Владимир Гурвич - И корабль тонет…

— Я не помешала? — робко спросила она.

Внезапно Ольга Анатольевна обрадовалась, а вот и объект для ее деятельности. Из всех плывущих на корабле, Марина самая подходящая.

— Нет, я рада, что вы зашли.

— Мне показалось, что вам сейчас грустно. Вот решила проведать.

— Правильно поступили, — несколько уклончиво ответила Ольга Анатольевна. Она решила, что нет никого смысла начинать беседу о своем душевном состоянии.

Женщины расположились напротив друг друга.

— Знаете, я не слишком много общалась с Андреем Васильевичем, но я всегда была уверенна, что он необыкновенный человек. Таких здесь больше нет. Да и не только здесь. И его поступок только это доказывает. Вы можете гордиться своим мужем.

— Я горжусь. Я прекрасно знаю, что он за человек. — Ольга Анатольевна пристально посмотрела на свою собеседницу. — Но он не сразу стал таким, это был путь, долгий и не простой.

— Я понимаю, — не очень уверенно произнесла Марина.

— Позвольте мне вам возразить, полагаю, что вы еще по большому счету ничего не понимаете.

— Наверное, вы правы, — согласилась Марина.

— Видите ли, отправляясь в это опасное плавание, Андрей Васильевич передал полномочия по руководству нашим движением мне. И он просил меня поговорить с вами. — Это была ложь, но Ольга Анатольевна решила, что это ложь из разряда лжи во спасение.

— Он так сказал?

— Да.

— И о чем он хотел со мной поговорить?

— Это непросто ответить. Не знаю, готовы ли вы к такому разговору.

— Я тоже не знаю, за последнее время столько всего произошло. Мне кажется, что-то во мне переменилось. Хотя трудно понять, что именно.

— Я бы могла вам помочь это понять, — мягко произнесла Ольга Анатольевна.

— Вы думаете? — с сомнением проговорила Марина.

— Могла бы попытаться помочь, — внесла коррективы Ольга Анатольевна.

— Даже не знаю.

— Вы чего-то опасаетесь?

— Я чувствую растерянность, я не знаю, что мне делать, как поступать. Сердце и разум говорят мне разные вещи.

— Такое часто случается. Не беспокойтесь, именно с этой целью и создавалось наше движение. Не вы одни в таком положении, таких людей много. И наша задача привести в единении душу и телу, покончить с этим действительно трагическим разделением.

— И получается?

Ольга Анатольевна сделала многозначительную паузу.

— Разумеется. В нашем движении сотни людей. Не скажу, что у всех, но у значительной части меняется мировоззрение, исчезает дуализм души и тела.

— Дуализм?

— Это то самое, на что вы только что жаловались.

— Я поняла.

— Но сразу должна предупредить, это не простой путь. Он требует от человека концентрации всех его сил и возможностей, подчас даже отречение от некоторых привычных представлений. По сути дела, начинается новая жизнь. Вы готовы?

Марина задумалась.

— Все так неожиданно. Я только чувствую, что нуждаюсь в чьем-то руководстве. Я вам могу признаться, что много раз думала, что ваш муж мог бы стать для меня таким человеком. Но я не решалась поговорить с ним об этом. Но я совсем не знаю, что это за путь.

— Разумеется, вы и не можете знать. Но это долгий разговор, его есть смысл начинать, когда ваше решение хотя бы немножечко окрепнет.

Марина пристально посмотрела на Ольгу Анатольевну.

— Знаете, за время плавания со мной столько всего приключилось. Такое чувство, что прожила несколько жизней. То, что предлагает мне Филипп, это грандиозно, я могу стать женой одного из самых богатых юношей мира. Даже в самых смелых мечтах и подумать о таком не смела.

— Но вы чувствуете, что не желаете этого брака?

Марина кивнула головой.

— Я сама этому удивляюсь и не могу понять себя. Но это так, все внутри противится во мне. Хотя Филипп во всех отношениях очень милый мальчик.

— Да, я понимаю, вы именно в таком состоянии, когда люди и приходят к нам. Я попытаюсь коротко объяснить, что с вами происходит. Не возражаете?

— Буду только рада.

— У каждого из нас есть свой магистральный путь. И есть множество путей, которые нам предлагает жизнь в зависимости от обстоятельств. Иногда эти пути кажутся нам привлекательными, обещающими исполнение наших желаний. Но если они не совпадают с магистральной дорогой, то рано или поздно человека охватывает разочарование и пустота. Прежние, столь привлекательные ценности кажутся ненужными и обременительными, пьющие из нас только живительные соки. А жизнь представляется скучной и ненужной. Такое случается со многими. И то, что вы сейчас чувствуете дискомфорт, это на самом деле посланный вам свыше сигнал, что вы совершаете ошибку. Не пренебрегайте им, не надейтесь, что он исчезнет, раствориться в буднях, что его поглотит богатство или что-то еще. Это самое плохое, что может произойти, так как однажды он напомнит о себе с новой силой. И сумеете ли вы выдержать это напоминание — это большой вопрос. Многие ломаются. Пока не поздно, задумайтесь.

— Большое спасибо за ваши слова, — горячо произнесла Марина. — То, что вы сказали, для меня очень важно. Я непременно подумаю.

— Вот и славно, — ласково улыбнулась ей Ольга Анатольевна.

— Я пойду, — встала Марина.

— Конечно, спасибо вам за сочувствие. Вы единственная, кто навестили меня.

Андрей так и не смог ее завербовать, а ей это почти удалось с первого раза, с удовлетворением думала Ольга Анатольевна после ухода гостьи. Она была права, когда хотела взять руководство движением в свои руки. А Марина от нее не уйдет, в этом она уверенна почти на сто процентов.

Ромов ничего не понимал, почему вместе с Аллой в изгнание отправлен Шаронов, не имеющий к этой истории никакого касательства? И вообще, что из того, что происходит, ничего понять невозможно. Почему наказана только Алла, а он помилован, что будет со сценарием после отплытия Шаронова? Перед тем, как покинуть яхту, Шаронов на минутку заглянул к нему и передал флешку со всем, что им написано. Но ведь до конца работы еще далеко, и он, Ромов, не понимает, что ему делать. Ему одному не справиться с этой задачей.

Некоторое время Ромов ждал, что кто-то придет к нему и прояснит ситуацию. Но никто не приходил, и у него возникло ощущение, что он никому тут больше не нужен. В конце концов, ему на это плевать, это плавание у него уже в печенках сидит. Но ему не все равно, заплатят ли деньги? А интуиция все настойчиво подсказывала, что он может крупно пролететь. И высадиться на берег таким же нищим, как сел на эту чертову яхту.

Уже был поздний вечер, когда он решил попытаться хоть что-нибудь выяснить. Разумеется, к Шаповалову он не пойдет, но раз в эту авантюру его втянул Суздальцев, то он и должен объяснить, что же его ждет.