Тереза Крейн - По велению сердца
— Нет, нет. Я хочу добраться до виллы Кастелли. Это недалеко от Сан-Марко. Вы знаете это место?
Они вошли в небольшой, ярко освещенный зал с билетными кассами. Он остановился, удивленно глядя на нее.
— Вы хотите подняться в горы? Сегодня?
— Да.
Он покачал головой.
— Это невозможно, сеньора. Погода просто ужасная.
— Я вижу.
— А горные дороги очень опасны во время дождя. Отправляйтесь в отель. На одну ночь. А завтра спокойно доберетесь до дома. — Он выглядел вполне довольным собой, поскольку, как ему казалось, очень удачно разрешил ее проблему. — Я пойду, позову брата.
— Нет, пожалуйста, — она протянула руку, чтобы задержать его.
Путешествие оказалось намного тяжелее, чем она или, скорее, Артур рассчитывали, и провести пусть даже всего одну ночь в отеле было для нее просто немыслимо. Она твердо решила, что доберется до виллы чего бы это ей ни стоило и именно сегодня. Прежде чем сесть на поезд в Ла-Специи, она даже купила хлеб, сыр, холодное мясо и фрукты.
— Мне действительно надо добраться до дома сегодня.
— Сеньора, я знаю хороший отель. Очень дешевый. — Он старался говорить доходчиво, пытаясь убедить эту странную сеньору в разумности своих доводов. — Поверьте мне. Сегодня не стоит подниматься в горы.
Но тут ее терпение лопнуло. Она устала, замерзла, и ее совершенно не пугала мысль о том, как она попадет в пустой дом ночью. И она вовсе не собирается стоять здесь и спорить с незнакомым человеком, как бы хорошо он к ней ни относился.
— Стоит или не стоит, — коротко отрезала она, — но я намерена это сделать именно сегодня. — И протянула руку за своим чемоданом.
Удерживая все ее чемоданы, каким-то невероятным образом ему удалось недоуменно пожать плачами.
— Очень хорошо, сеньора, если вы настаиваете. Пойдемте, поговорим с моим братом, но я уверен, он скажет абсолютно то же самое что и я.
Сильный ветер норовил сбить их с ног, когда они вышли с вокзала. Он гнал дождь по пустынной улице и стучал ставнями на окнах, деревянная скамейка на привокзальной площади оказалась перевернутой, пустая консервная банка громыхала по тротуару, будто ее пинал невидимый ребенок, в сточных канавах булькала и пузы— рилась вода. Кэрри промокла до нитки, сделав лишь несколько шагов. Она подняла воротник пальто, стянула с шеи шарф и повязала им растрепавшиеся волосы, борясь с ветром. Вскоре незнакомец остановился у какого-то дома и плечом толкнул дверь.
— Эй, Марио!
Кэрри последовала за ним и оказалась в небольшом баре, где за столом, покрытом клеенкой, сидели несколько человек и играли в карты.
— Эй, Марио, — снова сказал ее провожатый. — Una cliente.
На зов обернулся один из игроков — большой и сильный мужчина, небритый и темноволосый.
Спутник Кэрри быстро заговорил с ним по-итальянски, указывая на нее резким кивком головы. Остальные игроки молча разглядывали девушку. Она смахнула с лица растрепавшиеся волосы. Марио слушал, недовольно ворчал и несогласно качал головой.
Незнакомец поставил чемоданы, чтобы можно было жестикулировать руками, и этот своеобразный диалог продолжился дальше.
Марио бросил взгляд на Кэрри, пожал плечами и снова отрицательно покачал головой, ответив брату в резких выражениях.
Тот повернулся к Кэрри.
— Сеньора, он говорит, что погода слишком плохая. Не стоит подниматься в горы сегодня.
Кэрри охватило отчаяние. Непрошенные слезы выступили у нее на глазах. Она почувствовала, как рушатся ее надежды. Когда она мечтала о том, как приедет на виллу Кастелли, ничего подобного она и представить себе не могла. Все пережитое за последний день тяжким бременем навалилось на нее и готово было выплеснуться наружу. Оказаться здесь одной, в такую непогоду, почти без денег и надежного спутника — это было выше ее сил. Эта последняя неудача стала той каплей, которая переполнила чащу ее терпения. Неожиданно для себя Кэрри пришла в ярость. Сжав зубы, она произнесла:
— Пожалуйста, скажите ему, что я хорошо заплачу.
Он покачал головой.
— Марио не возьмется за это.
Заскрипел стул, и один из картежников поднялся из-за стола. Это был пожилой, плотного сложения мужчина с массивной челюстью и обветренным, морщинистым лицом.
— Я провожу ее, — сказал он без улыбки.
От облегчения у Кэрри чуть было не закружилась голова.
— Вы? О, спасибо. Я вам так благодарна!
Он протянул большую, грязную руку ладонью вверх.
Кэрри достаточно было одного мгновения, чтобы понять значение этого красноречивого жеста. Она торопливо открыла сумочку, вытащила из кошелька горсть монет и положила их на покрытую мозолями ладонь. Короткие толстые пальцы слегка согнулись, как бы поощряя ее, но рука оставалась протянутой. Кэрри снова открыла кошелек. Но тут заговорил Марио. Он вспыхнул, затараторил что-то по-итальянски, угрожающе размахивая руками, однако пожилой человек не обращал на нет никакого внимания. Он невозмутимо сунул деньги в карман и поднял ее чемоданы.
— Пойдемте, — сказал он Кэрри, проходя мимо.
В горах буря действительно разыгралась не на шутку. Ледяной ветер свирепствовал, пробирая до костей. Кэрри съежилась под накидкой из тонкой клеенки, которую дал ей неразговорчивый проводник, в то время как тощая, кожа да кости, лошадь с трудом взбиралась вверх по крутой, извилистой колее. Сквозь раскачивающиеся на ветру ветви деревьев в сырой мгле мерцали огни Багни-ди-Лукка, протянувшиеся вдоль разбушевавшейся реки, точно яркое ожерелье.
— Еще далеко? — Кэрри повернула мокрое лицо к проводнику, стараясь перекричать шум дождя. Почти совсем стемнело. Тускло светились фонари по обеим сторонам маленькой повозки.
Проводник в ответ только пожал плечами.
— А где находится дом? Eго можно увидеть отсюда?
Он покачал головой.
— Нет. Может быть, потом, через некоторое время.
Она смолкла, дрожа под мокрой, холодной накидкой, пахнущей лошадиным потом.
— Вон там, — спустя некоторое время окликнул ее проводник. — Вилла Кастелли. — Он поднял руку, указывая вверх.
Кэрри осмотрелась. Они находились на развилке дороги. Впереди виднелись тусклые, разбросанные гроздьями огни Сан-Марко. А справа, высоко над ними, на крутом склоне холма, выделялся темный силуэт дома. На мгновение ей показалось, что сквозь ветви деревьев, которые безжалостно трепал ветер, в окне мелькнул слабый огонек. Но когда она протерла глаза, залитые дождем, и посмотрела еще раз, то ничего не увидела. Должно быть, подумала она, это было отражение огней деревни.
Щелкнул кнут, и усталое животное развернулось широкой дутой, и, опустив голову, тяжело потащилось по скользкой каменистой дороге. Несколькими минутами позже повозка, раскачиваясь из стороны в сторону, вползла в высокие ржавые железные ворота. Вода стремительным потоком неслась с горы. Свистел ветер, где-то монотонно билась о стену ставня. Молчаливый провожатый Кэрри со знанием дела развернул повозку на маленьком пятачке перед домом и остановил ее около ступенек, которые вели ко входной двери. Окоченевшая Кэрри с трудом выбралась из повозки. Возница даже не пытался помочь ей, он вытащил из повозки чемоданы и поставил их на ступеньки.
— Спасибо. — Неуклюжими от холода пальцами Кэрри нащупала в сумочке ключ. — Не могли бы вы… не могли бы вы подождать несколько минут, пока я не открою дверь? — Она ненавидела себя за то, что в ее голосе появилась предательская дрожь, готовая перерасти в мольбу.
Он проворчал что-то неразборчивое, всем своим видом выказывая недовольство, потом все-таки снял с повозки один из фонарей и подошел с ним к двери. При колеблющемся свете фонаря Кэрри вставила ключ в замочную скважину, и дверь распахнулась. Она шагнула в холл с высоким потолком, радуясь тому, что укрылась от дождя и ветра, хотя в доме было промозгло из-за сквозняков. Проводник поднял фонарь повыше. На столе неподалеку стояла лампа. Ни говоря ни слова, он пошарил в кармане и вытащил спичечный коробок. Кэрри в полумраке наблюдала за том, как он короткими толстыми пальцами снимал с лампы стеклянный абажур. Он поднес спичку к фитилю, и к ее огромному облегчению пламя сразу вспыхнуло. Он закрепил абажур и уже почти положил спички в карман, когда внезапно, словно опомнившись, протянул их ей.
— С-спасибо. — Почему она сама не подумала о спичках? — Спасибо, — повторила она. А потом слегка смущенно добавила: — Grazie.
— Prego. — Он неторопливо повернулся к двери, постоял немного в нерешительности, затем обратил к ней морщинистое лицо. — Вы уверены в том, что хотите остаться?
— Да, уверена. — Она постаралась придать голосу твердость, но на самом деле она совсем не была уверена.
— Тогда я пойду.
— Да. Благодарю вас. Благодарю вас за то, что помогли мне.
