Генри Вуд - Присяга леди Аделаиды
Едва ли можно было предположить, чтобы леди Аделаида унизилась до того, чтобы принять совет этой женщины, однако в одном смысле она его приняла, потому что ни слова не сказала мужу. Последствия были именно такие, как представляла Тифль. Уильфреду Лестеру никто не помешал жениться, и он воображал, что достиг прекрасной цели. Но когда это известие дошло до ушей сквайра Лестера, что случилось на другой день свадьбы, тогда последствия и начались.
Уильфред Лестер составил маленький план: он хотел явиться к своему отцу с своей молодой женой Эдифью, смиренно покаяться и просить прощения в своей вине; но Уильфред был опережен. Он опять догадался, что он обязан этим леди Аделаиде, как было и в Скэрборо, и в обоих случаях он был прав. И в этот раз она не пропустила случая раздуть гнев Лестера до крайней степени.
Бурное свидание произошло между отцом и сыном. Сквайр Лестер осыпал упреками молодого человека, Уильфред возражал разными замечаниями, скорее колкими, чем вежливыми, о своей мачехе. Когда они расстались, Лестер открыто отказался от него и уверял, что он делает это с радостью. Он объявил, что Уильфред ни при жизни, ни после смерти не получит от него никакой помощи.
Сквайр Лестер отправился к мисс Бордильон. Клифский коттедж находился с задней стороны замка, за углом леса. Лестер вошел в хорошенькую гостиную, где сидела мисс Бордильон, теперь уже женщина пожилая, с серебристыми волосами.
— Вы знали об этом безумном поступке Уильфреда, Маргарет?
— Знала, — отвечала она, — я говорила, что могла, против этого, но это ничего не помогло.
— Говорили, что могли! — возразил Лестер, разговаривая с мисс Бордильон таким тоном, каким он никогда не говорил с ней прежде. — Зачем вы не сказали мне? Вы, вероятно, знали, что я воротился домой накануне. Я считаю вас сообщницей.
— Я не знала, что вы воротились. Но если бы…
— Мария провожала их в церковь? — закричал он.
— Нет. Но я хотела сказать, — продолжала мисс Бордильон, — что если бы я и знала о вашем возвращении, я не предупредила бы вас. Я сделала все, что могли сделать доказательства и убеждения, более этого, я думала, что не мое дело вмешиваться. Я не думаю, чтобы даже вы успели остановить этот брак, потому что оба твердо решились на это. Разумеется, это чрезвычайно неблагоразумно.
— Так как вы не хотели вмешаться, чтобы предупредить, хотя могли это сделать, то должны взять на себя содержание, когда они будут умирать с голода, потому что таков будет конец, — возразил Лестер, уходя в бешенстве.
Если бы Уильфреду не был дан взаймы пятидесятифунтовый билет, он, может быть, никогда не решился бы на этот важный шаг. С золотом в руке все кажется человеку в розовом цвете. На эти пятьдесят фунтов было куплено несколько безделиц для хорошенького коттеджа, а остальное пошло на обзаведение хозяйством. Ах, Боже мой! Если бы мы могли видеть будущее, как видим прошлое!
Сквайр Лестер оставался неумолим. Встречая сына на улице, он с ним не заговаривал; он смотрел поверх головы своей невестки, когда она шла ему навстречу. Он не хотел простить мисс Бордильон, и отношения между обоими домами прекратились, только Мария бывала у мисс Бордильон. Как надолго Лестер еще позволил бы своей дочери остаться у мисс Бордильон, остается нерешенным вопросом, но после случившегося он потребовал ее домой немедленно и прекратил плату, которую давал за нее мисс Бордильон. Он запретил Марии ходить к брату, но не запрещал бывать у мисс Бордильон.
Весною на следующий год Лестер с женою уехал в Лондон и взял с собой Марию представить в свете. Ее представила мачеха, и Мария в первый раз испытала вихрь лондонского сезона. Они воротились в Дэншельд в августе, но во время пребывания своего в Лондоне встретились со старым другом, с которым не виделись десять лет.
Это был лорд Дэн. К великому удивлению Дэншельда, к неудовольствию мисс Дэн, лорд Дэн ни разу не был в Дэншельде с тех пор, как оставил его. Теперь этому минуло уже десять лет. Десять лет! Где он провел их, он сам едва мог сказать, кроме того, что он жил почти в каждом неизвестном городе в Европе, избегая многолюдных столиц и ни в какой из них не оставаясь очень долго. Он, смеясь, сказал Лестерам, что этот лондонский сезон был его возвращением к жизни. Он поехал в Дэншельд прежде них и поселился в замке с целой свитой прислуги, с сестрой, занявшей место хозяйки, и помирился с соседями за свое долгое отсутствие; все это случилось до возвращения Лестеров.
Единственный дом из богатых и бедных, в котором он бывал не так свободно и любезно, как везде, был дом Уильфреда Лестера. Можно было думать, что состояние здоровья мистрисс Лестер отдаляло его. Бедная Эдифь была очень больна; у ней родился и умер ребенок, и она не могла собраться с силами. Когда он встретился с Уильфредом и тот подошел к нему с протянутой рукой и с улыбкой приветствия на своем прелестном лице, обращение лорда Дэна было чрезвычайно холодно, хотя он коснулся его руки кончиками двух пальцев.
Опять мой отец и ее сиятельство, подумал Уильфред, и он был прав.
Лестер и леди Аделаида сообщили лорду Дэну печальное известие о всех дурных поступках Уильфреда, случившихся и подозреваемых.
Что этот год принес для Уильфреда? Очень много весьма грустного и достойного порицания. В Дэншельде начали ходить шепотом странные рассказы о нем; говорили, что он сделался для Дэншельда чем-то вроде паршивой овцы для стада.
Пока пятьдесят фунтов не все были издержаны. Уильфред Лестер был счастлив, как принц, не раскаивался в своем поступке и не думал, чтобы мог когда-то раскаяться. Когда деньги все вышли, он стал брать в кредит; когда и это прекратилось, потому что всему есть предел, и его кредит был ограничен, хотя он был старшим сыном сквайра Лестера, тогда Уильфред начал вкушать горечи и неприятности жизни. Все думали, что Лестер лишил его наследства; Лестер сам не совестился это говорить, а люди не любят подвергаться риску потерять свои деньги, особенно небогатые лавочники не могут терять своего; таким образом, кредит и прекратился. А Уильфред в своем гневе против всех и всего на свете перестал заботиться о том, что он делает или что с ним будет, или что будут говорить ему во вред, а в такое состояние очень опасно впадать.
Он провел почти все лето, занимаясь рыбной ловлей. Поговаривали даже, что он закидывает невода в пруды, на что он не имел права. Когда настала пора охоты, Уильфред не мог продолжать ее по двум причинам. Во-первых, потому, что он не имел денег, чтобы купить позволение; во-вторых, потому, что он, несколько месяцев тому назад, заложил свое ружье.
Полковник Бордильон помощи не присылал. Он не мог. В последнем письме он писал, что едет в какое-то место, название которого, состоявшее из двадцати букв, никто не мог прочесть. Это путешествие, по-видимому, было продолжительно, и он говорил, что не к чему писать к нему до возвращения его в Калькутту; тогда он обещал уведомить.
Теперь, я думаю, что сказала все о происшествиях этих десяти лет, что вам интересно знать. Прошлые события были почти забыты. Гэрри Дэн и его печальная смерть и неоткрытый преступник, смертность, последовавшая за этим в дэнской фамилии, неожиданное наследство, полученное настоящим пэром, канули в архивы давно минувшей истории. Дети сделались мужчинами и женщинами; мужчины и женщины приближались к старости.
Лорд Дэн возвышался в общественном мнении и почестях. Он был сделан лордом-лейтенантом в графстве. Вельможа, занимавший это место после смерти покойного лорда Дэна, недавно умер. Много лет это место принадлежало Дэнам, так что теперь оно только вернулось к настоящему пэру, странствующему пэру, который, казалось, заслужил доброе мнение всех.
Глава XV
ЛОРД ДЭН ОПЯТЬ ДОМА
Погода стояла бурная. Ветры были сильные с наступлением сентября уже дней десять и все как будто делались сильнее. Никогда не было более бурного дня, как тот, о котором мы теперь будем говорить. Солнце закатывалось с каким-то мрачным блеском, чайки летали с хриплыми криками, морские волны вздымались, как горы; все эти признаки предвещали ужасную ночь.
Мария Лестер стояла перед зеркалом в своей комнате; она одевалась к обеду. Никогда зеркало не отражало более кроткого личика. Черты ее были лестеровскими: нежные и тонко очерченные, с нежным румянцем на щеках, с нежными черными глазами и шелковистыми темно-каштановыми волосами. Она была среднего роста, грациозна и изящна, очень спокойная и непринужденная в обращении.
Все думали, что такая привлекательная девушка непременно выйдет замуж рано. Марии было теперь двадцать лет, и она получила уже одно предложение, когда была в Лондоне, то есть Лестер получил за нее и взял на себя решимость отвечать отказом. Мария смеялась, когда услышала об этом, и очень была благодарна отцу. Если ей позволят! Сплетники дэншельдские были такого мнения, что ей не позволят. Большие издержки Лестера и его недостаточный доход служили предметом общих толков; невероятно, чтобы он отдал дочь, когда он должен с ее замужеством отказаться от девятисот фунтов годового дохода.
