Пьер Лоти - Горький мед любви

III

Через несколько дней после возвращения я получил письмо, покрытое американскими штемпелями. Адрес был написан рукой Жоржа Т. из Папеэте, которого таитяне называли Татегау. Я распечатал конверт и вынул два листа, исписанные детским, старательным и крупным почерком Рарагю, посылавшей мне через океан крик своей души.

Лоти от Рарагю

Папеурири, 15 января 1874 года

Милый друг, о мой милый Лоти,

О мой возлюбленный супруг,

О ты, мой единственный помысел в Таити,

Приветствую тебя истинным Богом.

Письмо это поведает тебе про мою печаль о тебе.

Со дня твоего отъезда

ничто не поколеблет моей гордости.

Моя мысль не покидает тебя

со времени твоего отъезда.

О мой милый друг,

вот мое слово:

не думай,

что я выйду замуж;

как могу я сделать это,

если ты — мой муж.

Возвращайся, чтобы жить вместе,

в нашу страну Бора-Бора.

Не оставайся долго в твоей стране и будь мне верен.

И еще слово:

возвращайся в Бора-Бора,

ничего, если у тебя не будет богатств,

я не требую многого,

не беспокойся об этом и возвращайся в Таити.

Ах, как весело быть вместе!

Ах, как приятно быть снова с тобою!

С тобою — моей любовью

и единственной мечтой!

Ах, как приятно вспоминать и думать,

Что ты был моим мужем!

Я желаю тебя, желаю твоего тела!

Вот слово о моем пребывании в Папеурири:

Я скромна.

И веду себя очень тихо.

Я отдыхаю у Тиауи,

она не перестает быть доброй со мною.

О мой маленький друг,

я сообщаю тебе

в конце этого письма,

что мне теперь никогда не хорошо,

мною снова овладела

та болезнь, которая, как ты знаешь,

как будто прошла.

Эту болезнь

я переношу терпеливо,

потому что ты забыл меня;

если б ты был около меня,

то облегчил бы ее немного.

Теперь же говорю тебе,

что Тиауи и ее семья напоминает о своей дружбе

и я также;

ты никогда не будешь забыт

жителями моей страны.

Кончаю, это все.

Поклон тебе, мой дорогой муж!

Поклон тебе, о мой Лоти!

Рарагю.

Я отдала это письмо

Татегау, Крысиному глазу.

Я не знаю названия страны,

куда нужно писать тебе.

Привет тебе, мой дорогой друг.

Рарагю.

IV

Заметка Плумкета

Лоти написал Рарагю длинное письмо на таитянском языке, в котором излил свою любовь к маленькой подруге. Он рассказал ей, при помощи особых выражений и образов, про шестимесячное плавание «Rendeer», как буря у мыса Горн чуть не потопила судно и он лишился части багажа, наполненного памятными вещами с Таити. Затем он рассказал о своем возвращении домой, о своей матери и стране и заявил, что, несмотря на всю любовь к матери и родным, мечтает о возвращении в Великий Океан, на любимый остров к своей маленькой подруге.

V

Лоти от Рарагю

Папеэте, 3 декабря 1874 года

О мой милый, дорогой друг!

О ты, из-за которого я страдаю,

приветствую тебя истинным Богом!

Я сильно огорчена, что не получаю от тебя писем.

Я шесть раз уже писала тебе,

и ни разу еще не получила от тебя ни слова.

Быть может, случилось так, что ты

забыл уж про меня.

Я писала тебе письма,

а ты ни разу не сообщил мне о себе.

О милый, из-за которого я страдаю,

зачем ты забыл про меня!

Теперь мне никогда не будет хорошо…

Печаль, болезнь…

Но если б ты написал мне хоть немного,

это согрело бы мое сердце.

Но ты никогда не думаешь об этом.

Что касается меня,

моя любовь остается все та же,

и мои слезы о тебе также.

Если б в твоем сердце

оставалось немного любви ко мне,

то ты также думал бы обо мне.

Если б я могла достичь тебя,

я отправилась бы,

но это невозможно…

Вот тебе несколько слов о Папеэте:

В Папеэте в прошлом месяце

был большой праздник

в честь внучки королевы.

Было очень хорошо,

женщины танцевали до утра.

Я также была там.

На голове у меня был венок из перьев птиц,

но мое сердце было очень печально.

Королева Помаре,

и ее внучка Помаре,

и Ариитеа

говорят тебе иа оча па.

Ничего нового в Таити,

исключая то,

что Ариифаете, муж королевы,

умер шестого августа.

Никогда более не ответишь ты

на мою великую любовь к тебе,

о мой супруг!

Увы! Увы, маленький цветок арума

Уже завял теперь!..

Но прежде чем сделаться таким,

маленький цветок арума был красив!

Теперь он увял

и перестал быть красивым!

Если б у меня были крылья птицы,

я отправилась бы далеко, на вершину Паеа,

чтобы никто не мог видеть меня.

Увы! Увы! О мой супруг,

о мой нежно любимый друг!..

Увы! Увы! Мой дорогой друг…

Я кончила говорить с тобою.

Приветствую тебя истинным Богом.

Рарагю.

VI

Дневник Лоти

Лондон, 20 февраля 1875 года

Проходил в девять часов по Регент-стрит. Вечер был холодным и туманным. Тысячи газовых рожков освещали человеческий муравейник, черную, мокрую толпу.

Позади меня кто-то крикнул:

— Ja ora na, Loti!

Я удивленно обернулся и увидел моего приятеля Жоржа Т., которого таитяне называли Татегау и который остался в Папеэте, чтобы окончить там свои дни.

VII

Мы удобно устроились перед камином и стали говорить о прекрасном острове.

«Рарагю… — сказал он немного смущенно. — Да, она была, я думаю, здорова, когда я покинул страну. По всей вероятности, если б я простился с ней, она бы даже дала мне поручение насчет вас.

Как вам известно, она покинула Папеэте одновременно с вами, и все говорили: “Лоти и Рарагю не смогли расстаться — они уехали вместе в Европу”. Я один знал, что она у своей приятельницы Тиауи, и получил из Папеурири ее письмо с любезной надписью: “Татегау, Крысиному глазу, для передачи Лоти”.

Когда она снова появилась в Папеэте, шесть или восемь месяцев спустя, она была хороша, как никогда. Она повзрослела, сильно развилась. Ее печаль придавала ей прелесть — она была грустна и грациозна.

Она стала любовницей молодого французского офицера, который питал к ней сильную страсть. Он ревновал ее даже к вашей памяти (все еще называли ее женой Лоти). Он обещал увезти ее с собой во Францию. Так длилось два или три месяца, она тогда была самой элегантной и заметной женщиной Папеэте…

Потом случилось нечто давно ожидаемое: маленькая Помаре V умерла ночью, через несколько дней после большого праздника, устроенного ради нее и придуманного ею самою.

Старая королева была так сражена этим горем, что, конечно, ненадолго переживет внучку[3]. Она удалилась на время в уединенную хижину, построенную у ее могилы, и не желала никого видеть.

Рарагю последовала обычаю служанок королевы: в знак траура она коротко остригла свои великолепные черные волосы. Королева была ей за это признательна, но это послужило поводом к ссоре между Рарагю и ее любовником. А так как она не любила его, то воспользовалась случаем, чтобы с ним разойтись.

Было бы лучше, если бы она вернулась в Папеурири, к своей подруге. К несчастью, бедная девочка осталась в Папеэт, е и я думаю, она ведет теперь самую беспорядочную жизнь».

VIII

Заметки Плумкета

С этой минуты в дневнике Лоти только изредка встречаются воспоминания о далекой Полинезии, хранящиеся глубоко в его сердце. Образ Рарагю стирается и исчезает из его памяти.

Эти отрывки воспоминаний перемешаны с бурными и слегка эксцентричными похождениями, которые были у него в Африке и, позднее, в Италии.

Отрывки из дневника Лоти

Сьерре-Леоне, март 1875 года

О моя милая маленькая подруга, увидимся ли мы когда-нибудь там, на нашем любимом острове, будем ли еще сидеть по вечерам на берегу моря?..

Сенегамбия, октябрь 1875 года

Теперь время сильных дождей, и земля покрыта розовыми цветами, похожими на наши английские подснежники; леса полны воды…

Здесь тусклое и кровавое солнце садится среди пустыни. Там — три часа утра, стоит темная ночь, Тупапагу бродят по лесу…

Прошло уже два года, но я все еще люблю эту страну; впечатления о ней живут во мне наравне с воспоминаниями о Брайтбури, моей родине. А сколько всего уже забыто!

Я вспоминаю свою хижину под сенью высоких деревьев и мою маленькую подругу! О боже! Неужели я никогда не увижу их снова, неужели никогда не услышу жалобные звуки vivo вечером, на берегу, под кокосовыми деревьями?..