Георгий Ланской - Ключи Пандоры

— Тут, что ли, военная база есть? — поразилась Юля.

Он убрал фотоаппарат в кофр, достал мобильный и бросил короткий взгляд на дисплей.

— Одно знаю точно: связи здесь нет! — сказал он мрачно и добавил: — В тайге столько всего напихано, что уму непостижимо!

Сел в машину и посмотрел на Юлю:

— Груз у них нешуточный! Видела, как колеса просели?

— Честно, не обратила внимания. За машину испугалась! Мне показалось, что нас размазали бы в лепешку, если бы вовремя не убрались с дороги. Видел, как дядька в первом грузовике зыркнул?

— Да, мне тоже показалось. Ладно, поехали! — Никита махнул рукой. — До Каменного Брода совсем ничего осталось, а следом уже Миролюбово. Странно, кстати, что они не по трассе, а в обход сел попилили!

— Сам говорил, там болото, не проехать!

— Военным грузовикам? — усмехнулся Никита. — Смотри, как они дорогу перепахали!

Юля с сомнением глянула на проселок, где оседала серо-желтая пыль, и тронула машину с места.

Глава 5

Село Каменный Брод, не смотри, что захолустье, выглядело основательно и солидно. На главной улице лежал асфальт, а десятка три новеньких коттеджей — добротных, из соснового бруса или красного кирпича, с разноцветными крышами — мало походили на деревенские избы. Повсюду — спутниковые антенны, солнечные батареи и даже ветряки, добывавшие бесплатную электроэнергию. Особняки взирали на мир безликими стеклопакетами, в отличие от нескольких потемневших бревенчатых изб с голубыми ставенками и небольшими окнами. Правда, дома в селе, старые и новые, все-таки роднились высокими заборами, мощными воротами, огромными сеновалами и длинными поленницами дров — зимы здесь были долгими, снежными и холодными. В палисадниках цвела сирень, на воротных столбах сидели толстые коты и лениво жмурились на солнце. Что творилось за воротами, не было видно.

Где-то гоготали гуси, возле небольшого магазина крутились ребятишки и козы, мимо проехал мужик на телеге. Рядом с лошадью бежал жеребенок. Следом протарахтел «Беларусь» с тележкой, полной березовых чурок… Ничем не примечательная деревенская картинка, правда, зелень здесь была ярче и гуще, небо синее, чем в городе, и в воздухе носились запахи цветущей черемухи, а не автомобильных выхлопов. Местных жителей встретилось немного, в большинстве своем — на велосипедах. Они останавливались и смотрели вслед хмуро и неприветливо, что, впрочем, не удивляло. Чужого в деревне сразу видно, тем более — на машине.

Юля хмыкала, озираясь по сторонам, и даже сбавила ход, но затем снова поддала газу, пролетев село как птица, благо дорога здесь позволяла. Но на выезде их ждал сюрприз. Асфальт закончился, и дорогу перегородила длинная стальная рельса, выкрашенная в красно-белую полоску.

— Что за чертовщина? — Никита вышел из машины, обошел преграду, даже пощупал ее. — Ничего не понимаю… Почему выезд закрыт? Я еще понимаю — въезд… Но кто к ним из леса попрется? Медведи разве, так их эта железяка не остановит!

Впрочем, никто на его вопросы не ответил. Невдалеке, правда, маячил паренек на велосипеде, но стоило Никите окликнуть его, как он сорвался прочь и умчался быстрее ветра, лишь пару раз, словно в испуге, оглянулся.

— Дикие люди! — вздохнул Никита и вернулся в машину. — Поехали в объезд, все равно дальше асфальта нет!

Они развернулись и отправились обратно. Сельчан на улице стало меньше, словно в воду канули и дети, и велосипедисты. А две пожилые женщины, что шли по тропке вдоль дороги, заметив машину, неожиданно сиганули в узкий переулок.

— Похоже, мы их чем-то напугали! — хмыкнул Никита. — Рога, что ли, у нас выросли? Ты ничего такого не заметила у меня на голове?

— Все шутишь? — Юля бросила на него сердитый взгляд. — Может, это староверы? А они чужаков не любят.

— Какие староверы? — возмутился Никита. — У староверов бороды до пупка! И где ж ты видела староверов со спутниковыми тарелками и велосипедами? Тут даже храма нет!

— Я вообще староверов вживую не видела! — парировала Юля. — Только на картинках! Больно они мне нужны!

Они свернули с асфальта на проселочную дорогу, и «Тойота» снова запрыгала по ухабам. Слева и справа от дороги лежали огромные, чуть ли не до горизонта распаханные поля, по которым важно раскатывали тракторы и сеялки.

— Надо же, — удивился Никита, — здесь еще пашут и сеют! Что-то не помню, чтоб в отчетах управления сельского хозяйства упоминались местные фермеры…

— Не знала, что ты посевную освещаешь, — хихикнула Юля. — С каких это пор, дорогой?

— Представь себе, не освещаю! — неожиданно рассердился Никита. — Но были моменты, наезжал кое-кто на крестьянские хозяйства. Землю пытались оттяпать, скот потравили, посевы… Я писал об этом. Много шума было! Странно, что мимо тебя прошло! Но отсюда сигналов не поступало!

— Может, не на что жаловаться? Живут себе люди, хлебушек сеют, продают. Вон каких домов настроили! Явно не на продаже редиски заработали! Прямо парадиз какой-то в медвежьем углу.

— Земли тут плодородные. Подтаежная зона. Помнится мне, здесь помидоры хорошо родятся и клубника, — вздохнул Никита. — Жаль, рано еще, не поспела…

Он нахмурился, а Юля, не отрываясь от дороги, пожала плечами.

— Это ж славно, что люди руки не опустили и даже в глубинке живут по-человечески! Я вон ни одной халупы не заметила. Значит, не пьют, а работают!

Поля скоро кончились, грунтовка свернула в лес. Машина медленно катила по мягкой, усыпанной сосновой хвоей дороге. Никита раздраженно покрутил ручку приемника и снова бросил взгляд на телефон.

— Все прекрасно, только связи нет! — сказал он. — Между прочим, так все ужастики начинаются…

— Прекрати! — попросила Юля.

— Да-да! Именно так! — оживился Никита. — Герои решают провести журналистское расследование и отправляются в глухую деревню, где находят страшный артефакт — ключ, который по ночам сам открывает замок и выпускает на волю злодея с бензопилой! Героя жестоко убивают, героиню пытают, отрезают два пальца, а затем…

Никита демонически захохотал и потянулся к горлу Юли. Она ударила его по рукам.

— Сказала же, прекрати! Совсем не смешно!

Никита умильно улыбнулся, пытаясь поймать ее взгляд в зеркале заднего вида. Но Юля надулась и подчеркнуто внимательно смотрела на дорогу, которая петляла среди огромных корабельных сосен, чья кора отливала червонным золотом. Никита громко вздохнул и, как усердный школяр, в притворном смирении положил руки на колени и выпрямил спину, но на этот маневр Юля тоже не обратила внимания. Тогда он демонстративно отвернулся к окну, являя миру, как оскорблен и обижен. Но тут машина миновала развилку, Никита подскочил на сиденье, на ходу резко открыл дверь и крикнул: