Барбара Делински - Наслаждение и боль

И вот теперь она назначила ему свидание. Попросила приехать домой к ужину. Они смогут наконец обо всем спокойно поговорить. Грэхем вздохнул, горько пожалев, что в последнее время держался с женой так сурово. Зря он это делал. В супружеской жизни нужно быть более терпимым, иначе можно наломать дров.

Его спасением была работа. В последнее время он набрал столько заказов, что некогда было вздохнуть. Конечно, если бы у них все получилось и Аманда сейчас ждала ребенка, он бы никогда не согласился на этот заказ в Провиденс. Несмотря на всю его привлекательность — и не только в финансовом отношении, поскольку в первую очередь это был вызов ему как ландшафтному дизайнеру, — выполнение его должно было отнять массу времени, которое Грэхем раньше предпочел бы посвятить жене.

Но у них ничего не выходило — Аманда не была беременна, и Грэхем невольно возблагодарил небеса за столь своевременно подвернувшийся заказ. В ту пятницу он просидел в офисе до позднего вечера, после чего поехал домой, потому что, хотя все уже было сказано, он готов был на все, лишь бы удержать Аманду. И не поверил собственным глазам, когда ее не оказалось дома.

Он едва удержался, чтобы тут же не вернуться в контору. К чему это лишнее унижение — с унылым видом побитой собаки ждать, когда она удосужится наконец вернуться домой. А если она, что хуже всего, ничуть не переживает по поводу их размолвки? Можно себе представить, как она станет злорадствовать, увидев его вытянувшееся лицо! Грэхем колебался. Ему страшно хотелось уехать. Но… это был их с Амандой дом, который он любил. А кроме того, тут еще многое нужно было сделать.

Он принялся мыть свой грузовичок, когда его окликнули:

— Помощь нужна? — Это был Джорди Коттер.

— Конечно. — Грэхем сунул ему в руки тряпку. — Протри как следует вот тут, вокруг фар. Сюда вечно забивается грязь. Конечно, большую часть ее мне обычно удается смыть из шланга, но если ты пройдешь еще раз, будет просто здорово. А что, разве сегодня игры не будет? — поинтересовался он.

Был вечер пятницы — время, когда все местные, у кого были дети, толпами слетались на очередной матч по бейсболу, чтобы поболеть за своих отпрысков. Да что там родители — Грэхем и сам частенько останавливался посмотреть игру. Он всегда любил бейсбол, а теперь вот благодаря Джорди знал уже почти всех игроков.

Уголки рта Джорди опустились вниз, отчего он сразу стал похож на печального клоуна.

— Сегодня только тренировка. Игра была вчера. Мы продули вчистую.

— Что — неужели все так плохо? — посочувствовал Грэхем.

— Хуже не бывает: двенадцать — три.

— Черт возьми! — сморщился Грэхем.

— И все из-за того, что остались без Квинна, — рявкнул Джорди. — Мистеру Эдлину следовало бы подумать об этом, прежде чем указывать ему пальцем на дверь. А что Аманда? Неужели она не вступилась? Только не говорите мне, что она тоже приложила к этому руку!

Грэхем, конечно, не мог этого знать, кроме того, ему бы и в голову не пришло подставить Аманду.

— Вообще говоря, точно я ничего не знаю. Но, согласись, нельзя же было оставить это без последствий? Что будет, если подростки в твоем возрасте примутся распивать спиртное, а потом ползти на тренировку?! Ладно, оставим это. Скажи лучше, неужели без Квинна у вас все развалилось?

— Не то слово. — Джорди, безнадежно махнув рукой, принялся тереть тряпкой за фарами. — Кстати, из стены башни вывалилось еще несколько камней.

— Знаю. Я был там вчера вечером. — Их с Джорди объединяла любовь к тому самому лесу, что начинался сразу позади участка Грэхема и Аманды. Любовь эта началась сразу же после того, как они въехали в этот дом. Джорди было лет десять, когда он в первый раз с гордостью показал Грэхему башню, но и потом они часто наведывались туда вместе. Разглядывая ее со всех сторон, они восхищенно переглядывались, обсуждая ее происхождение и наперебой строя различные догадки и фантастические теории по поводу того, кто мог построить ее в таком месте.

Правда, с тех пор как они были там в последний раз, прошло уже некоторое время. Призадумавшись, Грэхем вспомнил, как часто он видел, что Джорди направляется туда один, без него.

— Думаете, она может рухнуть? — предположил Джорди.

— Ну, мне кажется, до этого еще далеко.

— А вы в курсе, что Гретхен ждет ребенка?

Грэхем нагнулся к машине, делая вид, что пытается отскрести прилипшую грязь с номеров.

— В общем-то, да. Уже несколько дней, как знаю.

— И что вы об этом думаете?

— По-моему, это здорово.

— Да нет, я о другом… Как вы считаете, кто он? Ну… кто отец?

— Да мало ли кто? В конце концов, откуда нам знать, с кем встречается Гретхен?

— Ни с кем она не встречается. Я слышал, как моя мама говорила об этом. Она уверена, что это мой отец.

Грэхем, вздрогнув от неожиданности, выпрямился и в упор глянул на мальчика:

— И кому она это говорила?

— Себе — когда она злится, она разговаривает сама с собой, причем вслух. Ну, вы знаете, как это бывает — бормочет себе под нос и даже не замечает этого. Сам слышал — только сегодня утром, когда она застилала постель. А прошлым вечером они с отцом как раз поругались из-за этого. Конечно, не то чтобы она прямо обвинила отца в этом, но… в общем, можно было догадаться, что она имеет в виду. Как вы думает, это правда? Может это быть он?

— Нет, — покачал головой Грэхем. Он чувствовал, что просто обязан это сказать. Джорди часто откровенничал с ним, чего никогда не делал ни с одним из взрослых — может быть, именно потому, что Грэхем никогда не пытался его обмануть. Он всегда говорил, что думает, и Джорди это знал. Но в этот раз все было по-другому. Как-никак речь шла об отце Джорди. И потом — у них ведь не было никаких доказательств. — Он любит твою мать.

— Ну, положим, раньше в таких случаях это его не останавливало, — пробормотал, пожав плечами, Джорди, и Грэхема невольно потрясло, насколько далеко он зашел в своей откровенности — этот мальчишка, с которым он когда-то просто гулял по лесу. Привалившись спиной к грузовичку, Джорди не сводил глаз с дома вдовы. — А знаете, она как раз сейчас разглядывает нас. Я вижу ее в окно.

— Нет, я этого не заметил.

— Стоит у окна в гостиной и выглядывает из-за шторы.

— Может, догадалась, что мы говорим о ней?

— И что ей от нас нужно?

— Да того же, чего, в сущности, каждый из нас ждет от соседей.

Маленький красный «БМВ» свернул за угол и покатил вдоль улицы. Джорди бросил на него рассеянный взгляд, и глаза его тут же округлились.

— Ух ты! — присвистнул он. — Нет, вы только гляньте на эту машину!

Грэхем послушно обернулся. Все, что он видел, это парнишка, который был явно слишком молод, чтобы сидеть за рулем, тем более машины, о которой сам Грэхем мечтал всю жизнь.

— Кто это?

— Алекс Стауэр. Мне пора бежать. — Джорди поспешно сунул Грэхему грязную тряпку и испарился. Через мгновение он уже ужом юркнул на заднее сиденье машины, а еще через минуту «БМВ», сделав круг вокруг клумбы, с ревом исчез за углом.

Грэхем в полной растерянности смотрел ей вслед, когда из-за угла показалась машина Ли Коттера.

— Слушай, это случайно не мой парнишка только что проехал? — крикнул он, высунувшись в окно.

— Угу, — буркнул Грэхем, вновь вернувшись к работе.

Припарковавшись, Ли вышел и зашагал к нему.

— Ну и машина! Это что-то! — восхищенно присвистнул он.

— Джорди сказал, что это Алекс Стауэр. Случайно он не из тех, кого выгнали из команды вместе с Квинном?

— Точно.

— Уж не родители ли решили сделать ему по этому случаю утешительный подарок?

— Нет, это машина его матери. Горячая штучка, скажу я тебе! — заявил Ли, восхищенно прищелкнув языком. В глазах его загорелся хорошо знакомый Грэхему огонек.

— Интересно, а ты откуда знаешь? — машинально буркнул Грэхем. Но тут же, опомнившись, предостерегающим жестом вскинул руку: — Нет, только ничего не говори, хорошо? Ничего не знаю и знать не хочу. Потому что если ее крутой муженек со своими приятелями скрутит меня и начнет поджаривать мне яйца, я тогда смогу с чистой совестью сказать, что мне ничего не известно.

Ли захихикал, но тут же стал серьезным.

— Уговорил. Кстати, уж коли зашел об этом разговор, я был бы крайне признателен, если бы ты пообещал, что станешь держать язык за зубами, коли речь зайдет о моих отношениях с нашей хорошенькой вдовой. Идет? — Грэхем с самым невинным видом покосился в его сторону, и Ли, вздохнув, пустился в объяснения: — Видишь ли, Карен подняла жуткий визг из-за всей этой истории. Вбила себе в голову, что это я сделал девочке ребенка.

— А это действительно ты?

— Ага, так я тебе и сказал! Зачем давать кому-то оружие против себя? И потом, что ты станешь говорить, если моя жена схватит тебя за яйца? — осклабился Ли. — Молчу, молчу. И тебя тоже прошу об этом. Знаешь, раньше в таких случаях лучшим способом доказать Карен, что я ее люблю, было сделать ей очередного ребенка. Но сейчас… Нет, у нас с ней с этим и так перебор.