Дебора Смит - Сад каменных цветов
- Как ты красива, когда не стараешься выглядеть, как Джоан Кроуфорд, мягко пошутила Карен, глядя на меня.
Леон приехал за пять минут до начала встречи. Когда он вошел в библиотеку - высокий, темнокожий, не слишком элегантный в простом коричневом костюме с пятном мраморной пыли на рукаве, - многие посмотрели на него снисходительно или просто отвернулись. Леон заметил это и сердито нахмурился. Я направилась было к нему, но меня опередила Карен. Она шла с высоко поднятой головой, сияя самой лучезарной из улыбок Кассандры.
- Леон! - Егоимя прозвучало как песня в ее устах, перекрывая шум разговоров. Она просунула руку ему под локоть. - Ты сядешь рядом со мной.
Леон посмотрел на нее с таким выражением, что у меня перехватило дыхание. В это мгновение он ради нее пошел бы на тигров с голыми руками.
Я отвернулась и посмотрела на две таблички на столе, привлекавшие всеобщее внимание: "Эли Уэйд", "Энни Гвен Уэйд". До начала заседания оставалось не больше двух минут. Я вышла в холл, охваченная тревогой, и в то же мгновение прозвучал колокол у двери. Мурашки побежали у меня по коже. Я кивнула горничной, и она открыла двойные резные двери. В холл вошла Энни Гвен, за ней появился Эли. Элегантный синий костюм придавал Энни Гвен величественный вид, но глаза ее были полны слез, а улыбающиеся губы дрожали. Она явно вспоминала то время, когда работала в Марбл-холле.
- Когда-то я была на вашем месте, - сказала она горничной. По ее лицу было понятно, что ей очень хотелось бы вернуться в те годы, когда Джаспер был жив.
Из-за того, что позади Энни Гвен стоял Эли, я не могла сосредоточиться; мысли мои разлетались, пульс зачастил. Никогда раньше я не видела его в официальном костюме, а для заседания в Марбл-холле он выбрал именно строгий темный костюм, великолепно сшитый и отлично сидевший на его широкоплечей фигуре. Шелковый галстук был завязан свободным узлом. Мне казалось, что Эли заполнил собой огромный холл особняка, его спокойное присутствие ощущалось мгновенно. Он встретился со мной взглядом и спокойно кивнул.
Мы обменялись рукопожатием с Энни Гвен.
- Я рада, что вы принимаете в этом участие, - сказала я.
Пожилая женщина подняла руку и убрала прядь волос с моей щеки. Это был такой по-матерински добрый жест, но ее глаза оставались печальными.
- Для меня это счастье, - ответила она, а у меня ком появился в горле.
Я проводила Эли и Энни в библиотеку, и остальные члены комитета тут же уставились на них. Я могла себе представить, какие пойдут разговоры. Ах, милочка, Сван была так великодушна, что помирилась с семьей убийцы своей сестры, пригласила этих людей в дом! Какое сердце, какое благородство! Если Эли найдет кости Клары, все будут так сочувствовать Сван...
- Я хотела бы, чтобы каждый из вас назвал себя, - этими словами я начала заседание.
В Марбл-Холле собрались самые уважаемые люди Эшвилла. Священники, президенты известных и престижных благотворительных обществ, бывший конгрессмен и директора нескольких учреждений - все по очереди вставали и представлялись. Они перечисляли ученые степени, награды, занимаемые в прошлом высокие посты. Встал Леон и просто сказал:
- Я всю жизнь, с юности, добывал мрамор для "Мраморной компании Хардигри", потом учился в университете за счет компании, а теперь я управляю каменоломней миссис Сэмпле. Я вдовец, немного занимаюсь фермерством, у меня есть отец и есть дети. Я хочу помочь другим детям, которые лишены родительской заботы. Вот почему я согласился на предложение миссис Сэмпле принять участие в этом комитете.
Он сел. Карен не сводила с него глаз, Которые лучились гордостью.
Наконец очередь дошла до Эли. Он поднялся, ив библиотеке стало очень тихо. Его присутствие оказывало на всех удивительное воздействие. Он выглядел надежным, спокойным, уверенным в себе и еще меньше, чем Леон, нуждался в каких-либо регалиях.
- Я вырос вместе с Леоном и Дарл, - сказал он, - а Карен приходится мне родственницей. - Тишина в библиотеке стала почти осязаемой. Эли помолчал и встретился со мной взглядом. - Я не могу назвать себя коренным жителем этого города, но когда-то я прожил здесь несколько лет. Мои мать и сестра попросили меня говорить и от их имени тоже. Здесь мы потеряли того, кого любили, и вернулись сюда, чтобы найти справедливость. Но мы вернулись еще и затем, чтобы найти самих себя. Я был игроком, инвестором, изобретателем. Какое-то время я нарушал закон, но теперь я в мире с господом и с властями. - Присутствующие пооткрывали рты от изумления. - Я заработал много денег. Когда-то давно семья Хардигри дала моей семье шанс, и, хотя обстоятельства были против нас, эта помощь пошла нам на пользу. Поэтому от имени моей семьи я жертвую пять миллионов долларов на Стенд-Толл. В память о моем отце, Джаспере Уэйде.
Эли сел.
Заседание длилось еще двенадцать часов, но это были уже одни разговоры.
***
В Библии сказано, что в день Страшного суда на землю упадет огонь и хлынут потоки воды. Но Эли не сомневался, что дождь в горах сделает это ничуть не хуже. Сразу после заседания комитета осенняя погода резко испортилась. Ледяная вода текла у него по шее, заливалась за воротник теплого, но уже промокшего свитера. Эли уже и думать забыл о пяти миллионах, которые отстегнул Стенд-Толлу. В конце концов, это были всего лишь деньги. А ему еще многое нужно было доказать.
Эли вернулся к работе. Мощная дрель завыла в его руке, оставляя очередное отверстие в гладкой мраморной плите в стене одного из "домов Эсты", которыми он теперь владел. Этот красивый, величественный особняк стоял на холме в окружении древних дубов. Люди называли его "Олсон-мэнор", по фамилии наследника владельца железных дорог, который перевез свою семью в Бернт-Стенд в сороковых годах. В "Олсон-мэнор" были резные мраморные карнизы, легкий узор из королевских лилий украшал проемы. Все это было сделано руками Энтони Уэйда, дедушки Эли - самого искусного резчика по камню из тех, чью работу ему доводилось видеть.
При этой мысли Эли вдруг стало как-то не по себе. "Что бы было с моей семьей, если бы не стечение обстоятельств и не Хардигри? - подумал он. Неужели без них мы бы так и оставались нищими, о которых никто никогда не слышал?" Эли вспомнил слова Сван о том, что великолепный камень добывают из грязной земли. А еще его надо обработать - вырезать, отшлифовать, отполировать. Так, может быть, у всех их страданий есть оправдание? Может быть, Уэйды были грубой породой, а Хардигри - искусными резчиками, и одни не могли существовать без других? Эли вдруг пришло в голову, что именно поэтому он дал деньги.
Он пытался преодолеть пропасть в том месте, где кончалась его семья и начиналась семья Дарл...
"Философия серого дня!" - одернул сам себя Эли.
- Этому дому было необходимо крыльцо, дед, - вслух сказал он, когда дождь полил сильнее.
Эли поднял последнюю из пяти мраморных мемориальных досок. Он изготовил их в мастерской с помощью Леона, сам вырезал надпись, сгладил края, отполировал камень. Он укрепил доски на всех "домах Эсты", которые теперь принадлежали ему. Оставалась последняя. Он привинтил ее на высоте своего роста сбоку от двери в "Олсон-мэнор" при помощи медных шурупов, отступил назад и вслух прочитал надпись, исполняя некий ритуал, освященный льющейся с небес водой:
- "Построено Энтони Э.Уэйдом, резчиком по камню".
"Э." в имени его деда означало Элайя. Его самого звали так же. Эли на мгновение склонил голову, отдавая дань неблагозвучному имени, за которым скрывалось сомнительное наследство. Возможно, его дед был обыкновенным альфонсом, женщины использовали его, а он использовал их. Но в любом случае он был наделен незаурядным талантом. Как бы то ни было, теперь эти дома больше не будут "домами Эсты". Они станут "домами Уэйда". Эли хотел, чтобы люди об этом узнали.
Он услышал шаги на дорожке, ведущей к дому, и резко обернулся. Вокруг стояли старые жилые дома, улица была почти пустынной, можно было услышать даже шорох шин проезжавшей вдалеке машины. Дарл стояла у передней лужайки, мокрые волосы облепили ее голову и тяжело легли на плечи, синее платье вымокло там, где распахивались полы серого плаща. Огромный дуб распростер над ней ветки с золотистой листвой. Она показалась Эли необыкновенно красивой, но выглядела такой потерянной, что у него защемило сердце.
- Тебя нелегко отыскать. - Голос Дарл звучал глухо. - Я побывала во всех остальных домах.
Эли подошел к ней, взял за руку и повел к парадному входу, украшенному низкими кустиками самшита, растущими в мраморных вазонах.
- Я смотрю, ты ничуть не умнее меня, вся вымокла до нитки, - попытался пошутить Эли, а струи дождя текли по его лицу.
Он распахнул тяжелую резную дверь, и они вошли в просторный пустой холл с хрустальной люстрой под потолком. Комнаты не были обставлены, и каждый шаг отдавался гулким эхом.
- Идем, позади дома есть крытая веранда. Перед ними открылся вид на старые пожелтевшие дубы и лужайку. Во дворе застыли фигурно обрезанные кусты почти в двадцать футов высотой.
