Дэвид Лоуренс - Дочь леди Чаттерли

— Мой милый, мой благородный Робин.

— Ты гак прекрасна, что я даже потерял дар речи.

Он зарылся лицом в ее волосы.

— Этот твой отпуск, надеюсь, станет самым приятным воспоминанием в нашей жизни.

Он засмеялся.

— Станет, станет, моя малышка. — Он еще глубже зарылся в ее душистые волосы. — Что это за духи? У них такой волнующий аромат.

— Это остатки из того пузырька, который ты подарил мне в свой прошлый приезд. «Je Reviens». «Я возвращаюсь».

— То что надо. Только я уже вернулся. К тебе.

И он снова стал покрывать ее поцелуями.

Она поцеловала его в губы и поспешила высвободиться.

— Милый, отпусти.

— С одним условием — ненадолго.

— До завтра.

Робин посмотрел на часы.

— Уже завтра. Сейчас половина второго.

— Спокойной ночи, милый. Спасибо тебе за дивный вечер.

Клэр пошла к себе и закрыла дверь. Несколько минут назад она еще была полна сил, сейчас же просто валилась от усталости. Быстро стянув платье, Клэр облачилась в пижаму. Она спала в этой пижаме с тех пор, как начались бомбежки Лондона. В пижаме ей было спокойней — может случиться так, что среди ночи придется бежать на улицу.

Клэр стерла бумажной салфеткой помаду с губ, почистила зубы, плюхнулась в постель. И тут же заснула. Испугалась, почувствовав, как кто-то настойчиво трясет ее за плечи. С трудом открыла глаза. В комнате было темно, и лишь в приоткрытую дверь сочился слабый свет. Приглядевшись, Клэр увидела Робина — он сидел на краю ее кровати. Робин тоже переоделся в пижаму.

Она с трудом заставила себя окончательно проснуться. Во сне было покойно и хорошо. Робин улыбался ей какой-то смущенной улыбкой. Его руки вдруг скользнули за вырез ее пижамы, и она почувствовала на своих плечах сухие горячие ладони.

— Моя драгоценная. Моя единственная. Я думал, ты уже спишь.

— Да, я спала. Чего ты хочешь, Робин?

— Какой глупый вопрос, малышка!

Клэр всей кожей ощутила опасность и напряглась.

— Ты не должен был приходить ко мне, Робин. Ведь это непри…

Она вдруг осеклась.

— Мой ангел, но ведь ты сама сказала: «Пошли спать».

— Да. Но я же не сказала, что вместе.

Она рассмеялась от неловкости.

Робин был глубоко разочарован, но отнюдь не обескуражен. Он наклонил голову, прижал свою щеку к ее щеке, коснулся губами шеи. От него пахло здоровым сильным мужчиной. Ей нравился этот запах, но прикосновения раздражали. А он так и льнул к ней всем телом.

— Робин, дорогой, скажи мне спокойной ночи и ступай спать.

— Почему ты меня гонишь? Ведь ты тоже не спишь.

— Уже через неделю мы будем мужем и женой и тогда…

Он вдруг поцеловал ее в ухо.

— Господи, как же от тебя соблазнительно пахнет! И ты сама такая соблазнительная женщина. Не прогоняй меня. Клэр, Клэр, я тебя просто обожаю.

— Но мы на следующей неделе поженимся и тогда… будем всегда спать вместе.

— А вдруг мы не доживем до нашей свадьбы? Ведь сейчас война.

— Доживем. А если даже и нет, я все равно не хочу, чтобы было так… Ну, в общем, я не хочу спать с тобой, пока мы не поженимся.

Ее голос прервался от смущения.

— А я хочу. Я весь вечер так хотел тебя, что чуть не рехнулся. По-моему, и ты меня хотела.

— Да. Но все равно придется подождать

— Зачем ждать? Клэр, нам с тобой вдруг привалило такое счастье, а мы зачем-то будем ждать. Ведь мы помолвлены, то есть почти женаты.

Робин был ужасно разочарован, но Клэр надеялась что он ее поймет — раньше всегда понимал.

— Как бы сильно я ни хотела тебя, все равно не стану заниматься с тобой любовью, пока мы не обвенчаемся, — не сдавалась она.

— Бред какой-то. Сейчас или через неделю — какая в сущности разница?

— Для меня большая.

Он перебирал пальцами пряди ее волос. Поднес к губам золотисто-рыжий локон и бережно поцеловал. Снова перед ней был послушный и покорный Робин. Ее Робин.

— Сжалься надо мной, малышка, — умолял он. — Пожалуйста, пожалуйста, позволь мне… любить тебя. Давай представим, что это наша первая брачная ночь.

— Не хочу. Не могу, не могу.

Девушка готова была расплакаться.

— Не строй из себя святошу.

Кровь бросилась ей в лицо. Да никакая она не святоша! Она любит Робина и с нетерпением ждет их свадьбы. Правда, избегает думать о сексуальной стороне брака, убеждая себя не волноваться по этому поводу. Медовый месяц, почему-то кажется ей, разрешит все проблемы. Она ведь любит Робина, ну а остальное случится само собой. Только вот почему Робин вдруг решил нарушить их уговор, наплевать на условности, которые раньше одобрял? Он открылся ей с неожиданной стороны. Клэр была смущена, встревожена и вовсе не готова на тот решительный поступок, совершить который он ее подбивал.

— Робин, прошу тебя, ложись спать.

— Прошу тебя, — насмешливо повторил он. — Строишь из себя маленькую недотрогу.

— Пожалуйста, позволь мне остаться такой, какая я есть.

Его рука уже тискала одну из ее нежных упругих грудей. Он окончательно потерял голову и с такой силой впился губами в ее губы, что Клэр застонала от боли. Это был не Робин, а совсем чужой человек. Мерзкий, отвратительный. Стиснув зубы, она пыталась вырваться. Неужели, неужели это ее жених, которого она с таким нетерпением ждала? Почему он вдруг переменился прямо на глазах? И неужели он не понимает, что причиняет ей невыразимые страдания?..

Клэр охватил ужас при мысли, что войдет тетя Хильда и увидит их в одной постели. Она что было сил пихнула Робина в грудь, выскочила из постели и стала застегивать пижаму. Пальцы ее не слушались. На пол посыпались оборванные пуговицы.

— Ты все испортил! Ненавижу, ненавижу тебя за это!

Робин встал, захлопнул дверь и привалился к ней спиной. Он был бледен и зол, как черт.

— Я и не подозревал, что ты так боишься секса. А я-то, дурак, всегда восхищался твоей верностью. Да только теперь я понял, что тебе не стоило никакого труда ее хранить. Не могу поверить, чтобы женщина, так долго не видевшая любимого, не испытывала к нему хотя бы немного страсти. Выходит, у тебя теплые руки, но холодное сердце. Ну а мне вовсе ни к чему притворяться, будто меня не волнует секс — он меня очень даже волнует. Если ты не желаешь заниматься со мной любовью, скажи об этом лучше сейчас. Мне не нужна фригидная жена, которая отдается мужу только из чувства долга.

Клэр до боли стиснула руки.

Неужели это наяву? Не может быть! Нет, это не мой Робин!

— Давай поговорим начистоту, Клэр. Ты что, на самом деле испытываешь отвращение к сексу?

Начистоту? Но ведь она и так от него ничего не скрывает. Боже мой, неужели он не понимает, что сейчас ей нужно остаться одной?..