Элизабет Эллиот - Обрученные (Ремингтон - 3)
- Я перепрыгну на твоей кобыле через дерево, - сказал он. - А ты пока сотри этой веткой наши следы, ведущие сюда от дороги. Я буду ждать тебя на опушке леса по ту сторону.
Кивнув и взяв ветку, Клаудия внимательно рассмотрела дорогу. В глинистом грунте отчетливо виднелись следы копыт, ведущие к реке. Если она выполнит приказ Данте, никто не сможет понять, где беглецы свернули с дороги. Даже если Гай все же додумается искать их здесь, его поиски не увенчаются успехом. Она проведет остаток жизни в глухой уэльской крепости или в мрачной монастырской келье и никогда не узнает правду. Правда, ей казалось, что она угадывает истину сердцем, но может быть, просто выдает желаемое за действительное? Есть только один способ выяснить это, но тогда она подвергнет риску свою жизнь и жизнь Данте. Да, но брат только отвезет ее на ферму и тут же уедет - так что в опасности окажется Арманд, которому Клаудия ничем не обязана.
Дайте вскочил в седло, и Клаудия приняла решение. Когда лошадь перескочила через ствол, она быстро положила ветку на землю, раздвоенным концом к дороге, изобразив таким образом нечто вроде указующей стрелки.
- Клаудия!
Чувствуя себя предательницей, Клаудия вскочила и обернулась. Данте стоял на опушке леса, держа за поводья лошадей.
- Да? - отозвалась Клаудия, стараясь вести себя как ни в чем не бывало.
- Поторопись, - велел он. - У нас мало времени.
Кивнув, она наклонилась, делая вид, что сметает следы. Внезапно, повинуясь неожиданному импульсу, она сорвала с груда изумрудное ожерелье, благодаря про себя Бога, что Фиц-Алан не отнял его, заключая ее в тюрьму. Если Гай или кто-либо из его людей найдут ожерелье, то легко опознают его.
- Уже почти все, Данте. Потерпи немного, - крикнула она через плечо и положила ожерелье рядом с веткой. Только бы на него не наткнулись воры или проезжие путешественники! Вся жизнь, все будущее Клаудии зависело теперь от изумрудов ее матери. Сверкающие камни, лежащие на голой земле, выглядели брошенными и одинокими, и точно так же сейчас ощущала себя Клаудия. Повернувшись, она направилась к лесу.
16.
Клаудия открыла глаза. Единственная комната заброшенной хижины была погружена во мрак, и только тлеющие в жаровне угли отбрасывали слабые отблески на стены помещения. На полу неподалеку от жаровни виднелся смутный силуэт Арманда, который спал, завернувшись в одеяло. Рыцарь храпел с такой силой, что мог бы разбудить мертвеца.
Вздохнув, Клаудия повернулась на спину, тщетно пытаясь найти удобную позу. Грязный пол служил ей постелью, а седло, подложенное под голову подушкой. По крайней мере, подумала девушка, эта ночная серенада, состоящая из храпа и свиста, держит на почтительном расстоянии всех лесных обитателей, которые могли бы польститься на их скудные запасы еды. Хижина мало защищала от окружающего мира - штукатурка давно отвалилась от стен, и в образовавшиеся щели легко мог пробраться даже не самый маленький зверь. Дверь, на которой отсутствовал засов, висела на одной петле и скорее была прислонена к косяку, нежели закрыта. Что касается соломенной крыши, то добрая ее часть была разрушена случившимся в незапамятные времена ураганом. Клаудия надеялась, что храп Арманда не даст залететь к ним летучим мышам.
Странно, что человек, столь молчаливый днем, ночью становится таким шумным. Каждое утро, с первыми лучами солнца, когда Клаудия еще спала, Арманд вставал и занимал свой сторожевой пост, влезая на большой дуб и наблюдая за окружающими их лугами и лесами. Деревья росли здесь не слишком густо, возможно, в результате деятельности жившего прежде в этой хижине дровосека. Из своего смотрового гнезда Арманд легко мог заметить приближение врага, откуда бы тот ни появился. Он провел на дереве три дня от рассвета до темноты, в то время как Клаудия пыталась найти себе занятие на земле. Она обнаружила пару ягодных кустов, почти задушенных сорняками и объеденных птицами, и ухитрилась собрать несколько горстей ягод, которые скрасили их скромные трапезы. В орешнике она сорвала столько орехов, что почувствовала себя белкой. И каждый раз, собирая ягоды, срывая орехи или просто гуляя, Клаудия наблюдала за окрестностями - столь же пристально, как Арманд, и по тем же причинам.
Если бы только она могла знать, добром кончится прибытие их преследователей или нет! И найдут ли они их вообще? Постоянные сомнения настолько измучили Клаудию, что она вздрагивала при малейшем шуме пролетала ли то птица у нее над головой, прыгал ли в кусты испуганный ее приближением кролик, или какой-нибудь крупный зверь ломал ветки, пробираясь по лесу. Тысячу раз Клаудия задавалась вопросом - разумно ли она поступила, оставив ожерелье на земле. Что это принесет? Смерть Арманда? Смерть ее брата? Или она сама погибнет? Даже если Гай не верит в ее вину, сможет ли она жить с ним, находясь в вечном страхе перед его родственниками? Вопросов было бесчисленное множество - и ни одного ответа.
Арманд заворчал, поворачиваясь на бок, и, удобно устроившись в новой позе, возобновил свой мерный храп. Лучше бы половину энергии, расходуемой на это занятие, он тратил на разговоры. Может быть, тогда он бы начал отвечать на ее постоянные расспросы, не ограничиваясь сакраментальной фразой "Лучше спросите об этом вашего брата, миледи". Арманд был столь неизменно вежлив, столь невыносимо любезен и благопристоен, что Клаудия буквально возненавидела его. Что может быть несносней - отвечать на вопросы либо гробовым молчанием, либо набором бессодержательных слов. Еще один день с этим человеком, и она...
Внезапно неизвестно откуда взявшаяся рука зажала ей рот и нос, и тихий голос прошептал на ухо:
- Ни звука, если хотите, чтобы ваш рыцарь остался в живых.
Клаудия закивала головой, давая знак, что поняла приказ, и судорожно попыталась вздохнуть. Чужая ладонь спустилась ниже, освобождая нос, но рот оставался крепко зажатым. Еще одна рука подняла ее на ноги, и храпение Арманда немедленно прекратилось.
- Миледи? - тихо окликнул он Клаудию, садясь. Меч в его руке тускло сверкнул. - Что-нибудь не в порядке, леди Клаудия?
Из-за спины Клаудии по направлению к жаровне протянулся какой-то длинный и тонкий предмет. Коснувшись углей, факел ярко вспыхнул.
Арманд вскочил на ноги, но было слишком поздно. Открыв ослепленные неожиданной вспышкой глаза, Клаудия с изумлением обнаружила, что хижина полна солдатами, чьи обнаженные мечи были направлены на Арманда. Оглядевшись, рыцарь понял, что ему не справиться с заметно превосходящими силами противника. Он перевел взгляд на Клаудию и опустил меч.
- Если ты навредишь этой леди, можешь распрощаться с жизнью, - негромко произнес он, глядя куда-то за спину девушки.
- Я не намерен причинять ей вред, - Клаудия узнала голос Фиц-Алана. Значит, это он держал ее. - Где остальные люди Кьявари?
- Кроме меня, здесь нет никого, милорд.
- Ты думаешь, я поверю, что Данте Кьявари оставил свою сестру наедине с тобой?
- Это как вам будет угодно, - ответил Арманд, все с той же ненавистной Клаудии вежливостью.
- Свяжите его, - приказал Фиц-Алан. Сняв руку со рта Клаудии, он вывел ее наружу.
Хижина была окружена солдатами. В тусклом лунном свете невозможно было представить точное их количество. Отправив оруженосца за лошадьми, Фиц-Алан отпустил руку Клаудии и повернулся к ней.
- Мы нашли ваше ожерелье, леди Клаудия. Вы его оставили, чтобы указать нам путь, или эта новый трюк вашего братца?
- Это я его оставила, - Клаудия сделала шаг назад, надеясь, что Фиц-Алан не видит, как дрожат у нее руки. - Гай выжил?
- Да, он выжил и теперь вне себя от ярости из-за предательства вашего брата. Сразу после вашего исчезновения он отправился на поиски, хотя был так слаб, что едва мог сидеть на коне. Вряд ли его обрадует то, что вас пришлось искать так долго.
- Его поэтому нет с вами? - спросила Клаудия. - Потому что он все еще слишком болен?
Фиц-Алан скрестил руки на груди.
- Вы разве не знаете?
- Знаю что? - Ее сердце забилось чаще.
- Ваш брат вызвал Гая на поединок. Они должны встретиться завтра перед стенами аббатства Келсо.
- Но ведь Данте... - Клаудия запнулась. Фиц-Алану вряд ли известно, что Данте поклялся не убивать Гая. Что же он тогда задумал? В любом случае ничего хорошего из этого не выйдет. Уж в, этом Клаудия была твердо уверена. - Вы должны отвезти меня к этому аббатству.
- Именно это я и хотел сделать, - в голосе Фиц-Алана, к удивлению Клаудии, слышались ироничные нотки. - Я рад, что наши желания сходятся.
- Вы в этом сомневались?
- Ваш брат приложил множество усилии, чтобы вы могли сбежать из Монтегю, - заметил Фиц-Алан. - И, судя по всему, вы последовали за ним добровольно.
- Даете предупредил меня, что меня повесят, если я останусь. Он сказал, что Гай сам отдал приказ о моей казни, как только пришел в себя.
Фиц-Алан долгое время молчал.
