Паулина Симонс - Красные листья

— Это же потрясающий материал, Трейси, — сказал Галлахер.

— Да, я рад, что вы так считаете, сэр, — отозвался Спенсер.

Дафна встала:

— Джон, позвони доктору Иннису. Скажи ему, что нам нужны результаты анализа крови немедленно. — Она повернулась к Спенсеру: — Отличная работа, детектив.

Спенсер улыбнулся.

Эд Ландерс позвонил первым и сообщил результаты анализа отпечатков пальцев. Повсюду в комнате Кристины было найдено большое количество отпечатков, принадлежащих, кроме нее, по крайней мере, еще троим. Все они идентифицированы как отпечатки Конни Тобиас, Джеймса Шоу и Альберта Мейплтопа. Но отпечатки на бутылке «Южного комфорта» принадлежали только Кристине и… Конни.

Последнее почему-то привело Уилла в восторг.

— Она ходила по перилам этого моста, только когда выпьет. Правда, Трейси? — сказал он, обращаясь к Спенсеру. — Эту бутылку принесла ей Конни, чтобы та выпила, чтобы она, наконец, вышла на этот мост, понимаешь?

— О, Уилл, — устало произнес Спенсер. — Такая скудная информация — и такие серьезные выводы. Во-первых, никто не видел, как Конни приносила бутылку Кристине.

— Да, но Френки видел Кристину на мосту. И он видел там также и Конни, — сказал Галлахер.

— Да, Конни очень ревнивая, — согласился Спенсер. — У них был своего рода любовный треугольник…

— Ну и что, ты хочешь сказать, что свидетельства Френки не столь безупречны? — громко спросил Галлахер.

— Я этого не говорю, сэр, — сказал Спенсер. — Но их безупречность не должна нас отвлекать. Иначе мы можем пропустить какие-нибудь другие версии.

— Какие такие другие версии? — недовольно проворчал шеф.

Спенсер посмотрел на Уилла. Ему показалось, что тот не на его стороне.

Спенсер открыл рот и хотел снова попытаться влезть с Кэтрин Синклер. Ему хотелось сказать: «Подождите, выслушайте меня внимательно. Выслушайте!» Но ничего из того, что он собирался им рассказать, не вызывало у них ни малейшего интереса.

Шефу нужно было позвонить. Джон Артел тоже собрался позвонить. Уилл похлопал Спенсера по спине. Дафна сидела напротив Спенсера и смотрела на него.

И в этот момент из факса поползла лента с анализом крови.

Где-то посередине процедуры прочтения протокола, посмотрев на торжествующие лица присутствующих, Спенсер извинился и направился к выходу. Уилл последовал за ним.

— Что с тобой? — прошептал Уилл. — Что, черт возьми, на тебя нашло?

— Ничего, — сказал Спенсер, быстро хватая со своего стола ключи и натягивая куртку. — Я скоро вернусь.

— Спенсер! — воскликнул Уилл. — Что, черт возьми, происходит? Мы же ведем расследова…

— Нет, дружок, в этом-то вся и проблема, — усмехнулся Спенсер. — Это вам всем кажется, что расследование убийства уже закончено и можно приступать к составлению обвинительного заключения. Что же касается меня, то я нахожусь еще где-то только в середине пути.

— О'Мэлли, что это ты тут бормочешь? Ты что, сам не видел все эти улики? Ты не слышал, что сказал тебе Френки?

— Я видел все улики. Я слушал Френки.

— Так куда же, черт возьми, ты сейчас направляешься?

— Я направляюсь поговорить с Конни Тобиас, — ответил Спенсер.

По пути в общежитие Хинман Спенсер вспомнил вдруг о фирменной картошке у Молли, которую не поел вчера в первый раз за все воскресенья, которые он проводил у Молли, потому что вчера он был далеко отсюда, в Норуолкской государственной больнице для хронических больных. Единственное, что поддерживало вчера его силы и помогло продержаться на ногах до сих пор, — несколько чашек черного кофе, и виски «Джек Дэниеле», на который он наткнулся поздно ночью, когда возвратился из Коннектикута.

Спенсер знал, что времени у него не много.

Конни у себя комнате не оказалось. Не было ее ни у Джима, ни у Альберта.

Спенсер решил, что, скорее всего, Конни обедает, поэтому направился в кафе «Коллиз». Это был большой зал с окнами трехметровой высоты. Сев за один из круглых столов, Спенсер стал ждать.

Констанция Тобиас была милой, симпатичной девушкой, которая двигалась по правильному пути. Она была из Колд-Спринг-Харбора, а оттуда появляются только такие девушки — любвеобильные, с детства избалованные лаской, хорошо воспитанные, образованные. В Колд-Спринг-Харборе деревья выше самых высоких домов, а между платанами проглядывает сияющий пролив Лонг-Айленд. В Колд-Спринг-Харборе подъездные дорожки к домам обычно бывают длиной в одну восьмую мили, в домах обязательно отдельное жилье для горничных, две гостевые комнаты, и семь ванных с туалетами, и бассейны с подогретой подсвеченной водой, и теннисные корты, и стены из французского кирпича, и крытые шифером крыши. В Колд-Спринг-Харборе Конни Тобиас красила волосы, чтобы выглядеть светлой блондинкой и нравиться Альберту Мейплтопу, а на оцарапанную щеку накладывала тональный крем «Ланком».

В школе, где учился Спенсер, ему никогда не приходилось встречать таких девушек, как Конни. В школе, где он учился, девушки такого уровня не появлялись. Он видел их в других местах. Редко, правда. Это были девушки особого рода. Они, несомненно, считали, что слишком хороши для таких, как Спенсер, когда проходили мимо, высоко задрав нос, в своих белых свитерах, с книгами под мышкой.

Иногда Спенсер думал, что стал дорожным полицейским этого округа только потому, чтобы штрафовать всех этих девиц за превышение скорости, когда они гоняли на своих фешенебельных машинах. Иногда, когда настроение было хорошее, он их отпускал, только слегка пожурив.

Но за то, что произошло, даже в те времена, штрафом отделаться было никак нельзя. Это ведь не превышение скорости выше восьмидесяти миль в час.

Тут светит такое наказание, что лучше и не думать.

Появилась Конни в обтягивающих джинсах и розовом свитере с высокой талией. Рядом шли какое-то девушки, которых Спенсер не знал. Она увидела Спенсера, остановилась и улыбнулась. Спенсер кивнул и поднялся. «Она, наверное, где-то внутри себя надеется, что я здесь случайно и жду не ее, но по лицу видно, что она знает, кого я жду. Только ее».

Спенсер медленно приблизился к ней.

Конни приняла храбрый вид и затараторила:

— Детектив О'Мэлли, я могу пообедать? Я не ела с семи утра.

Да, это она с вызовом поглядывает на него из окна своей черной шикарной машины и жеманно, с претензией на флирт заигрывает: «Что я такого сделала, офицер? Я что, ехала слишком быстро?»

— Нет, Конни, — твердо произнес Спенсер. — Вы не будете обедать. Я должен с вами поговорить.

— Хорошо, конечно. Я готова. Но может быть, после обеда?