Лайза Беннет - Идеальная ложь

В то утро он вернулся из Нью-Йорка. Я понимал, что что-то не так. Он швырял вещи и жутко ругался. Когда приехала Ханна, я услышал, как он рыдает. Я не мог поверить собственным ушам. Мы с Жанин все слышали из подсобных помещений. Этан даже не старался сдерживаться. Вы бы только видели выражение лица Жанин! Казалось, что ее мир тоже раскалывается на куски.

Когда появилась Бекка, Жанин пробралась в коридор. Я видел, как она там подслушивала. Она качала головой, слушая все эти ругательства и рыдания. А после того, как Бекка ушла, я помню, что вдруг испугался. Было слишком тихо. Как будто я знал, что что-то должно произойти. Мне нужно было выйти, чтобы принести немного дров, а когда я вернулся по задней лестнице, я случайно услышал их. Жанин зашла в мастерскую, чтобы проведать его. Попытаться его успокоить. «Этан, что-то случилось? — спросила она. — Что с тобой?» И тогда он ей ответил: «Убирайся отсюда к чертовой матери». «Но, Этан, я не могу смотреть, как ты страдаешь!» Она просила его разрешить ей ему помочь. Тогда он заорал на нее: «Не прикасайся ко мне, корова! Как ты смеешь надо мной сюсюкать!» Он назвал ее… коровой. Мою жену.

С этого момента у меня в голове уже не было никаких вопросов. Я подождал, пока она вернется в офис. Он меня не слышал. И не видел. Он снова повернулся к столу, а я вошел и достал из печи самый горячий понтий, какой нашел. Должно быть, здесь не обошлось без шума, потому что он обернулся. Он смотрел, как я иду к нему. И тут… странная вещь… У него было время, он не был слабее меня, но он абсолютно ничего не сделал, чтобы меня остановить. Это выглядело так, будто он просто ждал удара…

Казалось, все произошло мгновенно. Стук за окном. Распахивается передняя дверь. Клинт дергается, чтобы посмотреть, что происходит. В комнату врывается холодный ветер. Эйб кидается ему под ноги, стараясь оттолкнуть Мэг. Клинт бьет Эйба ногой в грудь, потом в лицо, удерживая Мэг так крепко, что она едва могла выкрикнуть имя Эйба…

Теперь Эйб стоял на коленях, стараясь подняться на ноги; руки и лицо его были в крови. Клинт снова ударил его ногой, — жуткий звук удара ботинка о кости и тело, — и Эйб упал. В следующее мгновение трое мужчин в форме ворвались в комнату, а Клинт отступил к стене. Одним из вошедших был Том Хадлсон с пистолетом наголо, двух других офицеров полиции Мэг видела впервые.

— Оставайся на месте, приятель, — сказал Том мягко, обращаясь к Клинту. Они всю жизнь были друзьями. — Просто стой, где стоишь. Отпусти Мэг, и никто не пострадает.

Мэг думала, что ей удастся задержать Клинта в погребке, сбить его с толку, делая вид, что она верит рассказу Бекки, быть с ним до тех пор, пока Эйб не привезет полицейских. Она не учла, что Клинт очень силен. К тому же, чего можно ожидать от человека, которого просто загнали в угол? Еще она поняла, что Эйб никогда не смог бы оставить ее надолго одну с убийцей. Он плевать хотел, что разработанный ими по дороге план не предусматривал его появления в демонстрационном зале. Он был готов к драке. Эйб… Теперь она больше боялась за него, чем за себя.

— Отойди, Том, — сказал Клинт. Слова его были похожи на всхлипывания.

— Ну давай, приятель! — Начальник полиции медленно шагнул в сторону Клинта. — Не делай ситуацию хуже, чем она есть.

Клинт стукнулся обо что-то твердое. Сперва Мэг решила, что о стену. Потом он швырнул в Тома разбитый кувшин, подхватил Мэг на руки и выскочил через заднюю дверь погребка. На верхней площадке лестницы Клинт на мгновение замешкался, накладывая дверной засов и стараясь перевести дыхание. Это все, что было нужно Мэг, — она изо всех сил ударила его каблуком ботинка в правую голень и вырвалась.

Она бежала по хлипким ступенькам задней лестницы, направляясь к украшенному снегом подлеску. Она слышала, как Клинт выругался и бросился за ней. Она не оборачивалась. Под ногами было скользко, склон круто обрывался к реке. Мэг наполовину бежала, наполовину скользила вниз по берегу. Снегопад прекратился. Сквозь голые ветки сияли звезды. Она слышала за спиной шум, эхом отдававшийся в неподвижном, засыпанном снегом лесу. Хадлсон кричал Клинту, чтобы тот остановился. Послышался треск полицейских раций, а потом более далекие, но знакомые голоса Ларк, Ханны, Жанин и — она чуть не остановилась, чтобы убедиться в этом, — Люсинды и Мэта.

Река — замерзшая лента — изящно извивалась между деревьев, устремляясь к городу. За ней в звездном свете мерцало овальное зеркало пруда, сделанного Этаном. Голоса следовали за ней. Ларк выкрикивала ее имя, что-то кричала Люсинда. В морозном воздухе было трудно определить, откуда они доносятся — и она не могла остановиться, чтобы выяснить это. Она слышала, как трещат прутья и ветки под ногами Клинта, который продирался через подлесок, следуя за ней по пятам.

Она соскользнула на ледяную поверхность реки и… упала, всем телом ударившись о лед. Он выдержал, но на скользкой поверхности найти точку опоры оказалось нелегко. Она встала. Сделала шаг. Поскользнулась. Поднялась на колени. Встала и снова упала. До пруда было рукой подать. Но, обернувшись, она увидела, что Клинт достиг кромки берега и уже сделал шаг, чтобы вслед за ней перебраться через реку.

Раздался выстрел. По крайней мере, этот звук был похож на выстрел. Выстрел, отдавшийся эхом в ночной тиши. Потом еще и еще один. Это треснул лед, и его поверхность рассыпалась на куски. Послышался гул безжалостной реки, которая поджидала снизу — холодной, проголодавшейся и бесконечной. Она поглотила Клинта. Навсегда.

Глава 38

Это, вероятно, последняя ее пробежка на старом месте жительства, думала Мэг, медленно направляясь вниз по Риверсайд-драйв. Как быстро все меняется… Со дня смерти Этана прошло десять месяцев, и сложный период, предшествовавший убийству и последовавший за ним, уже казался Мэг эпизодом из прошлой жизни.

«И все «вчера» безумцам освещали путь к пыльной смерти…» Такую цитату из Шекспира привела несколько воскресений назад Франсин Верлинг во время проповеди в своей церкви. И Мэг мысленно согласилась с ней — жизнь мимолетна. Жизнь — это трепетная тень, а не важное шествие бедных глупцов, похожих на марширующих солдат. Этан сошел с этого неумолимого круга, и судьбы людей, которых он оставил, изменились почти до неузнаваемости.

«Уолли с Уолл-стрит», детская книжка Ларк, поступила в продажу в апреле и мгновенно стала хитом. Как и многие работы доктора Сьюсс, простое лирическое повествование Ларк и великолепные иллюстрации вызвали у взрослых такой же восторженный отклик, как и у их детей. Мэг волновалась, что известность и повышенное внимание толпы сделают Ларк нервозной, но и на шоу местного телевидения, и на презентациях, раздавая автографы, младшая сестра вела себя так естественно, как будто разговаривала с подругой на собственной кухне.

— Скупость, жажда вещей и денег — вот против чего сегодня борются и дети, и взрослые, — ответила Ларк, когда интервьюер спросил ее, почему, с ее точки зрения, книга стала такой успешной. — Именно об этом узнает Уолли — и именно этому мы можем у нее научиться.

Мэг помогла Ларк написать комментарии к книге, точно так же как помогала справляться с ее неожиданным успехом. В первый раз в маленький домик в Ред-ривере потекли деньги — и как раз вовремя. После того как утонул Клинт, признавшись, что это он убил Этана и напал на Бекку, Жанин закрыла мастерскую и демонстрационный зал и переехала в Вермонт.

На первых порах потеря доходов, которые приносила «Мастерская Ред-ривера», очень беспокоила Ларк. Но когда вышла книга, у нее появились другие заботы.

— Я хочу сделать все одновременно: привести в порядок дом, превратить мастерскую в свой кабинет, вложить остаток денег в образовательный фонд для детей. Я не знаю, с чего начать.

— В конце концов, вопрос инвестиций могу взять на себя я, — предложила Мэг. Она находилась в своем агентстве и говорила с Ларк по телефону. Утро было беспокойным: новый сотрудник, которого она наняла для работы над проектом «СпортсТек», как раз заглянул в ее кабинет с озабоченным лицом — в художественном отделе устанавливали новые компьютеры Макинтош. В эти дни, однако, производственные проблемы ушли в тень, а на передний план вышли проблемы личного характера. — А остальное со временем утрясется.

— Но ты сама установила мне дату, к которой дом следует привести в порядок.

— Ларк, правда, я не хочу, чтобы это выбивало тебя из колеи.

— Твое свадебное торжество выбивает меня из колеи? Ты, должно быть, шутишь — это самая важная просьба, с которой ты ко мне когда-либо обращалась. А действительно, Мэг, ведь ты очень редко меня о чем-то просила… Можешь мне поверить, такого роскошного праздника Ред-ривер еще не видел!

Ларк делала все возможное и невозможное, чтобы сестра поскорее забыла о недавних ссорах и безосновательных обидах, о том, как несправедливы были ошибочные суждения младшей сестры по отношению к ней, к Этану и многому другому в ее жизни. Хотя Мэг уже давно простила Ларк, потому что думала, что и сама несет ответственность за ту боль, которую они обе испытали, — она знала, что они никогда не позволят себе забыть о случившемся. Этан навсегда останется важным уроком в их жизни, напоминанием о том, что любовь может сделать слепым любого. Даже самые лучшие намерения могут подтолкнуть человека к совершению наитяжелейших ошибок…