Нора Робертс - Имитатор

Макнаб сунул руки в карманы и послал Еве свою невыносимо наглую усмешку.

– Вот видите! Вы лучше всех знаете, как с ней справиться.

– П… шел вон отсюда!

Еве пришлось на минутку присесть на край стола, чтобы выкинуть из головы Пибоди. Одно дело – отвечать за человеческие жизни, за правопорядок. И совсем другое дело – когда тебе говорят, что ты держишь в руках чью-то душу. И как, черт возьми, эта душа к ней попала?

– Лейтенант? – Рорк остановился в дверях, разделяющих их смежные кабинеты, внимательно глядя на нее. – Можете уделить мне минутку вашего внимания?

– Да. – Ева встала и вновь прошла внутрь голографической модели спальни Митчелл, прикидывая расстояния, углы, шаги. – Боюсь, что только минуту. Больше у меня для тебя времени нет. Мы могли бы взять его на улице, – тут же заговорила она сама с собой. – Но Марсонини всегда брал с собой на дело бластер или парализатор, значит, и Ренквист возьмет с собой бластер или парализатор. Если он доберется до оружия и начнет пальбу… какой-нибудь припозднившийся идиот может оказаться под огнем. Или попасть в заложники. Лучше захватить его внутри. Там все под контролем, бежать некуда, никакого риска для штатских. Чистое дело. Брать надо внутри. – Ева оглянулась и пожала плечами, убедившись, что незаметно для себя прошла сквозь двери стенного шкафа в голографической спальне. – Извини.

– Без проблем. Ты беспокоишься, потому что Пибоди будет лежать в этой постели у него на виду.

– Она сумеет себя защитить.

– Да, сумеет, но ты все-таки беспокоишься за нее. Так пойми же и меня: у меня тоже есть повод для беспокойства. Поэтому я тебя прошу: позволь мне принять участие в операции. Ева демонстративно изогнула бровь:

– Просишь? Меня? Почему бы тебе просто не пойти к твоему другану Джеку или к твоему корешу Райану?

– Стараюсь учиться на своих ошибках.

– Стараешься?

– Я должен быть там по нескольким причинам, и вот одна из них: для тебя это стало личным делом, а личные чувства всегда все осложняют.

Она повернула назад.

– Конец голографической программы. Погасить экраны.

На ее столе стоял остывший кофе. Ева взяла чашку, поставила ее обратно на стол и невольно потянулась к статуэтке богини, которую подарила ей мать Пибоди.

– Дело не в этих письмах. В личном плане они, конечно, раздражают, зато в профессиональном они мне очень даже помогли. И не в том дело, что он наметил меня своей последней жертвой. Это-то как раз в порядке вещей. И даже не в том, что он кровожадный, заносчивый, извращенный сукин сын. Такие тоже попадаются на каждом шагу. Все дело в Марлин Кокс на больничной койке. Вот она уже там, за чертой, но пытается вернуться. А ее мать сидит рядом и силой воли пытается ее вернуть. Сидит рядом с дочкой, читает ей книжки, держит ее за руку. И надеется – не может расстаться с надеждой, потому что любит… ну, я не знаю… больше всех на свете. – Ева поставила статуэтку на стол. – Ее мать смотрела на меня с такой непоколебимой верой в то, что я восстановлю справедливость. В моей профессии почти всегда выходит так, что восстанавливать справедливость приходится для мертвых. Но Марлин выжила. Вот почему для меня это личное. И ты прав: личные чувства всегда все осложняют.

– Ты можешь меня использовать?

– Такого ловкача, как ты? Почему бы и нет? Давай подкину тебя до управления. Поступаешь в распоряжение капитана Фини, отдел электронного сыска.

В Центральном управлении Ева первым делом приказала привести Памелу Ренквист в комнату для допросов. Высокооплачиваемые адвокаты Ренквиста уже работали над ее освобождением. Ева понимала, что ей неслыханно повезет, если удастся задержать эту женщину хотя бы на двенадцать часов.

Памела вошла в комнату без адвоката, но в своей одежде, а не в тюремной робе. «Небось использовала весь свой ресурс, – подумала Ева. – Что ж, каждый выбирает, что для него важнее». И она жестом пригласила задержанную сесть.

– Я согласилась поговорить с вами наедине, потому что не стоит тратить на вас время моих адвокатов. – Памела села, аккуратно поддернув легкие шелковые брюки. – Очень скоро меня освободят, и я уже отдала приказ моим адвокатам, чтобы против вас возбудили дело за травлю, незаконный арест и тюремное заключение, а также за клевету.

– Ну, стало быть, мне грозят неприятности. Скажи мне, где он, Пэм, и разойдемся мирно. И никто не пострадает.

– Во-первых, мне не нравится ваша фамильярность в обращении.

– Ну вот, теперь ты меня оскорбила в лучших чувствах.

– Во-вторых, – продолжала Памела холодным, как февраль, голосом, – мой муж находится в Лондоне по делам, и он использует все свое влияние, чтобы вас уничтожить, когда вернется.

– У меня для тебя выпуск новостей с пометкой «срочно»: твой муж в Нью-Йорке. Заканчивает приготовления к убийству женщины-бухгалтера по схеме некого Энрико Марсонини, заслужившего в свое время недобрую славу. Он насиловал и пытал женщин, а затем шинковал их обычным кухонным ножом. Всегда уносил с собой трофей: палец руки или ноги.

– Вы омерзительны.

– Я омерзительна? – Ева издала растерянный смешок. – А ты та еще штучка, Пэм! Ну ладно, продолжим. Копируя почерк своего героя, Найлз вчера после обеда навестил свою жертву у нее на дому.

Памела согнула пальцы, изучая свой маникюр.

– Это неслыханная нелепость.

– Сама знаешь, что нет. Ты прекрасно знаешь, что твой муж, отец твоей дочери, человек, с которым ты живешь, – законченный психопат. Ты чуяла, как от него пахло кровью, правда, Пэм? Стоит только заглянуть ему в лицо, сразу понимаешь, с кем имеешь дело, не так ли? У тебя есть дочь. Не пора ли подумать о ней?

Памела вскинула голову, и в ее взгляде блеснуло бешенство.

– Моя дочь – не ваша забота.

– Но, очевидно, и не твоя. Вчера вечером я послала к тебе на дом надзирающего офицера из органов опеки над детьми. Роза вместе с Софией Ди Карло перевезена в безопасное место. А ты и не знала? Я тебе скажу, почему: потому что с тех самых пор, как тебя сюда привезли, тебе даже в голову не пришло поинтересоваться судьбой твоей дочери.

– Вы не имеете права увозить мою дочь из дома.

– Имею. Но решение приняла не я, а женщина-офицер, когда переговорила с ней и с ее няней, а также с другими домочадцами. Если хочешь вернуть девочку, пора перейти на ее сторону. Пора всем вместе занять оборону против этого маньяка. Пора тебе вступиться за свою дочь.

Горевшая в глазах Памелы искорка бешенства словно подернулась ледяной корочкой.

– Лейтенант Даллас, мой муж занимает высокий пост. Не пройдет и года, как он будет назначен британским послом в Испании. Нам это уже обещано. И не смейте порочить его репутацию вашими чудовищными измышлениями.