Ольга Сакредова - Терем желаний
- Я могу почитать?
- Думаю, Маша не стала бы возражать, - решил проблему профессор. Прочтите, любопытно будет узнать ваше мнение.
Роман был написан в форме дневника, в котором тесно переплетались реальность и фантазия. В основу легла знакомая легенда о графине. Правда, она не утонула, а, узнав о судьбе ребенка, превратив любовь в ненависть, погубила мужа и после каждую ночь ходила к пруду, взывала к Богу о прощении и заступничестве.
Другая женщина через сто лет, испытав превратности мужской похоти, сознательно отреклась от любви, оттачивая в себе холодное равнодушие, истребляя природой данные нежность и доверчивость.
Две женщины и одна судьба.
Графиня каялась в грехе, исступленно просила Пресвятую Богородицу вернуть ее родное дитятко и не замечала в тени деревьев молодого кузнеца, тайно следившего за прекрасной и измученной госпожой. Современная Снежная королева искала своего Кая, чтобы на нем испытать силу своего бездушия.
Маша подробно описывала роман с Валерой, раскрывая смысл своих поступков, не украшая их, не скрывая расчетливости, вела к тому, что Любовь не властна над сакраментальной Вечностью. Порой Валера перечитывал отдельные эпизоды и пытался понять, как могли уживаться в Маше смертельный холод равнодушия с пылким очарованием простоты. Героиня мстила за свою оскорбленную любовь, она доказывала себе превосходство разума над чувствами. Легко играючи последними, она то давала послабление, то замуровывала их глубоко в себе. Она испытывала себя на неприкосновенную бесчувственность заглушенных инстинктов.
Читая, Валера заново переживал моменты, когда он отчаянно боролся с невидимой стеной Машиной души, пробивался сквозь дебри отчужденности и замкнутости. В голове не укладывалась мысль, что она смеялась над его страстью и чувствами, что его стремления забавляли ее, ублажали самолюбие, не затрагивая ничего доброго.
...Молодой кузнец восхищенно смотрел на графиню, боясь вспугнуть ее своим присутствием. Она, как статуя у пруда, обратила бледное лицо к небу, прижав к груди руки. Ветер трепал ее платье, путал непокрытые волосы, а она все молилась и молилась звездам. Безнадежно влюбленный юноша неслышно оставил свое убежище и приблизился к несбыточной мечте, прячась в высоких камышах у пруда. Графиня не слышала, ведя бесконечную беседу с Пресвятой Девой.
Но перелом произошел в ее преемнице. Любовь затопила ее пустую душу, заполнила собой каждую клеточку, каждую мысль, втолкнула в полный красот и желаний мир, заполнила мечтами и надеждами...
Богородица вняла молитвам дочери Божьей. Безмолвный, трепетный юноша благоговейно прижимался губами к подолу платья своей госпожи и любимой, доверив ей свою судьбу и жизнь. Прощенная графиня воздела руки к Богу, клятвенно обещая достойно заслужить Его благодать.
На этой ноте заканчивался роман. Ниже вместо слова "Конец" было написано: "Графиня утонула".
Валера смотрел на последний лист в полной растерянности. Он не мог понять, что страх смерти заставил современную героиню поверить в любовь - и героя, и как таковую. Но что подвигло графиню, обретшую ниспосланную сверху любовь, пойти на смерть? Зловещие слова приобретали поистине магический ужасающий смысл. Обе женщины нашли свое счастье, тогда почему Маша уготовила им, а значит, и себе трагический исход?
И опять тревожные мысли не давали ему покоя. Он не верил, что Маша так просто забыла о нем. Она могла обмануть Олега видимым покоем, но финал романа - их романа - ясно выражен в двух словах.
Зачем Маше понадобился именно сейчас отпуск?
Валера ходил по пустой комнате, стараясь найти логику в ее поведении, а стены белым саваном окутывали и без того мрачные мысли.
Что-то должно его ожидать, вернуть хоть толику надежды. Валера поднял экран и долго-долго смотрел на солнце, залитый светом пруд, изумрудную зелень... Этого было мало.
Он почувствовал, как дрожат его пальцы от дикой мысли, пришедшей на ум. Валера сжал кулаки и подошел к стене. Жестким взглядом окинул терем, разжал кулак и потянулся к бумажным ставням. Дрожь в пальцах усилилась, но он методично, с бездумным хладнокровием раскрывал украшенные резными наличниками окна.
- Андрейка, оставь в покое Машу. Малыш важно объяснял крестной принцип устройства железной дороги, что была разложена посреди комнаты. Он поднял глаза на маму. Маша уловила ревность в голосе Марины, и непрошеные слезы застряли на ресницах ее глаз.
- Мы играем в паровоз, - объяснил Андрейка и с жужжанием реактивного самолета пошел на таран Машиного состава.
- Сынок, поиграй с папой, - настаивала Марина, не сводя с Маши глаз. - Нам с Машей надо поговорить. Маша опустила глаза и встала с колен. Марина готовила ужин, и Маша села в уголок, чтобы не мешать подруге.
- Поешь с нами? - спросила Марина. - Плов почти готов.
- Я не голодна, - ответила девушка, глядя в темное Окно. - Посижу несколько минут и пойду домой.
Марина села напротив, поставила локти на стол, упершись подбородком в ладони.
- Что с тобой, подружка?
Не было смысла скрывать слезы, Маша вытирала мокрые щеки, не в состоянии проронить ни слова. Марина ждала, когда Маша успокоится и начнет говорить. В кухню заглянул голодный муж, и она отослала его обратно.
- Дима, поешь сегодня в комнате. - Марина выразительно скосила глаза в сторону Маши и снова посмотрела на мужа.
- Тогда сама принесешь, ладно? - Догадливый муж ободряюще подмигнул жене и закрыл дверь.
- У меня такое было, когда Дима настаивал на моем разводе, - тихо вспомнила Марина. - Я знала, что он прав, но не верила в себя. Все казалось, что я предам его. Я любила Диму уже тогда и боялась стать плохой женой. - Она помолчала, наполняя тарелки пловом. - Сама мысль о совместной постели приводила меня в ужас. Наверное, из-за этого я оттягивала развод. И тогда Дима пригрозил, что убьет этого мерзавца и сам сядет в тюрьму. Вот когда я по-настоящему испугалась. Не за то, что действительно может убить, не за то, что по моей вине, а потому, что я останусь совсем одна, опустошенная, измотанная, без единственной поддержки. Тогда хоть в петлю лезь.
Марина хозяйски осмотрела поднос, добавила на тарелку несколько помидоров и подхватила его на руки.
- Подожди секунду. Я отнесу и сразу назад. Маша думала, что подруге не обязательно рассказывать подробности - она сама прошла через это, вплоть до петли. Но, к удивлению, обнаружила, что слушает Марину с сочувственным интересом, как будто та рассказывает не про Машу. Память сохранила события, факты, но эмоции, собственные переживания Маша забыла. Она не смогла вызвать в себе больное унижение, хотя знала, что долго пребывала в состоянии подавленности. Не приходило безвыходное отчаяние, с которым она привязывала веревку к крючку в кладовой и долго мучилась с петлей. Она все это знала, но не чувствовала, как в плохом кино, где актрисы рвут на себе одежды, а зрители от скуки давятся зевками. Вернулась Марина:
- Может, поешь немного? Или сварить кофе?
- Лучше чаю, - попросила Маша.
- Я к чему рассказываю, - продолжала подруга. - Запертая ты. Маша. Я могу понять твое состояние. Мне повезло уже потому, что рядом был Дима. Тебе труднее, ты не смогла избежать одиночества.
- У меня был Валера, - тихо сказала Маша. Подруги пристально посмотрели друг на друга и дружно опустили глаза. После долгого молчания Марина спросила:
- Помнишь, мы как-то встретились в центре? С тобой был мужчина. Это он?
- Да.
- Красивый... - По голосу непонятно было, осуждает ли Марина или подбадривает подругу.
- Не только. Он - как Дима для тебя.
- Ты уверена? - с глубоким сомнением переспросила Марина.
Дима и вполовину не был таким красивым и лощеным, как Машин спутник, и Марина скорее удивилась, чем обрадовалась выбору подруги. Тогда, при встрече, Маша не представила их и после слова о нем не сказала, и Марина решила, что это был случайный сопровождающий и ни к чему не обязывающая прогулка. Теперь былое удивление возросло втрое.
- Ты уверена в нем, Маша? - снова спросила подруга.
- Я ему все рассказала.
- И?.. - насторожилась Марина.
- Он говорил о любви. Марина разочарованно сникла.
- Ты не поняла, - поправила себя Маша. - Господи! - запричитала она. - Я все испортила. Он признался мне в любви, замуж звал... А я наплевала ему в душу и ушла. Он говорил, что хочет ребенка. Боже мой! Марина, я сама волком вою от желания родить!
- Так что тебе мешает? - строго перебила ее Марина. - Если все так серьезно, как ты говоришь, почему тебе не выйти замуж и не родить?
- У него невеста, - прошептала Маша. Марина онемела, мысленно решая, что ее возмущает больше: цинизм красавца или очередное унижение подруги? Маша набрала в грудь побольше воздуха и продолжила:
- Олег, друг Валеры, сказал, что они давно расстались. Но она пришла в больницу и вела себя, как.., мне было стыдно - за себя, за нее, за всех.
