Эйлин Гудж - Чужое счастье
Лаура и Финч переглянулись. Анна знала, о чем они подумали: что там были лекарства не только для Бетти. И они не ошибались. Мысли о Марке круглосуточно преследовали Анну своими цепкими щупальцами. Быть одной оказалось тяжело, но существовало что-то еще более сложное, Анна это знала. Это был страх одиночества, из-за которого ты можешь, как прилипала, подцепить кучу вредных привычек.
Нет, она как-нибудь с этим справится!
— Кофе еще остался? — Лаура пошла в кухню и через минуту вернулась с испускающей пар чашкой и шоколадным печеньем. Она опустилась на диван рядом с Финч, которая сидела, опершись на подлокотник.
Анне не оставалось ничего, кроме как придвинуть стул.
— Девчонки, — улыбнулась она. — Вы знаете, какую самую огромную услугу вы могли бы мне оказать? Забрать домой все оставшееся печенье.
— Ну, я не знаю, тебе придется меня поуговаривать, — сказала Лаура, кусая печенье.
— Это Клэр пекла? — Финч отломила кусочек от печенья, которое держала Лаура.
— Собственно говоря, я думаю, что это работа Дэвида. — Рубаки заезжали к ним ненадолго. Лиз, естественно, была занята в кухне, пока они не ушли.
Анна выглянула в окно и увидела желтый «Лаб», заехавший во двор. Должно быть, это ее сосед, Херб Данлоп, решил заглянуть, чтобы высказать свои соболезнования.
— Я помню, как умерла моя бабушка, — сказала Лаура. — Она долго болела, но я все равно не была готова к такому удару. — Она встревоженно посмотрела на Анну из-за своей чашки, той, которая больше всего нравилась Марку, — голубой керамической кружки с нарисованным директорским креслом и словами «РАССЛАБЬСЯ! БОГ ТЕБЯ НАПРАВИТ». — Ты уверена, что не хочешь, чтобы кто-нибудь из нас остался у тебя на ночь?
Анна заставила себя улыбнуться.
— Уверена.
— Мне жаль, что я не была знакома с твоей мамой до того, как она… — Финч запнулась, не желая произносить «она сошла с ума». — Какой она была?
— Милой. Смешной. — У Анны на губах появилась грустная улыбка. — Еще она любила читать. Если бы маме пришлось вынести одну вещь из горящего дома, это был бы ее библиотечный формуляр. Не могу не думать о том, какой стала бы ее жизнь, если бы… — Анна осеклась.
— За всю свою жизнь Бетти и мухи не обидела, — вставила Лаура.
— Это потому, что она сама всю жизнь страдала от побоев.
Все повернулись к Лиз, которая стояла у входа в холл с картонной коробкой в руках. Анна вздохнула.
— Пожалуйста, Лиз! — У нее не было сил спорить. — Ты не могла бы оставить все это в прошлом?
— Прости. — Лиз опустила коробку на пол. Она выглядела смирившейся — прогресс по сравнению с прежними временами, когда она тут же противоречила каким-нибудь замечанием.
Наступила неловкая пауза.
— А я думала, что это мне пришлось несладко, — сказала Финч.
— Нет идеальных семей, — ответила Анна. — В каждой избушке свои погремушки.
— Такого понятия вообще не существует, — сказала Лаура. — Идеальная семья — это оксиморон.
— Главное — это уметь создать свою собственную семью. — Финч бросила на Лауру заговорщицкий взгляд.
— У нас не было такой возможности. — Лиз подошла к тому месту, где сидела Анна, и присела на подлокотник ее кресла. — Но не все так плохо. У меня есть хорошая сестра, хотя, откровенно говоря, я не понимаю, почему она вообще соглашается со мной общаться.
— На безрыбье и рак рыба, — съязвила Анна. — У меня осталась только ты.
Разговор перешел в другое русло. Лаура рассказала, что Гектор учит Мод пользоваться компьютером. Анна высказала свое подозрение, что приплод котят, живущих в конце улицы у Фостеров, был произведен Бутсом. Лиз развлекала их сплетнями последних правонарушений, совершенных знаменитостями, приезжавшими к ним на курорт.
Когда гостям пора уже было уходить, Анна обняла Лауру и Финч у двери, а Лиз попятилась назад с задумчивым выражением на лице. Чуть раньше она рассказала, что ее единственная лучшая подруга, которая тоже была близка с Рубаками, охладела к ней, когда узнала об их тайной любовной связи. Анна была рада, что ее друзья не спешили со своими суждениями.
— Спасибо, что позаботилась об этом, — сказала Анна, когда они с сестрой остались наедине. Она кивнула в сторону картонной коробки, стоявшей на полу.
— Это самое малое, что я могла сделать. — Лиз пронесла коробку через кухню, и спустя мгновение Анна услышала грохот крышки, опускающейся на мусорный бак. Когда Лиз вернулась, у нее в руках были сумочка и пиджак. — Мне нужно ехать. Я сказала Дилану, что буду к обеду.
Лиз не привезла своего сына на похороны, говоря, что он слишком маленький и это лишь расстроит его, но на самом деле мальчик едва знал свою бабушку. Анне это вдруг показалось очень грустным.
Она провожала Лиз к машине, когда знакомый автомобиль заставил ее резко остановиться: серебристая «Ауди» Марка поворачивала на подъездную аллею. Должно быть, он услышал о смерти Бетти в новостях.
Анна замерла, глядя, как он выходит из машины и направляется к ней, высокий, худощавый и более красивый, чем мужчина имеет на то право. Марк остановился на полпути к дому, подняв руку так, будто спрашивал: «Можно? Ты в меня не выстрелишь?» Анна стояла, замерев на месте, не в состоянии двигаться или даже говорить. У нее в голове всплыла фраза из «Джерри Магуайера», когда Рене Зельвегер говорит Тому Крузу: «Я стала твоей, как только ты впервые сказал мне «Привет».
Когда Марк подошел поближе, Анна увидела, что он порезался во время бритья; капелька засохшей крови образовала пятнышко у него на подбородке.
— Примите мои соболезнования, — сказал Марк, кивнув Лиз, прежде чем остановить свой взгляд на Анне. Его глаза слегка покраснели, и Анна подумала, что он выглядит измученным. Она почувствовала, как слабеет. Неужели он приехал сюда, просто чтобы выразить свои соболезнования?
— Спасибо. — Анна не знала, что еще добавить.
— Мне нужно бежать. — Лиз многозначительно посмотрела на нее. — Рада была тебя увидеть, Марк. Жаль, что не могу остаться поболтать. — Она вскочила в свою «Миату» и так резко дала задний ход, что чуть не сбила почтовый ящик, который Финч погнула, когда училась водить.
Анна снова посмотрела на Марка.
— Ты немного опоздал, — сказала она. — Все уже разошлись.
Он заботливо и серьезно взглянул на нее.
— Вообще-то я надеялся, что мы сможем поговорить наедине.
Анна почувствовала, как ее сердце поднялось к горлу, но она быстро отогнала надежду, ожившую с его появлением. Неужели Марк думает, что может просто поманить ее пальцем? А как насчет ее желаний?
Они вошли в дом, и Марк сел на диван. Он походил скорее на горевестника, чем на утешителя.
— Хочешь, я принесу тебе что-нибудь поесть? — предложила Анна. — У меня осталось столько еды, что я могла бы открыть бесплатную столовую.
Марк покачал головой.
— Может, чуть позже.
Анна опустилась на стул напротив него.
— Почему тогда, когда кто-то умирает, люди приносят тебе больше еды, чем ты сможешь съесть за год?
— Думаю, это потому, что они не знают, что еще сделать. — Он посмотрел на пластиковые контейнеры, которые оставили Лаура и Финч. — Много было людей?
— Больше, чем я ожидала. — Большинство были друзьями Анны или Лиз. Зашли также Фелиция Кэмпбел с мужем, чтобы проводить Бетти в последний путь.
— Насколько я понимаю, смерть Бетти была внезапной.
Анна кивнула.
— По крайней мере, она не страдала.
Казалось, Марк понимал, что Анна лишь повторяет чужие слова.
— Я помню, что почувствовал, когда умерла моя мама. Люди продолжали повторять, каким благословением является то, что она ушла из жизни так быстро. Может быть, это правда, но мне хотелось бы, чтоб у меня была возможность попрощаться.
Анна заморгала, чтобы сдержать слезы.
— Это тяжелее, чем я думала. Я имею в виду то, что в конце жизни мама стала совсем другим человеком, но это не меняет моих чувств к ней.
— Мне жаль, — снова произнес Марк. Но на этот раз Анне показалось, что эти слова касались не только смерти ее матери.
— Тебе не стоило проделывать весь этот путь, чтобы сказать мне это, — Анна заставила себя встретиться с ним взглядом. — Ты мог просто позвонить.
— Я хотел тебя увидеть.
Злость появилась в ее душе так же неожиданно, как и слезы, которые полились из глаз Анны, когда она остановилась у могилы Моники. Имел ли Марк хоть малейшее представление о том, какое влияние оказывали на нее его слова? Чем он мог ей помочь, если одно лишь его присутствие было для Анны как соль на открытую рану? Анна твердо стояла на ногах, пока не появился Марк; теперь пройдут дни, возможно, недели, прежде чем она сможет вернуться к нормальной жизни. Дрожа словно в лихорадке, она поднялась и вышла из комнаты. Анна остановилась у раковины, уставившись в окно и не замечая, как льется вода. Марк подошел и закрыл кран.
