Мейв Бинчи - Холодный зной
Они свернули в сторону и подошли к уличной гадалке.
— А что, если попробовать? — спросила она.
Лэдди был так доволен, что они осталась на ярмарке, потому что боялся, что Роза станет тащить его домой.
— Я бы с удовольствием узнал свое будущее, — сказал он.
Цыганка Элла долго разглядывала его руку. Она предсказала большие успехи в играх и хорошие достижения в спорте, долгую жизнь, работу с людьми. И путешествие. Это будет путешествие по воде. Роза вздохнула. Путешествие. Об этом можно только мечтать. Вряд ли это когда-нибудь случится.
— Теперь твоя очередь, Роза, — произнес он.
— Ах, но мы же знаем мое будущее, Лэдди.
— Да?
— Мое будущее жить на ферме вместе с тобой.
— Но мне предсказана встреча с людьми, и еще меня ожидает путешествие по воде.
— Правда, правда, — согласилась Роза.
— Ну, дай же свою руку, Роза, — настаивал Лэдди.
Цыганка Элла нагадала, что в течение года Роза выйдет замуж, и у нее родится один ребенок, и эти события сделают ее очень счастливой.
— А меня ждет путешествие по воде? — спросила она скорее из вежливости.
Нет, у Розы в судьбе цыганка этого не увидела. Еще она увидела болезнь, но недолгую. Отблагодарив цыганку, они купили мороженое и отправились домой. Они устали за день, и Роза была довольна, что не надо нести еще и статую.
Лэдди только и говорил о замечательном дне и о том, что он на самом деле не испугался в комнате страха. Роза смотрела на огонь и думала о цыганке Элле, о ее странном способе зарабатывать на жизнь, кочуя из города в город и предсказывая людям судьбу. Возможно, она была замужем за мужчиной, торговавшим разливным пивом.
Она проснулась от страха. Ею овладела паника. Ей показалось, что на нее падает то ли шкаф, то ли потолок. Когда она попыталась высвободиться и закричать, чья-то рука зажала ей рот. Она почувствовала запах алкоголя и с отвращением осознала, что Шай Нейл лежит на ней.
Она изо всех сил пыталась высвободиться.
— Пожалуйста, Шай, не делай этого, — прошептала она.
— Ты хотела этого, — ответил он, сильнее прижимаясь к ней и пытаясь раздвинуть ее ноги.
— Шай, я не хочу. Я не хочу этого. Шай, уйди сейчас же, и никто об этом не узнает.
— Почему же тогда ты говоришь шепотом? — тоже прошептал он.
— Чтобы не разбудить Лэдди, не напугать его.
— Нет, мы можем сделать это, и ты не хочешь, чтобы он проснулся.
— Я отдам тебе, что ты захочешь.
— Нет, это я собираюсь дать тебе то, о чем мы разговариваем сейчас.
Он был грубым, тяжелым, слишком сильным, чтобы она смогла с ним справиться. У нее было два варианта: один — закричать, чтобы сюда вбежал Лэдди и оттащил его, но она не хотела, чтобы Лэдди видел это, другой вариант — уступить ему. Роза выбрала второй.
Утром она выстирала постельное белье, сожгла ночную сорочку и открыла окна своей комнаты.
— По-моему, Шай поднимался по лестнице вчера ночью, — сказал Лэдди за завтраком.
— Почему ты это говоришь?
— Потому что там лежит статуя, которую я выиграл, — произнес Лэдди довольным голосом.
— Да, значит, поднимался, — согласилась Роза.
Она почувствовала горечь и боль. Она просила Шая уйти. Теперь она должна все скрывать от Лэдди, от соседей. Волна гнева нахлынула на нее. Почему она должна теперь придумывать что-то, выкручиваться, скрываться. Это же так несправедливо.
Утро прошло как обычно. Она приготовила Лэдди сандвичи и отправила его в школу. Собрала яйца, покормила кур. Все это время простыни и наволочки сохли на веревке, а одеяло висело на изгороди.
Шай приходил есть в дом, но они практически не разговаривали. Когда он, по обыкновению, придет перекусить, она скажет ему, что он должен уйти. Но колокольчики, висевшие над дверью, не зазвонили, и он не появился. Она знала, что он работает, потому что слышала мычание коров, которых он доил.
Сейчас она начала чувствовать страх. А вдруг он снова нападет на нее. Вдруг он воспринял то, что она уступила ему ночью, как руководство к дальнейшим действиям.
К двум часам дня она совсем разволновалась. Еще ни разу не было, чтобы к полудню Шай не зашел в дом. Может, он поджидал ее где-нибудь, чтобы схватить и снова надругаться над ней? Но если он попытается сделать это, на этот раз она будет защищать себя. За дверью стояли вилы, вот они-то ей и пригодятся. Она принесла их в дом и поставила за кухонный стол, а потом стала обдумывать дальнейший план.
Открылась дверь, и он вошел в кухню до того, как она успела это осознать. Она дернулась в сторону, где стояли вилы, но он преградил ей дорогу. Его лицо было бледным, и он постоянно тяжело глотал.
— Я не должен был делать того, что натворил прошлой ночью, — сказал он. Она села, дрожа всем телом. — Я не привык пить так много. Это все из-за алкоголя.
Она сидела молча, не в силах ответить. Они привыкли молчать. Часы, дни, недели она проводила на кухне с Шаем Нейлом, бывало, не перекинувшись и парой фраз, но сегодня был другой день. Воспоминания и страх той нелепой ночи висел над ними.
— Я бы хотел, чтобы прошлой ночи никогда не было, — произнес он.
— Так же, как и я, — сказала она, — но это случилось… — Теперь она могла сказать, чтобы он убирался отсюда.
— Да, это случилось. И я не думаю, что теперь могу приходить и есть с тобой за одним столом. Я не должен заходить в дом.
Он серьезно намеревался остаться здесь — после всего того, что произошло. Он думал, что просто не будет заходить в дом, общаться с хозяйкой, и все!
Она заговорила мягко и очень осторожно. Нельзя допустить, чтобы страх слышался в ее голосе.
— Нет, Шай, я не думаю, что этого будет достаточно, я считаю, что лучше всего тебе уехать отсюда. Нам обоим будет трудно забыть о случившемся. Лучше тебе уехать и устроиться в другом месте.
Он посмотрел на нее с недоверием.
— Я не могу уйти, — произнес он.
— Не говори ерунды, ты найдешь работу в другом месте.
— Я не могу уйти, потому что люблю тебя, — сказал он.
— Ты несешь чушь, — разозлилась она и сейчас еще больше испугалась. — Ты не любишь ни меня, ни кого-либо другого. То, что ты сделал, ничего общего не имеет с любовью.
— Я говорил тебе, что напился, но я люблю тебя.
— Тебе придется уйти, Шай.
— Я не могу оставить тебя. Что будет с тобой и с Лэдди, если я уйду?
Он повернулся и вышел из кухни.
— Почему Шай не приходит обедать? — спросил Лэдди в субботу.
— Он говорит, что предпочитает есть у себя, он очень скрытный человек, — сказала Роза.
После того разговора она больше не разговаривала с Шаем. Работа шла своим чередом. Забор был починен. Он поставил на кухонной двери новый замок, чтобы она могла запираться изнутри.
Трип, старый пес Лэдди, сильно заболел. Лэдди не находил себе места. Он держал голову собаки, пытаясь влить ей в рот воду с ложки. Временами он плакал, обняв собаку за шею.
— Поправляйся, Трип, я не могу выносить, когда ты так дышишь.
— Роза? — впервые за несколько недель Шай заговорил с ней.
Она подскочила на месте.
— Что?
— Я думаю, надо отвезти Трипа в поле и пристрелить там. Что ты думаешь? — Они оба посмотрели на умирающего пса.
— Мы не можем так поступить, не сказав Лэдди. — Лэдди ушел в школу в тот день, пообещав Трипу купить маленький кусок мяса, который бы поддержал его силы. И хотя собака уже была не в состоянии есть, Лэдди не верил в это.
— Тогда я спрошу у него.
— Спроси.
В тот вечер Лэдди вырыл могилу для Трипа, и они отнесли его в поле. Шай выстрелил собаке в голову. Все произошло за секунду. Лэдди выпилил деревянные колышки и воткнул их вокруг маленького холмика.
— Ты все время молчишь, Роза, — сказал Лэдди, — я думаю, ты любила Трипа так же сильно, как и я.
— Да, конечно, — ответила она.
Но Роза молчала, потому что чувствовала то, чего никогда не ощущала раньше.
В последующие недели Лэдди забеспокоился. С Розой творилось что-то не то. И причиной тому было что-то большее, чем смерть Трипа.
В Ирландии в пятидесятые годы для нее было три пути: она могла родить ребенка, жить с ним на ферме, и все считали бы ее опозоренной; она могла продать ферму и вместе с Лэдди уехать куда-нибудь, чтобы начать новую жизнь там, где никто их не знал; и она могла привести Шая Нейла к священнику и стать его женой.
Ей была невыносима мысль о том, чтобы изменить свою жизнь. Но и продать ферму она не могла, потому что остальные сестры так же были здесь хозяйками.
Она подумала и вышла за Шая Нейла.
Лэдди был рад этому, а еще больше обрадовался, когда узнал, что скоро станет дядей.
— А малыш будет называть меня дядей Лэдди? — не терпелось ему узнать.
— Если ты захочешь этого.
Ничего не поменялось в доме, кроме того, что теперь Шай спал в комнате Розы. Сейчас Роза не так часто ездила в город, как раньше, возможно потому, что больше уставала, а может, просто потеряла интерес к людям, живущим там. Лэдди не был уверен. Теперь она реже писала сестрам, хотя они, наоборот, стали писать чаще. Роза организовала для них праздничный ужин, и все они не могли найти вразумительных объяснений, почему их старшая сестра так поступила.
