Непокорный рыцарь - Софи Ларк
Мало-помалу то же случилось и с «Галло Констракшн». Чикаго быстро застраивается – особенно наша часть города. «Магнифисент-Майл»[15], Лейк-Шор-драйв[16], торговые улицы Саут- и Вест-Сайда[17]… Только в этом году на коммерческое строительство потратят пять миллиардов.
И мы получаем с этого даже больше, чем нужно.
«Галло Констракшн» только что завершила строительство высотного здания под тысячу двести футов[18]. Papa хочет запланировать следующий проект. И у меня в кои-то веки появилась идея…
– Как насчет района Саут-Воркс? – говорю я.
– А что с ним? – спрашивает papa, глядя на меня из-под кустистых седых бровей. Его глаза темные, как у жука, и такие же проницательные, как и всегда.
– Это четыреста пятнадцать акров совершенно нетронутой земли. У него, должно быть, самый большой неиспользованный потенциал во всем этом чертовом городе.
– Ты когда-нибудь видел, как питон пытается заглотить аллигатора? – спрашивает Данте. – Даже если он сможет придушить рептилию, то подавится, пытаясь ее проглотить.
– У нас нет на это денег, – говорит отец.
– И людей, – добавляет брат.
Может, год назад дела так и обстояли, но с тех пор многое изменилось. Аида вышла замуж за Кэллама Гриффина, наследника ирландской мафии. Затем Кэллам стал олдерменом[19] самого богатого округа города. Ну а вишенкой на торте стало замужество младшей сестры Гриффина с главой польского «Братерства»[20]. Так что теперь у нас больше влияния и людей, чем когда-либо.
– Думаю, Кэла заинтересует моя идея, – говорю я.
Данте и отец обмениваются хмурыми взглядами.
Я знаю, о чем они думают. Весь наш мир перевернулся с ног на голову. Мы поколениями враждовали с Гриффинами, и вдруг, как гром среди ясного неба, случился этот союз. Пока все идет неплохо, но на свет до сих пор не появился младенец, который породнил бы наши семьи.
Данте и papa – консерваторы до мозга костей. Они и так уже сыты переменами по горло.
Так что я собираюсь сыграть на их соревновательном духе.
– Если вы не хотите этим заниматься – без проблем. Вероятно, Гриффины справятся и сами.
Данте издает вздох, больше напоминающий рокот. Словно в пещере проснулся дракон, разбуженный незваным гостем.
– Прибереги эти приемчики для девочек в баре, – рычит он. – Я понял, к чему ты ведешь.
– Четыреста пятнадцать акров, – повторяю я. – На самом берегу озера.
– По соседству с дерьмовым районом, – добавляет papa.
– Это неважно. Линкольн-парк тоже когда-то был дерьмовым районом. Теперь там живет Винс Вон[21].
Papa размышляет. Я молчу, чтобы не прерывать его мысли. Не стоит мешать цемент, когда он уже затвердевает.
Наконец он кивает.
– Я назначу встречу с Гриффинами, и мы все обсудим.
Окрыленный успехом, я хватаю бискотти, макаю его в остатки кофе и направляюсь в подземный гараж.
Если бы я сравнивал себя с супергероем, я бы выбрал Бэтмена. Это моя бэт-пещера. Я мог бы проводить тут дни напролет и возиться с машинами, поднимаясь на поверхность лишь ночью, чтобы вляпаться в какую-нибудь неприятность.
Прямо сейчас я работаю над мотоциклом «Индиан-Скаут» 1930 года выпуска и автомобилями «Шелби-CSX» 1965 года и «Шевроле-Корвет» 1973 года. Еще у меня есть «Мустанг», на котором я сейчас езжу, – «Босс-302» 1970 года, золотой с черными гоночными полосами. Полностью оригинальный металл, восьмицилиндровый двигатель с механической коробкой передач, пробег всего сорок восемь тысяч миль. Виниловые сиденья я заменил на овечью кожу.
Ну и, наконец, моя любимица. У меня ушли годы, чтобы найти ее, – «Тальбо-Лаго-Гранд-Спорт». На эту малышку я потратил больше часов работы, чем на все прочие свои автомобили, вместе взятые. Это единственная моя истинная любовь. Машина, которую я не продам никогда.
Я сентиментален, только когда дело доходит до автомобилей. Лишь эти механизмы побуждают во мне желание окружить их заботой и лаской. Только с ними я могу быть спокойным и терпеливым. Когда я за рулем, я ощущаю полный покой. И даже немного счастья. Ветер обдувает мое лицо. Когда я прибавляю скорость, все кажется чистым и светлым. Я не замечаю мелкие детали – трещины, грязь и уродство. Но только до тех пор, пока не останавливаюсь.
Именно поэтому я больше всего люблю лето. Потому что могу колесить по городу весь день, не беспокоясь о том, что машину повредит снег, слякоть и соль на дороге.
Я даже не против поработать водителем Данте. Сегодня нам нужно заехать в кучу мест, чтобы выдать зарплату нашим строителям. Они все хотят наличку, потому что половина из них платит алименты и налоги, а ведь на что-то еще надо пить, делать ставки и снимать жилье. Кстати о ставках – нам нужно еще забрать рейк[22] из нашего подпольного казино в отеле «Кингс-Армс».
Так что большая часть нашего дня – это нудная бизнес-рутина. Я скучаю по выбросу адреналина, который ощущаешь, выходя на настоящее дело.
Когда мне было пятнадцать, а Данте – двадцать один, мы вместе творили самую разную дичь. Грабили бронированные грузовики и пару раз даже банки. Затем ни с того ни с сего он подписал контракт на службу в армии и провел следующие семь лет в Ираке. Вернувшись, он стал совсем другим человеком. Он мало говорит. Не выносит шуток. И растерял весь свой дух авантюризма.
Закончив с делами, мы заезжаем на обед в «Коко-Раццо», а потом Данте отправляется на встречу с нашими прорабами. Меня это нисколько не интересует, так что я высаживаю его и намереваюсь отправиться домой и заняться своим «Мустангом». С тех пор как я усилил двигатель, он чертовски перегревается. Сегодняшняя жара под сто градусов по Фаренгейту[23] и Данте, возвышающийся на пассажирском сиденье, как 250-фунтовый[24] кусок гранита, тоже дают немалую нагрузку движку.
Даже несмотря на то, что я еду домой медленно, показатели поднимаются все выше и выше, и машина напрягается, даже чтобы подняться на крошечный холмик. Черт. Эдак я могу и не доехать.
Проезжая по Уэллс-стрит, я замечают потрепанную вывеску «Аксель-Авто». Поддавшись порыву, я кручу руль влево и сворачиваю за угол здания, чтобы подъехать к автосервису.
Я давненько здесь не бывал. Раньше я заказывал у Акселя Риверы запчасти для машин – до того, как в интернете стало можно купить что угодно. Еще он чинил машины моего отца, пока я не наловчился делать это сам.
Я ожидаю увидеть в мастерской Акселя, словно прошедших лет и не бывало.
Однако я
