Стефен Коллинз - Притяжение

— А если у меня нет никакого нервного срыва, если я получаю удовольствие от того, что стою перед вами голая?

— А вы получаете удовольствие?

— О, Боже, я не знаю. А вы?

— Это не имеет особого значения. Хотя должен сказать, мисс Столлингс, вряд ли нормальный мужчина стал бы жаловаться, оказавшись на моем месте.

— Вы женаты? — спросила Ник, словно бы просто из любопытства.

— Давно разведен.

— Вот это хорошо, — проговорила она. — Я не выдержала бы стресса от еще одной супружеской измены. Ведь это была супружеская измена, адюльтер? Наше время еще не истекло, мистер Моран? Я хочу сказать: мы не заинтересованы в том, чтобы Джоанна и Фрэнки пришли сюда, если я не появлюсь вовремя, не так ли?

— Как бы ни было, я думаю, что вел себя подобающим образом.

— Подобающим образом? — Ник едва сдерживала смех. — Наверное, так принято выражаться в зале суда?

— У нас осталось девять минут, мисс Столлингс, — напомнил ей адвокат, взглянув на часы.

Ник посмотрела в окно.

— Вам действительно лучше одеться.

— Хорошо, хорошо, — согласилась она, направившись к тому месту, где лежало ее платье; затем прикрылась им. — Это… на моей ноге, — пояснила Ник, деловито взглянув вниз, на свою ногу, — это след ожога. Джеффри Уайт ткнул меня сюда сигаретой, когда мы с ним занимались любовью.

Моран никак не отреагировал на это сообщение.

— Я хочу заверить вас, что не собираюсь ничего скрывать. Итак, в ту ночь я занималась любовью с тремя мужчинами. Сейчас место ожога болит, но тогда я не испытывала ничего, кроме удовольствия. Что еще, что еще… — На глаза Ник снова навернулись слезы. Она потерла глаза и посмотрела на адвоката.

— Вы… очень больны, мистер Моран?

— В общем, да.

— Вам больно?

— Уверен, что не больше, чем вам.

— Я не знаю точно, где у меня болит. А вы? Где у вас болит?

Моран показал на свою голову.

— Это влияние радиации, — пояснил он. — Раньше так не болело.

Ник подошла к дивану сзади и сняла повязку с его головы. Она склонилась над ним, слегка коснувшись грудью его плечей, и мягко поцеловала в лысую макушку.

— Это не секс, мистер Моран.

— Вот как, — сказал он и кивнул. — Спасибо, что сказали.

Адвокат развязал узелок на своей головной повязке, снова надел ее и быстро завязал новый узел.

— Если вы одеваетесь, значит, и мне пора последовать вашему примеру, — заключила Ник. Она вздохнула и стала надевать платье.

Моран встал, отводя от нее взгляд.

— Вы актриса, — проговорил он. — А знаете ли вы, в чем состоит секрет комедии? — И прежде чем Ник успела что-либо произнести, ответил: — В чувстве ритма.

Ник не улыбнулась.

— Извините, — смутился Моран. — Неудачная шутка.

— Почему же? — задумчиво произнесла Ник, надевая вторую туфлю. — Это забавно. — Она посмотрела ему в глаза. — Просто на моем лице не работают мышцы, отвечающие за смех.

Теперь, когда Ник оделась, адвокат пристально разглядывал ее несколько секунд.

— Пару месяцев назад, — заговорил он, — этот маленький эпизод заставил бы меня отбросить осторожность и забыть о правилах профессиональной этики. Но сейчас я утратил былой интерес к сексу. Это выглядит как ирония судьбы: ведь моя жена развелась со мной из-за моей склонности к любовным приключениям. Итак, решайте наконец: вы хотите, чтобы я представлял ваши интересы?

Ник, без стеснения искушавшая адвоката своей наготой, теперь почувствовала себя пристыженной.

— Вы хотите сказать, что я еще не окончательно скомпрометировала себя в ваших глазах?

— Я всегда принимаю вызов, мисс Столлингс, а ваша защита в этом смысле дорогого стоит. Во всяком случае, скучно не будет. Поэтому я буду работать с вами. Но при этом вам лучше оставаться одетой, по крайней мере, в моем присутствии, поскольку ко мне может вернуться интерес к сексу, и тогда неизвестно, к чему это нас приведет.

Моран многозначительно посмотрел на Ник.

— Вы видели раньше этот браслет?

— Нет.

— Вы не знаете, как он мог попасть к вам в квартиру?

— Нет.

— Почему вы убежали после смерти Джеффри Уайта?

— Потому что поддалась низменным инстинктам. Я боялась, что, когда нагрянет полиция, они решат, что это сделала я.

— А вы не подумали о том, что они решат, если вы им не позвоните?

— Уайт не пожалел усилий, стараясь представить дело так, будто я его убила. — Слезы снова хлынули из ее глаз, и Ник бессильно опустилась на пол. — И я думаю, что он в этом преуспел.

Адвокат подошел к ней и положил руку на ее плечо. Ник ухватилась за нее и поднялась, неуклюже прижавшись к Эрни Морану.

Он приблизил к ней свое лицо. Почти вплотную. Их губы едва не соприкоснулись. Они стояли неподвижно. Ник ощутила движение ниже ремня его брюк.

— Да, вечных мук мне не избежать, — прошептал он.

— Первой на них буду осуждена я, — ответила Ник.

Она почувствовала его поцелуй на своих губах.

— Джоанна и Фрэнки ждут, — произнес Моран наконец, делая шаг назад.

— Да, — согласилась Ник с чувством несказанного облегчения. Ей захотелось отвернуться, но она не смогла этого сделать.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — тихо взмолился Эрни Моран, — не разговаривайте с журналистами, если им удастся вас отыскать. Пообещайте мне это. Ни слова. Пожалуйста.

— А разве не установлено, что я страдаю от последствий шока и нахожусь в состоянии глубокого стресса? — спросила Ник, поддавшись внезапному приступу раздражения. — Ведь именно это было целью запланированного вами визита к доктору? Неужели мои грехи не будут списаны на шок и стресс?

— Вы должны выглядеть безупречной. А не выступать перед камерой в роли олицетворенного раскаяния. Я не смогу представлять ваши интересы, если вы и дальше будете вести себя подобным образом.

— Так вы действительно доверяете мне? — спросила Ник.

— Доверие — это чувство, а я не люблю полагаться на эмоции. Так вы никогда прежде не видели этого браслета?

— Нет.

— Возможно ли, что полиция, воспользовавшись содействием страхового агентства, докажет, что вы были знакомы с Джеффри Уайтом десять дней назад?

— Исключено, — отрезала Ник.

— Значит, вы впервые встретились с Джеффри Уайтом вечером в четверг?

— Да.

— Хорошо, — сказал Эрни Моран, не выглядевший успокоенным.

— Как насчет вашего гонорара?

— Джоанна выписала мне чек. Чтобы я за эти деньги поверил в вашу невиновность.

Ник быстро покачала головой.

— Итак, вы берете чек — и я ни в чем не виновата? Таковы условия договора, мистер Моран?

— Да, — устало подтвердил адвокат. — Кроме того, я бил свою жену и время от времени насиловал несовершеннолетних.

Ник повернулась и направилась к выходу. Он остановил ее, схватив за руку.

— Да поможет мне Бог, и я выиграю дело, только послушайте меня. Не разговаривайте по телефону с полицейскими и журналистами без моего ведома. Вы легко сможете связаться со мной, если в этом возникнет необходимость. Не смотрите сегодняшний выпуск теленовостей, если не хотите впасть в депрессию. Не выходите из дому в дорогой или вызывающей одежде. Или без оной, Боже упаси. Отдохните. Не думаю, что мы услышим что-нибудь новенькое до завтра. Вы уверены, что не можете объяснить, откуда у него этот синяк?

— К сожалению, уверена.

— Я не врач, но мне не кажется, что у вас действительно нервный срыв. — Моран смотрел на Ник несколько секунд. — Я не могу не признать, что это были самые интересные полчаса в моей жизни, мисс Столлингс. Если бы Джоанна не была моим другом, я постарался бы держаться подальше от этого дела; более того, я бросил бы его незамедлительно. Ну да ладно. Вот моя визитная карточка. С вами, конечно, не соскучишься. Но нам пора отсюда уходить.

Ник хотела что-то сказать, но, не найдя нужных слов, повернулась и направилась к выходу. Спустившись, она увидела припарковавшийся у дома автомобиль Фрэнки и села в него.

— Ну и как? — спросила Джоанна.

— Кажется, адвокат у меня уже есть.

— Ведь я говорила тебе, что Эрн — это то, что надо, лучше не найдешь, — убежденно заявила Джоанна.

— Ты когда-нибудь слышала о Дэне Джометти? — обратился к Ник Фрэнки. — Его еще называли Дэнни Большая Шляпа? — Ник смотрела на него с явным недоумением. — Окружной прокурор возбудил дело, имея ясные и неопровержимые улики. Так Эрни Моран помог Дэну отвертеться. Об этом рассказал мне мой дядя. Я не думаю, что Эрни нравится моему дяде, но судья Костантино утверждает, что не ожидал от адвоката такой прыти. Он признался, что на суде смотрел на него с восхищением.

— У него были тогда такие волнистые, густые черные волосы, — задумчиво произнесла Джоанна, погружаясь в воспоминания.

— Чем это он тебе обязан? — спросила Ник у Джоанны, когда машина свернула на Третью авеню.