Шахразада - Пещера невольницы-колдуньи
— Не перебивай же меня, глупый мальчишка! Это еще не вся история, хотя и поучительный конец ее уже близок. Но его ты услышишь только после того, как я отведаю этого ароматного плова. А потом, если Аллах вернет мне силы, я отвечу и на второй твой вопрос…
«Если я найду в себе силы, чтобы его задать и выслушать еще одно безумное бесконечное повествование».
Свиток двадцать четвертый
О плов, великий плов, волшебный плов, — вершина поварского искусства! Ты даришь одним радость и веселье, другим — достоинство и степенность, а третьим — наслаждение необыкновенными оттенками вкусов и ароматов.
Таким был и плов, который этим необыкновенным вечером отведали Али-Баба и Маруф-башмачник. Словно по волшебству, исчезло из души юного Али раздражение велеречивостью собеседника, освободив место радости обладания новыми знаниями. Теперь юноша уже без страха вглядывался в ближайшее будущее. Да, это лишь половина легенды, но, быть может, вторая половина раскроет Али тайну странной двери в скалах.
Маруф-башмачник, насытившись, и в самом деле обрел новые силы. И, о счастье, крепкая память позволила ему продолжить поучительнейшую историю двух братьев с того самого места, на котором он остановился до трапезы.
— Итак, юный торговец, мы оставили братьев наших в тот самый миг, когда они спрятали все свое добро в пещере, где некогда жил пастух, а сами отправились в далекие восходные страны, чтобы там узнать, как им вернуться к привычной жизни. Годы шли, в городе о братьях стали забывать. (Надобно тебе знать, юный Али-Баба, что в те дни город наш был куда меньше и все его жители знали друг друга в лицо.) В доме Али-Бабы, твоего тезки, поселился другой купец, которого звали, вот уж воистину чудо из чудес, тоже Касымом. Этот Касым был богат и жаден, считал даже медные фельсы, а жену свою заставлял каждый день пересчитывать горшки на печи, листья на деревьях и окна в собственном доме. Неудивительно, что этого Касыма сразу невзлюбили все соседи. Да и как же, о Аллах великий, любить такого глупого скрягу, который, вместо того чтобы наслаждаться радостью обладания прекрасной женщиной, каждое утро с пристрастием допрашивает, сколько же теперь окон в доме, листьев на деревьях и горшков на печи? Я скажу тебе по секрету, мой Али, что и сама жена уже не рада была тому, что вышла замуж за такого глупого, пусть и богатого мужчину. Говорят, что она искала в городе гадалку, чтобы узнать, как быстро станет вдовой, но, узнав, что это ее муж станет вдовцом, горько расплакалась и решила отомстить ему сама, оставив к тому же гадалку в дураках. Смелая женщина направилась в горы, чтобы нарвать травы, отвар которой дарует сон. Того, кто отведает лишь пять капель отвара, ждет спокойная ночь от заката до рассвета. Тому, кто выпьет десять капель отвара, предстоит проспать долгих пять ночей и дней. А уж тому, кто выпьет пиалу этого отвара, достанется сон вечный.
— О Аллах, не хотел бы я встретиться с этой коварной и жестокой женщиной.
— Ну почему же, добрый Али-Баба? Ведь она затаила зло против одного только мужа. А жаждущие взгляды других мужчин радовали ее так же, как радуют они любую женщину. Но мы отвлеклись… Итак, коварная Фатима, а именно таково было имя этой женщины, отправилась в горы, чтобы найти сонную траву. И каково же было ее везение — траву эту, что обычно прячется в самых недоступных местах, она нашла на ровной площадке у высокой скалы всего в часе ходьбы от города. Коварная Фатима столь этому обрадовалась, что решила поискать и иные травы, раз уж судьба подарила ей такое везение. Счастье не отвернулось от женщины, и она набрала множество разных трав. Там были и такие, без которых седло барашка будет не вкуснее пресной мамалыги, и такие, без которых плов будет лишь пустым воспоминанием об изысканном лакомстве, и такие, которые украсят любой шербет неземным ароматом.
— О, какая хозяйственная женщина — все нашла! И сонное зелье нашла! Ведь эту траву она тоже нашла?
— Не перебивай рассказ, юный невежда! Или ты более не найдешь ответов на свои вопросы!
— Прости меня, мудрый Маруф! Но уж очень мне понравилось хозяйственное коварство этой Фатимы…
— О да, она, говорят, превосходно содержала дом. И при этом была изумительно, необыкновенно коварной. Ибо там же, на площадке перед скалой, нашла она и ключ к пещере, где, как оказалось, и спрятали все нажитое братья, отправившиеся на далекий Восход. Нашла ключ и сумела в эту пещеру войти. И вот там придумалось Фатиме необыкновенное, неслыханное, головокружительное коварство. Она решила не убивать своего мужа, а сделать так, чтобы он вдруг оказался беден, как самые худые нетопыри в самых далеких скалах…
— О Аллах, что же…
Но Али-Баба осекся под сердитым взглядом Маруфа.
— Итак, каждый вечер коварная Фатима капала пять капель сонного зелья в шербет своего мужа. И, дождавшись мига, когда он крепко засыпал, уносила в тайную пещеру что-то из утвари или тканей, украшений или свитков. Проснувшись, муж с пристрастием допрашивал ее о горшках на плите, листьях на деревьях и окнах в доме. Но забывал о тканях и пряностях, ожерельях и сластях. Так продолжалось один год, один месяц и один день. И вот настало утро, когда муж, проснувшись утром, не нашел во дворе хлопочущей жены. Были пусты амбары и кладовые, шкатулки и сундуки, блюда и кувшины. Но, о Аллах, на месте остались все горшки на печи, все листья на деревьях и все окна в доме. Только глупый и жадный Касым стал в одночасье беднее даже самого старого нетопыря. Вот так отомстила Фатима своему мужу. Говорят, что она исчезла в этот день и более никто и никогда не видел ее. Кто знает, умерла ли она в своей тайной сокровищнице или отправилась странствовать, вышла замуж в далекой стране или нашла племя, где жили лишь женщины… Известно лишь, что пещеру эту никто более найти не может, ибо забылись приметы, по которым можно разыскать тропинку, что привела бы прямо ко входу. Более того, говорят, даже если бы случайный путник нашел пещеру, если бы он вошел в нее, то выйти бы уже не смог. Ибо коварный горный дьявол охраняет ее денно и нощно, не давая войти под каменные своды.
И тут Маруф умолк. Али-Баба несколько мгновений молчал, пытаясь понять, надо ли звать поварят с новой порцией плова или можно осмелиться задать вопрос. Молчание затягивалось. Похоже было, что поток слов башмачника временно иссяк.
— Так, значит, в наших горах, если я тебя правильно понял, о мудрейший Маруф, действительно есть пещеры, полные несметных сокровищ?
— Ты понял меня правильно, дорогой Али-Баба. И в наших горах действительно есть пещеры, вернее, пещера, полная неисчислимых сокровищ. Ибо так говорит народная мудрость. А она никогда не ошибается.
«Хотя может и, о Аллах, как сильно, приукрасить истину». Но этих слов Маруф не произнес. Ибо это было лишь его умозаключение. А оно, как уже знал мудрый башмачник, тоже может быть не совсем правдиво.
— Благодарю тебя, — поклонился Али-Баба своему собеседнику. — Сегодняшний день воистину будет для меня самым сладким из моих дней, ибо я беседовал с самим Маруфом, источником мудрости и бесценным знатоком всего, что только можно знать.
— Благодарю тебя, почтительный юноша! Твои слова проливают бальзам на мою старую душу и дают мне силы прожить новый день! Но ты хотел задать и еще один вопрос. Я слушаю тебя.
— Хотел, мудрый друг. Но теперь, прикоснувшись к одной древней легенде, хочу обдумать все, что узнал за сегодняшний день. И уже тогда, осмыслив все новое, я приду к тебе с вопросом — ибо молодость, как ты знаешь, пытлива и ее любопытство бесконечно.
— Да будет так, почтительный юноша!
И Маруф с интересом вновь взглянул на блюдо плова. Пусть он уже остыл, но аромат был столь силен, что башмачник готов был продолжить трапезу.
Али-Баба же воспользовался этим, чтобы покинуть чайхану. Золотой, который он передал Сулейману-чайханщику, оказался вполне достаточной платой. И теперь, с чистой совестью и головой, полной самых безумных мыслей, Али-Баба искал место, где он мог бы спокойно обдумать все рассказанное Маруфом.
Найдя приют у старого корявого карагача во дворе собственного дома, юноша еще раз вспомнил слова башмачника, а потом попытался прикинуть, как далеко от города лежит пещера загадочного Сим-сима. И по всему выходило, что это та самая пещера, в которой жил пастух Касым, а потом Али-Баба-пастух. Та самая пещера, которую нашла коварная Фатима и в которой спрятала свои несметные богатства.
— О Аллах милосердный, — пробормотал Али-Баба, все больше утверждаясь в этом. — Но если уж моя судьба не в любви, не в доме, полном детишек и счастья, то, быть может, мне повезет и я обрету несметное богатство? Если молва правдива и сокровища сторожит всего лишь горный дьявол, то я уж точно смогу стать их обладателем. Ибо горный дьявол мне не страшен — моя душа так пуста и одинока, что не понадобится уже никогда и никому. А что еще может порадовать горного дьявола, как не душа смертного?
