Француаза Бурден - Хрустальное счастье

Француаза Бурден

Хрустальное счастье

История Клары посвящается моей матери, которую я люблю и которой восхищаюсь, а также Жаку, «новичку» в нашем клане вот уже сорок лет.

I

Валлонг, 1967

Винсен некоторое время наблюдал за тем, как два ребенка плыли бок о бок, поднимая брызги воды. С самого начала каникул они постоянно бросали друг другу вызов, чем бы они ни занимались, — бегали, катались на велосипеде или плавали в реке — их соперничество уже начинало выводить всех из себя.

Тифани с берега кричала, поддерживая своего брата и кузена, одну руку она держала козырьком над глазами, чтобы лучше их видеть, другой сжимала старый хронометр, которым фиксировала их результаты. Немного поодаль, укрывшись под пляжным зонтом, спала Магали, сморенная привычной для нее смесью алкоголя и таблеток. Чтобы не дать разыграться эмоциям, Винсен отвел глаза. Хотя он и отказывался ей сочувствовать, она была ему небезразлична. Их брак погибал, бесполезно было себе лгать, а то, что он ее по‑прежнему любил, все еще больше усложняло.

Он медленно пошел по пыльной дороге к холму. Если он хочет закончить свою рукопись до отъезда в Париж, ему надо работать. Для успешной карьеры судьи он не мог довольствоваться разрешением тяжб и оглашением приговоров. Он должен был и писать. Развивать право. Заставлять новые поколения студентов отвечать на экзаменах по его книжкам… Как смешно!

Он не стал ускорять шаг. Каждый день, упрекая себя в том, что недостаточно занимается спортом, он проводил практически все время, запершись в своем кабинете на первом этаже, занятый написанием этой чертовой книги, и пренебрегал всем остальным.

Достигнув вершины, он остановился на несколько минут, чтобы насладиться видом. Справа в долине он различил розовые крыши Валлонга, по другую сторону окрашенные в синий цвет контуры Альпин. Место, которое он обожал в детстве, юности и даже во время работы в Авиньоне — своего первого назначения. Однажды летом именно в Валлонге он встретил Магали, в которую тогда безнадежно влюбился. Здесь родились их трое детей. И тем не менее…

Он вынул руки из карманов, прежде чем спуститься по отлогому склону, который вел к поместью. «Не держи руки в карманах! — фраза, которую тысячу раз повторяла бабушка. — Во‑первых, это их растягивает, во‑вторых, это придает тебе неуверенный вид».

Клара, несмотря на свои восемьдесят пять лет, выглядела великолепно. Глава семьи, хранительница клана, воспитанная в строгости прошлого века, она обладала изысканными манерами и чувством юмора, умела обращаться с ценными бумагами на бирже. Когда‑то она была красавицей, потом стала решительной женщиной, и все ее внуки и правнуки были очень привязаны к ней. До такой степени, что они смогли скрыть от нее жуткую драму, которая их отдалила друг от друга несколько лет назад. Чтобы уберечь Клару, они решили молчать, но их договор был настолько хрупким, что ненависть между кузенами могла возродиться в любой момент.

Винсен заметил, что вдоль аллеи платанов земля вокруг кустов роз была полита. Каждый раз, когда приезжала Клара, Ален за этим следил. Прямо под ее окном он посадил тимьян, розмарин, лаванду, потому что она обожала эти запахи.

— Мой дорогой, посмотри на нее! — раздался голос старой женщины, — Я не удержалась и сорвала…

Он столкнулся нос к носу с бабушкой, которая подошла незаметно. Она подняла свою палку с серебряным наконечником, которой обычно грациозными движениями расставляла знаки препинания в своих речах. Из нагрудного кармана ее льняной блузки торчал крупный бутон белой розы.

— Ты не отдыхаешь сегодня после обеда? — поинтересовался он.

— Не докучай формальными вопросами, ты отлично знаешь, что я никогда не сплю днем! В моем возрасте нет необходимости во сне…

Взяв под руку внука, она увлекла его в дом.

— Винсен, сокровище мое, ты плохо выглядишь, ты слишком много работаешь… Где остальные?

— Они на берегу реки.

— Ах, ну конечно же! А кто следит за малышами?

— Мадлен, Хелен…

— Тогда пойдем со мной выпьем холодного чая.

Он всегда был ее любимцем. Она ничего не могла с этим поделать и надеялась, что остальные этого не замечают. В большой кухне, жалюзи которой были закрыты из‑за жары, она знаком пригласила Винсена сесть, а сама достала из холодильника кувшин. Лучи света играли на голубом фаянсе Обаня, выстроившемся на полках в посудном шкафу, над вазой с инжиром жужжала муха.

— Когда ты уезжаешь? — спросила она непринужденно.

— На следующей неделе. Отпуск юриста подходит к концу.

— А твоя книга, ты ее закончишь?

— Надеюсь.

Он слишком хорошо знал, что после этих безобидных вопросов она резко перейдет к основному, поэтому не был удивлен, когда она добавила:

— Ты принял решение насчет Магали?

— Нет, я не знаю что делать, — признался он вздохнув.

Ни один врач, с которым они консультировались, не был в силах как‑либо ей помочь. По той простой причине, что она не была больна, а просто не могла найти себя. Потерянная, неспособная восстановить силы, без воли и ориентиров.

— Что касается твоих детей, ты не можешь оставить все как есть, — нанесла ему удар Клара. — Почему бы не взять их в Париж, скажем, на авеню Малахов.

— Ты хочешь, чтобы я отобрал у нее детей? Но это все, что у нее есть!

— Нет, Винсен… Прежде всего, у нее есть ты, то есть превосходный муж. Она живет здесь, что, как минимум, можно назвать красивым домом, она располагает деньгами для своих фантазий, она молода, она красива. Однако вместо нее всем занимается Хелен. К тому же это безумие, что молодая ирландка за столь короткий срок приобрела такое значение. Ты отдаешь себе отчет? Какой бы милой она ни была, она все‑таки служанка.

— Бабушка! Хелен стала членом нашей семьи…

— Не кажись глупее, чем ты есть! — возразила Клара, барабаня пальцами по столу.

Жест был настолько знакомым, что Винсен, улыбнувшись, пробормотал:

— Я все это знаю, тем не менее, в их возрасте детям лучше быть вместе с матерью. Даже если это и не идеальная мать.

— Что такое ты говоришь!

Клара протянула руку к вазе с фруктами, взяла абрикос. Она аккуратно разломила его и съела, положив косточку в пепельницу, потом повернулась к Винсену. До сих пор ей хорошо удавалось не вмешиваться, но настало время делать выбор. Ему скоро должно исполниться тридцать пять лет, он красив, соблазнителен, ослепителен, и она не позволила бы ему все погубить, ничего не предприняв.

— Хуже всего, — не спеша продолжила она, — им тебя не хватает, что бы ты там ни думал. В частности, твоим сыновьям. Мальчикам нужен отец. К счастью, у них есть Ален, которого они обожают.