Юлия Лавряшина - Свободные от детей
— Для начала мы просто выберемся из города, — говорю я. — А там посмотрим…
Влас радостно кивает, подскакивает и бежит на кухню:
— Сейчас я быстренько сварганю завтрак!
«Не торопись, — отвечаю я мысленно. — У тебя есть время…»
Я захожу следом за ним на кухню, но не вмешиваюсь в процесс. Усаживаюсь возле стола и наблюдаю, как Влас кромсает хлеб и делает тосты, достает из холодильника любимый мною черничный джем, заваривает чай. Он здесь на месте, отмечаю я. Так органично вписался, что даже я кажусь себе более чуждой этому дому.
Влас опускается напротив, забрасывает меня улыбками и все время что-нибудь пододвигает ко мне:
— Мажь маслом… Вот сыр. Хочешь молока в чай?
Я беру все, что он предлагает — заслужил некоторую покладистость… Чувствуется, что ему в радость кормить меня, он чуть не приплясывает на месте, и я начинаю бояться, как бы Влас не бросился меня одевать: терпеть не могу, когда посторонние касаются моей одежды. Но обходится без этого, и становится легче на душе. И опять подкрадывается та же противная жалость к нему, которая, как мне кажется, унижает Власа, из талантливого артиста и любимца женщин превращая в убогого попрошайку, с которым брезгуешь соприкоснуться руками, когда подаешь милостыню. Всегда подаю, хоть и шевелится мыслишка, что, может, этот нищий вовсе не так и беден, и в душе он смеется над моей доверчивостью. И вообще все это одна мафия… Но мне всегда стыдно просто пройти мимо. И не потому, что другие смотрят на меня в этот момент. Когда никого нет, стыжусь проявить скупость еще больше.
— Ну, вот, — удовлетворенно произносит Влас, когда мы забираемся в мою машину, и осторожно вливаемся в живой поток проспекта Мира.
В это время до Ярославского шоссе добраться не сложно, это вечером, когда все возвращаются с работы, сюда лучше не соваться. Развязку возле Королева так и не доделали, и «пробки» там просто многокилометровые. Но сейчас мы почти пролетаем мимо белой ракеты, и несемся в сторону Сергиева Посада, хотя Влас больше не заговаривает об этом. Он, улыбаясь, смотрит в окно, и я тоже то и дело поглядываю, ведь машин впереди почти нет, а красота вокруг так и притягивает взгляд. Темные ели пирамидами высятся над светло-зеленой, прихваченной солнцем листвой берез. Ажурные наличники старых домиков с мезонинами трогают сердце — скупой привет от Чехова. Своих героев он, конечно, не в таком крохотном поселил, и все же радостно смотреть на них, будто читать его следы.
Мне хотелось бы просто посидеть с Антоном Павловичем в полутьме большой комнаты, помолчать о том, что мы оба понимаем и без слов, послушать его дыхание. Ни с кем другим из великих не хотелось бы побыть наедине, проститься, коснувшись руки… Только Чехова всегда ощущала сердцем, будто когда-то мы были знакомы, а, может, даже не просто знакомы, но потеряли друг друга: его не отправили больше в эту юдоль страданий, а мне пришлось вернуться еще раз… Зачем? Чтобы пойти под венец с этим простым, как гривенник, мальчишкой?
— У тебя есть с собой деньги? — спрашиваю я, вырывая Власа из его немудреных сладостных дум.
— Деньги? — не сразу понимает он. — Есть немного… А зачем?
— Купи воды.
Я останавливаю возле придорожного кафе, и он торопливо выбирается наружу, захлопывает дверцу. Опершись на его сиденье, я опускаю с той стороны стекло, ловлю взгляд Власа: «Чего еще изволите?», и громко, чтобы он хорошо расслышал, обещаю:
— Я все равно напишу для тебя пьесу. Слышишь, сударь?
В зеркале заднего вида отражается его застывшая на обочине фигурка, которая делается все меньше и меньше. Влас не двигается. Он поражен так, что не может поверить в то, что я уехала, бросив его посреди поля, которое, наверное, кажется ему пустыней.
Когда через пару километров я разворачиваюсь, чтобы пронестись мимо него в обратном направлении, он все еще стоит, даже не вглядываясь в дорогу, просто опустив голову. Но я знаю, как оторваться от жалости, что гонится за мной следом. Надо просто нажать на газ, чтобы адреналин вытеснил все другие чувства: ненужные, вызывающие слабость. И мчаться вперед, больше не посматривая по сторонам. К Москве.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
