Нора Робертс - Обманутые иллюзии
- Жан, что за чудесный аромат? - на кухню вбежал Макс. Он выглядел таким здоровым и энергичным, что Люк чуть было сразу не забыл все рассказы Леклерка. - А, Люк, ты тоже пришел на запах. Где Роксана?
- С подругами. Хочешь кофе? - Люк уже вскочил и шел к плите. Макс сел и со вздохом вытянул ноги. Его пальцы все время двигались, двигались, двигались, как у человека, играющего на невидимом пианино.
- Надеюсь, она не будет болтаться слишком долго, Я знаю, что Лили хотела пойти с ней купить новые туфли. На этом ребенке все прямо горит.
Рука Люка вздрогнула. Кофе выплеснулся на плиту. Макс говорил о Роксане так, словно ей опять было двенадцать!
- Она придет, - сердце стучало в груди, как молот по наковальне, пока он нес к столу чашку с кофе.
- Ты уже все проработал для "Испытания Водой"? Люку захотелось закричать на Макса, чтобы он прекратил, перестал, освободился от этой страшной машины времени, которая поймала в ловушку его ум. Но вместо этого он спокойно сказал:
- Сейчас я работаю над "Горящей Веревкой". Помнишь? - И мягко добавил: - Это будет во вторник Масленицы. На следующей неделе.
- "Горящая Веревка"? - рука Макса остановилась. Чашка с кофе, замершая на пелпути к губам, задрожала. Больно было видеть, как он мучительно пытался вернуться в настоящее. Рот приоткрылся, нижняя губа вяло опустилась, глаза уставились в никуда. Затем в них вернулось осмысленное выражение. Рука с чашкой продолжала свой путь. - Ты соберешь огромную толпу, - сказал он. Реклама в прессе просто грандиозна.
- Знаю. О лучшем прикрытии для дела Уайатта нечего и мечтать. Я хочу отправиться туда тем же вечером. Макс нахмурился.
- Но есть еще некоторые детали, которые мы не проработали.
- Еще есть время, - презирая себя. Люк откинулся назад. Он небрежно перебросил одну руку через спинку стула. - Макс, я хотел попросить тебя об одном одолжении.
- Хорошо.
- Мне хотелось бы самому все сделать, - на лице Макса Люк ясно увидел выражение обиды и разочарования. - Для меня это очень важно, - с трудом продолжал он. - Я знаю правило, что в деле нельзя руководствоваться личными мотивами, но это - исключение. Слишком много всего было между мной и Сэмом.
- Тем важнее, чтобы чувства не заслонили суть дела.
- Они сами и есть суть дела, - по крайней мере, это было правдой. - За ним числится должок. И так уже прошло слишком много времени. Старые долги надо отдавать, - и, ненавидя себя, он достал козырную карту: - Если ты не уверен, что я смогу это выполнить, если ты думаешь, что я недостаточно хорош для этого дела, то тогда так и скажи.
- Конечно, я полностью в тебе уверен. Но дело в том, что... - он не знал, в чем дело, кроме того, что сын отдалялся от него еще на один шаг. Ты прав. Уже пришло твое время попробовать сделать что-нибудь самостоятельно. Ты справишься.
- Спасибо, - ему захотелось сжать эти безустанно двигавшиеся руки в своих, но он только торжественно поднял чашку с кофе. - Ведь меня учил лучший из лучших.
- Что ты имеешь в виду - ты один отправишься на это дело? переспросила Роксана. Прямо с гимнастической сумкой на плече, она пошла вслед за Люком из гостиной, где он сообщил ей последние новости, в спальню.
- Только то, что сказал. Это будет мое соло.
- Черта с два. Мы все работаем вместе, - несмотря на раздражение, Роксана повиновалась своей врожденной аккуратности, расстегнув сумку и достав оттуда полотенца я спортивную форму. - Папа на это не согласился бы.
- Он уже согласился, - Люк стянул холщевую куртку и бросил ее по направлению к креслу. Она соскользнула с подлокотника и шлепнулась на пол. И что в этом особенного?
- Много чего, - Роксана застегнула сумку и поставила ее на место на полке в шкафу, оттолкнув в сторону сваленные в кучу ботинки Люка. - Если мы все вместе все Организовали и осталось только пойти и взять, почему ты решил, что развлекаться тебе одному?
- Потому что, - он с размаху повалился на кровать, заложив руки за голову. - Потому что я так хочу.
- Смотри, Каллахан...
- Сама смотри, Нувель, - обычно она хихикала, когда он обращался к ней по фамилии. И теперь ее губы изогнулись в усмешке, но подбородок упрямо торчал вверх. - Мы с Максом все обсудили. Он согласен, так что так и будет.
- Он, может, и согласен, но я - нет! - она уткнула руки в бедра. - Я тоже буду в деле, приятель. Вот так! Его глаза блестнули.
- Я хочу сделать это один.
- Вот упрямец! Я хочу, чтобы у меня были прямые светлые волосы, но хоть когда-нибудь из-за этого ныла?
- А мне нравятся твои волосы, - сказал он, надеясь отвлечь ее. - Они похожи на кучу загоревшихся штопоров.
- Ах, как это поэтично.
- Особенно, когда ты раздета. Хочешь раздеться, Рокс?
- Попридержи свои гормоны, Каллахан. Ты меня не собьешь. Я еду.
- Ну, как хочешь, - было не важно, поедет она или нет. Но этот спор должен был отвлечь ее мысли от Макса.-Только командовать буду я.
- В мечтах, - она оперлась обеими руками о кровать. - Мы с тобой равноправные партнеры.
- У меня больше опыта.
- Ты и про секс так говорил, но я тебя догнала, правда?
- Ну, раз уж ты про это вспомнила, - он бросился вперед и попытался ее схватить. Но она легко отпрыгнула в сторону.
- Иди сюда, - позвал Люк.
Роксана наклонила голову и улыбнулась ему через плечо долгой соблазнительной улыбкой.
- Каллахан, ты достаточно силен, чтобы встать и пройтись. Ну-ка, поймай меня.
Но он знал правила игры. Небрежно пожав плечами, Люк вперился взглядом в потолок.
- Нет, спасибо. Не очень-то и хотелось.
- Ладно. Ты хочешь пойти поужинать пораньше, пока нет толпы?
- Конечно, - не шелохнувшись, он опустил глаза вниз и увидел, что она медленно снимает рубашку. Под ней был белый тонкий коттоновый лифчик, который выглядел так же соблазнительно, как и холодное гамбо. Кровь отлила у Люка от головы и устремилась к чреслам.
- Мне хотелось бы чего-нибудь горяченького, - она аккуратно сложила рубашку и пристроила ее на тумбочку. Потом не спеша расстегнула джинсы. Он услышал тихое шуршание молнии и сосредоточился на том, чтобы не проглотить свой язык. - И перченого.
Она стащила с себя брюки, открыв коттоновые трусики такого же белоснежного цвета, как и лифчик. Ее кожа была по-зимнему бледной и безупречной. Джинсы прошли через ту же тщательную процедуру, что и рубашка.
Потом она лениво взяла расческу, похлопала ею по ладони.
- Так чего же ты хочешь, Каллахан? - она подошла достаточно близко, чтобы он мог выбросить руку и схватить ее мертвой хваткой. Смеясь, Роксана повалилась на матрац.
- Я победил! - объявил Люк, перекатываясь на нее.
- Ах, ах. Ничья, - она приподняла голову, чтобы встретить его губы своими. - Мы партнеры. Не забывай об этом.
23
Жирный Вторник начался с блинов. Что бы Леклерк там ни говорил насчет удачи и судьбы, но он верил, что подстраховаться не помешает. Сколько Роксана помнила, в последний день перед великим постом он всегда пек блины, а она была девушкой достаточно разумной, чтобы не задирать нос перед суевериями. Единственным изменением привычной традиции стала покупка миксера, значительно упростившая утомительный и сложный рецепт Леклерка.
Может быть, ее блины получились слишком тонкими и подгорели по краям, но они полностью соответствовали основным требованиям. Ей удалось прожевать только один из этих похожих на резину кружков, но, так как Люк с довольным видом осилил с полдюжины, то Роксана решила, что на весь следующий год удача им гарантирована.
Может, так оно и было.
Улицы и тротуары Французского Квартала были заполнены людьми, праздновавшими последний день масленицы. Звуки музыки и смеха доносились к ней через балкон, как и всю предыдущую неделю карнавала. Она знала, что сегодня и сила, и неистовство праздника достигнут своего апогея. Парады, ряженые, танцы - последний шквал веселья перед сорока днями воздержания до самого прихода Пасхи. Но будут и спотыкающиеся пьяные, и уличные грабители, и жестокие драки, и наверняка - несколько убийств. Под красивой и обольстительной маской Марди Гра могло скрываться мрачное лицо.
Если бы этот вечер не был занят, они с Люком пошли бы в дом в Чартрезе и смотрели бы с балкона на праздничное шествие. Но им придется провести большую часть карнавальной ночи в Теннесси, освобождая мистера и миссис Уайатт от драгоценностей примерно на полмиллиона долларов.
Честная сделка, с усмешкой подумала Роксана. Уайатты получат свою грязную страховку, как компенсацию за горькую обиду, что кто-то спер их имущество прямо у них из-под носа. А Нувели останутся надежными звеньями в старой воровской цепи. В конце концов, ведь не они наживутся на этом деле.
Почувствовав легкую тошноту, Роксана прижала руку к желудку. Этот блин, подумала она, не пошел мне впрок. Роксана понадеялась, что стальной желудок Люка все выдержит. Когда он будет болтаться вверх ногами над озером Понтчартрейн, тошнота придется ему совсем некстати.
