Лэйси Дансер - Оплаченные долги

Лэйси Дансер

Оплаченные долги

Пролог

Он наблюдал за ней, стоя у дальней стены комнаты. Шум вечеринки наполнял разделявшее их пространство, но ничто не могло притушить ее яркого пламени. Огненно-рыжие пряди разлетались при каждом движении и повороте, когда она изгибалась и поворачивалась в танце, маня, чаруя и обольщая какого-то беднягу. Тот только что слюни не пускал при виде ее обольстительных форм, которые он пытался облапать при каждом удобном случае. Вокруг пары образовался круг зрителей. Красотка запрокинула голову, густые темные ресницы прикрыли горящие огнем глаза. Вызывающая поза — но, похоже, эта женщина с пеленок знала, как заинтриговать и покорить неосторожного мужчину. Правда, он под разряд неосторожных никак не подходил — уже давно, с того первого раза, когда вкусил плод страсти. Как и эта женщина, он познал настойчивую боль желания, испытал силу плотского магнетизма. Но в отличие от нее управлял своими чувствами, научился вводить их в нужное ему русло и извлекать из них пользу, не давая разрушать себя.

Он поднес к губам бокал с коктейлем, следя за каждым ее движением. Видит Бог, она была исключительно хороша! Он слышал, что она распутна как кошка, но на ее красоту было просто больно смотреть — и эта боль отзывалась не столько в его мужской плоти, сколько в душе. Удивительно. Исключительно некстати. Невозможно.

Он осушил свой бокал, мысленно посылая проклятья в адрес Силк Браун Сент-Джеймс — несмотря на то, что его тело невольно откликнулось на ее необузданную притягательность.

Силк поспешно отвела взгляд от черноволосого незнакомца с холодными голубыми глазами: ее вдруг смутило то пристальное внимание, с каким он следил за каждым ее движением. Она, так редко обращавшая внимание на тех, кто мечтал овладеть ее телом, вдруг обнаружила, что прекрасно запомнила его глаза цвета застывшего горного озера, чуть заметный изгиб губ, говорящий о том, что ему не нравится разворачивающееся перед его глазами зрелище, но он тем не менее все равно намерен наблюдать за тем, как она выставляет себя напоказ. По спине пробежала дрожь, и она внезапно разозлилась, дав волю своей природной вспыльчивости. Это было опасно — ведь в ее крови и так бурлил адреналин: она ходила по лезвию бритвы! Встряхнув головой, она сверкнула глазами от почти не сдерживаемой злости, которую вложила в один быстрый взгляд, посланный незнакомцу. Он считает себя вправе осуждать ее? — мысленно кипела Силк, сделав свой танец еще более обольстительным. Она даже не заметила, как Рики крепче сжал ее в объятиях, а его брови озабоченно сдвинулись. Ее партнер постарался направиться к дверям', выходившим на террасу. Ночной воздух коснулся ее кожи, но ничто не могло притушить тот внутренний огонь, который владел ею. Тени сада столпились вокруг, окружая темнотой ее яркое пламя. Силк впервые видела этого мужчину, и тем не менее даже сейчас он владел ее вниманием — он, а не ее партнер. Она не может отвлекаться на него — это опасно!

— Ты сегодня определенно в форме, — пробормотал Рики, любовно обнимая Силк и одновременно бросая на нее вопросительный взгляд.

Силк лениво дернула плечом: возбуждение от вечеринки и от вызова, который она почувствовала в молчаливом незнакомце, не проходило. В этом укромном уголке сада было прохладно. Его наполняли тени, готовые укрыть пугливых, лунный свет, ласкающий влюбленных, и нежный аромат цветов. И опасность: Здесь всегда присутствовала опасность, в этом мире красивых людей, богатых наследников тех, кто сделал своим божеством деньги. Силк была завсегдатаем этих вечеринок и держалась как одна из них — и в то же время как чужая. Она никогда не забывала о своем происхождении. Прошлое отпечаталось в ее душе болью и страданиями — ее собственными и чужими. А теперь она платила по счетам, которые прежде откладывала: платила риском, обманом и ложью — и все это ради благой цели. Платила испорченной репутацией, которую погубила специально для того, чтобы ее приняли в это сообщество, где считали своей. Платила кошмарами, не дававшими ей заснуть до рассвета. Она платила — иногда слишком мало, иногда слишком много. Сегодня — и так, и этак.

— Это у меня получается лучше всего, — наконец небрежно ответила она.

Рики был ее помощником, связным между ней и человеком по фамилии Холландер, ни разу ею не виденным. Эти украденные минуты, которые посторонние наблюдатели сочли бы интимными, служили для обмена информацией, чтобы между нею и работниками правоохранительных органов не было замечено никакого контакта. Холландер настоял на такой таинственности ради ее же собственной безопасности — хотя о ее безопасности говорить было просто нелепо — и безопасности тех, кто, как Рики, шел по тому же пути, что и она сама.

Рики внимательно посмотрел на нее. Он промолчал, но мысленно признал, что она права. Никто никогда и не подозревал, что у Силк Браун Сент-Джеймс есть мозги и жизненная цель, не важно какая — хорошая или плохая. Ее считали безмозглой куколкой, броской, сексапильной, одевающейся так, что у любого нормального мужчины при виде ее моментально подскакивало давление. Она буквально источала чувственную притягательность.

— Ты знаешь того типа, который сегодня весь вечер за тобой наблюдает?

Он наклонил голову, и его дыхание защекотало ее шею, когда он произносил эти слова. От нее пахло раем и женщиной. Но он любил свою жену и каждый вечер уходил, поэтому знал лишь острый ум, заключенный в великолепном женском теле, которое сейчас сжимал в своих объятиях. Этот аромат был всего лишь уловкой, а тело — маской для той роли, которую они оба играли, умело и отважно.

Силк чуть улыбнулась и бросила на него обжигающий взгляд, переходя к новой роли. Она так прекрасно их исполняла, что иногда ей самой бывало трудно решить, где же она настоящая. Или, может быть, Силк Браун вообще больше не существует? Этот вопрос приходил к ней ночами вместе с ужасами, лишавшими ее сна. Но сейчас привычка и стальная воля, приобретенные в суровой школе жизни, заставили ее решительно отбросить эту мысль, которая могла бы только нарушить ее сосредоточенность. Силк заглянула в глаза Рики, которого все, кто мог за ними наблюдать, должны были считать ее любовником.

— Которого? Того, кто пытался овладеть мной во время танца, пока ты нас не разбил, или того, с черными волосами и глазами из замерзшего льда, оккупировавшего северовосточный угол?

Она погладила Рики по лицу, и ее яркий лак для ногтей засверкал на фоне его смуглой щеки. С ним было спокойно. Она знала, что он женат, знала, что, как бы она ни изощрялась в искусстве обольщения, с этим мужчиной это ничего не будет значить и он не воспользуется своей ролью, чтобы попытаться взять то, что она не готова ему дать.