом касании находил причину жить. Разве

можно жить человеком и при этом ничего не чувствовать?...

- Я не умею чувствовать, - слова выговаривались из последних сил. – Это была обыкновенная похоть.

Мужская слабость. Животная потребность… Дьявол, называй, как хочешь!

- Но ты говорил…

- …что люблю тебя? – Вдруг резко спросил он, заставляя Эбби застыть. – Что хочу прожить с тобой всю

свою жизнь? – Его слова резали всё больнее. – Что изменюсь, и мы сможем жить долго и счастливо? Я

говорил тебе это, а? Разве говорил? – Ярость брала своё, и он понял, что именно она - его решение.

Дарен резко схватил её за плечи и тряхнул. – Скажи, Эбби! Разве я говорил тебе, что люблю?! Скажи

мне это, черт подери!!! – Она лишь молчала, всё ещё беспомощно хватая ртом воздух, будто бы просто

не могла ничего произнести. Словно у неё просто не было на это сил. По её щекам потекли слезы, и

тогда он так же резко отпустил её, слегка отталкивая к стене.

Дарен отвернулся, как можно сильнее зажмуривая глаза и сжимая пальцы в кулаки. Он понимал, что так

будет лучше. И для него. И для неё. Особенно, для неё.

- Мистер Бейкер, – голос Меган заставил его немного придти в себя, – вы можете зайти к сестре.

Он помедлил всего секунду, прежде чем сделать шаг к палате, но именно эта самая секунда дала

Эбигейл возможность коснуться его ладони. Крепко сжать руку и встать напротив него. Он чувствовал

на себе её взгляд. Знал, что именно говорили эти синие глаза. Слышал их немую мольбу. Слышал, как

они снова повторяли то же, что и в конюшне, но изо всех сил старался не поднимать головы.

- Не делай этого, – её шепот добирался до самых темных и отдаленных уголков его сознания, – прошу

тебя, Дарен, не после всего… ведь ты не такой…

- Нет, я именно такой, – прохрипел он, вынужденно сжимая скулы, – и уже никогда не стану другим.

С болью в сердце, он высвободил свою руку из дрожащей ладони и сделал шаг вперед. Когда он прошел

мимо неё, ему показалось, что в этот самый момент вдруг рухнул весь мир. Его мир. Замедлилось

время, сердцебиение, пульс, дыхание. Всё стало пустым, ненужным, но в то же время он почувствовал, что поступает правильно. Что уберегает её от вероятных страданий, а, возможно, и мучительных,

болезненных сожалений. Его место в Аду, но ангелы должны существовать на небесах.

Это просто.

Просто так будет лучше. Просто так будет менее больно.

Просто это так…

Дарен закрыл глаза и, сделав выдох, распахнул дверь.