Нора Робертс - Обманутые иллюзии
Множество воспоминаний пробегало сейчас через сознание Макса.
Подобно темам в музыке, они сталкивались и сливались друг с другом. Он торопился, чтобы не отстать от их ритма и записать их, прежде чем они угаснут и пропадут для него навеки.
Он знал, что они угаснут, и в этом было его проклятье. Усилия, которые он приложил, чтобы развеять туман, чтобы удержать ручку в одеревеневших пальцах, лишили бы сил даже более молодого человека. Но в нем горел огонь, яркий и сильный, который побеждал немощь. Она поразила его тело, но сознание вновь принадлежало ему. И сколько бы оно ему ни принадлежало - час или день - он не будет терять ни секунды.
Роксана подошла поближе. Она боялась заговорить. Боялась, что он, оторвавшись от записей, посмотрит на нее как на незнакомого человека. Или, того хуже, как на тень, на некую прозрачную иллюзию, не большую, чем обман зрения.
Когда он посмотрел на нее, ее охватила тревога. Он выглядел усталым, бледным, подавленным и ужасно исхудавшим. Глаза его блестели, может быть, даже чересчур ярко, но Роксана увидела в них не только красоту. Она поняла, что ее узнали.
- Папа, - она бросилась к нему, упала на колени и прижалась головой к его хилой груди. Она не думала, заставляла себя не думать о том, насколько сильно хочется ей вновь оказаться в отцовских объятиях. О том, как ей не хватает его рук, поглаживающих ее по голове.
Она тяжело вздохнула, попыталась сбросить тяжкий груз, нараставший вместе с нестерпимым желанием разрыдаться. Но она не собиралась приветствовать его слезами.
- Поговори со мной, пожалуйста. Поговори. Скажи, как ты себя чувствуешь.
- Жаль, - произнес он, наклонив голову и проведя щекой по ее волосам. Она все еще была его маленькой девочкой. Трудно, очень трудно было ему вспомнить все те годы, которые отделяли его дитя от сидевшей рядом женщины. Они остались в тумане, в каком-то мареве, и поэтому ему оставалось лишь считать ее маленькой девочкой.
- Как жаль, Рокси.
- Нет, нет, - взгляд его был резким, когда она села на корточки. Она сжала его запястье до боли в руках, но эта боль была приятной. - Я не хочу, чтобы тебе было чего-то жаль.
Какая же она прекрасная, думал он. Его дитя, его дочь. Она покраснела от решимости, слезы стояли у нее в глазах. Сила ее любви, жажда этой любви едва не свалила его с кресла.
- А еще, я благодарен, - его усы зашевелились в унисон движениям губ, тебе, всем вам. А теперь, - он поцеловал ее руки, вздохнул. Он не мог говорить. Вообще-то он мало о чем мог говорить. Но мог слушать, - расскажи мне, какие новые номера ты придумала.
Она вскочила, не выпуская его руки из своих.
- Я сейчас показываю вариант трюка с индейским канатом. Очень драматичная вещь, с настроением. Хорошо идет на сцене. Мы засняли ее на видеопленку, чтобы могла смотреть, - она засмеялась, - сама себя поразвлечь.
- Я хотел бы посмотреть. - Он повернулся и взял рукой ее подбородок так, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. - Лили говорит, ты репетируешь номер со шваброй.
Она собрала все свои силы, чтобы взгляд остался прежним.
- Значит, ты знаешь, что он вернулся.
- Мне приснилось, что он... - сон и явь перемешались, и Макс уже не мог их различить, просто не мог, - сидит вот здесь, рядом со мной.
- Он навещает тебя почти каждый день, - она захотела встать, походить немного, но не смогла высвободить свою руку из отцовской. - Мы опять работаем вместе, временно. Слишком интересная была работа, чтобы от нее отказываться. В Вашингтоне будет аукцион...
- Роксана, - перебил ее Макс, - а что значит для тебя... то, что Люк вернулся?
- Не знаю. Хочу, чтобы ничего не значило.
- Ничего - это слишком мало, чтобы хотеть, - прошептал он и снова улыбнулся. - Он сказал тебе, почему уезжал?
- Нет, я не разрешила ему об этом рассказывать, - волнуясь, она встала, но не смогла заставить себя отойти. - Да и какая разница? Он ушел от меня. От всех нас. Как только все эти дела сделаем, он опять уйдет. Так что на сей раз это не имеет значения, и я не дам ему ничего рассказывать.
- Сердцу ведь не прикажешь, Рокси, и никакая магия тут не поможет. На сей раз у вас общий ребенок. Мой внук.
Макс не мог поведать ей, насколько больно ему от того, что лишь смутно помнит мальчика.
- Я не сказала ему об этом, - отец замолчал, она развернулась, удивившись своей воинственности. - А ты что, не одобряешь это?
Он лишь вздохнул.
- Ты всегда все решала сама. Правильно или неправильно, это был твой выбор. Но как бы ты ни поступала, факт остается фактом: Люк - отец Натаниеля, - он протянул к ней руку. - И, как ни старайся, ты здесь ничего не сможешь изменить.
Мышцы ее живота расслабились. Острые пальцы, сжимавшие ее шею, исчезли. Магия, подумала она, сделав долгий выдох. Скажи только волшебное слово.
- Да, здесь уж ничего не изменишь.
Как я скучала по тебе, папа. Она не произнесла эти слова, боясь обидеть его. - Очень трудно нести ответственность, Макс. Ох, как это трудно.
- Когда легко - скучно, Рокси. Кто захочет жить с тем, у кого все легко?
Ну, может быть только случайный знакомый.
Он снова улыбнулся и покачал головой.
- Рокси, Рокси, ты меня не проведешь. Ты обожаешь нести ответственность. Яблоко от яблони недалеко падает. Она кивнула и вновь встала возле него на колени.
- Ну ладно, пусть будет так. Но я ничего не имею против, когда мне говорят, что делать - время от времени.
- Но ты все равно поступишь так, как хочешь.
- Ну, конечно, - переполненная любовью, она обняла его. - Но куда приятней, когда кто-то подсказывает, что надо делать сначала.
- Тогда я тебе вот что скажу. Обида - это мост на гнилых опорах. Лучше с него упасть, чем остаться на берегу.
- Бесплатный урок? - прошептала она и, вздохнув, прижалась щекой к его лицу.
* * *
Роксану охватила легкая дрожь, когда она вышла из комнаты уснувшего отца и направилась вниз по лестнице. Он очень устал, и наряду с усталостью она заметила, как на него вновь надвигается мрак. Когда она укладывала его спать, словно сына, он назвал ее Лили.
Она была вынуждена смириться с тем, что проснувшись завтра утром, он снова, вполне возможно, все забудет, и все ограничится только часом, проведенным вместе с ним. Утомленная и заплаканная, она остановилась у основания лестницы и распрямила плечи. Она была обязана своей семье крепкими мышцами и нервами, а также умением держать себя в руках в любой ситуации. Дойдя до кухни, она изобразила улыбку на лице.
- Пришла на запах кофе.., - она резко остановилась, почувствовав еще один прилив эмоций. На кухне, вместе с семьей, был Люк. Он стоял, опершись на кухонный стол и засунув руки в карманы.
И снова все говорили одновременно. Роксана лишь покачала головой и подошла к плите, чтобы налить себе кофе.
- Он устал. Разговор его вымотал вконец.
- Может быть, у него теперь будет все нормально, - Лили нервно перебирала бусы на груди. - Может быть, все пройдет.
Выражение лица Роксаны заставило ее отвести взгляд. Тяжело было похоронить надежду, затем воскресить ее лишь для того, чтобы почувствовать, как она опять умирает. - Так хорошо мы с ним поговорили.
- Знаю. - Роксана обхватила руками чашку с кофе, но пить не стала. - Мы можем назначить новые анализы.
Лили издала еле слышный звук, означавший недовольство, и тут же принялась возиться с напоминающим корову миксером. Все они знали, как тяжело даются Максу эти анализы и как угнетают они всех, кто его любит.
- Или мы будем надеяться, что новое лекарство ему поможет, - продолжала Роксана, - или же мы можем оставить все как есть.
- А чего бы тебе хотелось, chere? - спросил Леклерк, положив худую руку ей на плечо и пытаясь тем самым хоть как-то снять напряжение.
- Ничего, - ответила она на выдохе. - Ничего я не хочу. Но я думаю, что нам нужно соглашаться на любые анализы, которые рекомендуют врачи. - Она глубоко вздохнула, оглядывая лица. - Каким бы ни был результат, у нас был этот вечер. И мы должны быть за это благодарны.
- Можно мне посидеть возле него? - Мышка смотрел в пол. - Я его не разбужу.
- Конечно, можешь. - Роксана дождалась, когда Мышка и Элис уйдут, и повернувшись к Люку. - А ты зачем пришел?
- А как ты думаешь, зачем?
- Мы договорились, что ты не будешь заскакивать без предупреждения, начала было Роксана, но тут же остановилась, завидев гнев в его глазах.
- А я с предупреждением. Если хочешь прямо сейчас узнать почему, я с удовольствием расскажу, - она все еще может краснеть, отметил он, с волнением наблюдая, как краска заливает ее щеки, в то время как глаза не выказывают никакого удивления. - К тому же, - ровным голосом продолжал он, когда Лили позвонила насчет Макса, я не стал сидеть дома и раскладывать пасьянс.
- Милая моя, - Лили протянула руку в направлении Люка. - Я подумала, что Макс захочет повидать Люка.
- Макс уснул, - отрезала она, - и у тебя уже нет необходимости здесь оставаться. Если он утром будет в состоянии тебя принять, то ты сможешь провести с ним столько времени, сколько захочешь.
