Терри Лоуренс - Мужчина достойный любви
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Сдержанно-резко Рейли распахнул занавеси спальни. Было четыре часа дня, время послеполуденного чая на всей территории бывшей Британской империи. Самое время поговорить с его сиятельством.
— Я здесь, — пробормотал Реджи, вдавившись в кресло с высокой спинкой. В одной руке у него был стаканчик бренди, в другой — полупустая бутылка. — Она уехала?
— Когда я в последний раз видел графиню, она находилась в библиотеке, сэр. — Хелена спорила с поджавшей губки Мелиссой. Но подслушивать было некогда, у Рейли была масса дел поважнее. — Я позвонил в местный аэропорт. Вертолет будет готов только завтра утром. Из-за планово-профилактических работ двигатель в данный момент разобран.
— Из-за планово-профилактических работ? Но вы же никому из посторонних не доверяете эту машину.
— Всегда бывает первый раз, сэр.
Последовала долгая пауза.
— Вы ведь не трактуете истину слишком широко, верно, Рейли?
— Все до первого раза, — пробормотал Рейли себе под нос. Он забрал пляшущую бутылку из рук Реджи и со стуком поставил на ближний столик. С точки зрения Рейли, эмоциональный удар лишил его сиятельство равновесия в гораздо большей степени, чем бренди.
— Вы не смеете сдаваться, сэр.
— Не вижу, чтоб у меня был выбор, старина.
— Извинитесь. — От старшинского рыка Рейли на лице у Реджи появилась легкая тень удивления.
— Извиниться? Черт побери, да ведь я же не сделал ничего плохого.
— Так сделаете, сэр, если позволите графине уехать. Я еще никогда не видел ваше сиятельство столь… столь чертовски счастливым, если вы простите мне подобное выражение. Мне противно было бы наблюдать, как все это сгинет понапрасну.
Реджи задумался над столь смелыми словами Рейли.
— Понимаю, что вы вложили в это дело столько труда. Ценю ваше остроумие. Но леди взвинтилась и спустила меня в мусорное ведро. Неудача. Неумение себя показать. Вряд ли я сумею что-то исправить.
Не сумел бы и Рейли, по крайней мере, так представлялось на первый взгляд. Он никогда не чувствовал себя до такой степени не в своей тарелке. Откуда, черт возьми, ему знать, отчего Хелена так взбеленилась? Значит, все это время он организовывал ухаживание не за той женщиной. Он в раздумье промаршировал по ковру, как на тренировке перед парадом, бормоча ее имя, пока не нашел решение.
— Все ясно, сэр. Купите ей что-нибудь. Какой-нибудь символ…
Реджи сорвался с кресла.
— Я не собираюсь покупать эту женщину, Рейли. У Хелены есть чувства. Внешне она выглядит вздорной, но смею вас уверить, она несет в себе весьма глубокие, весьма сложные чувства, по-настоящему женские. И будь я проклят, если я знаю, что это за чувства! Мне казалось, что я поехал с ней на верховую прогулку, и вдруг меня обвиняют в том, что я ее будто бы не принимаю в расчет, как личность.
Рейли вежливо кашлянул.
— Это очень скверно?
— Хуже быть не может, сэр. Защититься от этого нельзя. Если вы с ней согласитесь, то сами себя обвините. Если не согласитесь, то тем самым докажете ее правоту.
— Но я же сказал ей, что это неправда. Я перечислил все, что я ей купил, то есть, вы ей купили. Все, что мы для нее сделали.
— И что же?
— Она обвинила меня в том, будто бы я думаю, что ее интересуют только деньги. К тому моменту, как мы добрались до конюшни, она готова была искромсать меня на части своим хлыстом.
— Хлыст я заметил, сэр.
— Простите?
— Это был минутный срыв, сэр.
— Я купил ей этот браслет, пони для Авроры…
— Вам нравится ребенок?
— Абсолютнейший ангел. Она так напоминает мать!
— И вы любите графиню?
Реджи подошел к окну, и взгляд его дал Рейли нужное подтверждение.
— Такие вещи джентльмен, как правило, не обсуждает.
— Совершенно верно, сэр.
Стоя у окна, Реджи поднес стаканчик к губам, но замер на полпути. На улице Мелисса бежала за бешено жестикулирующей Хеленой, спешившей в направлении сада. Неужели по щекам Хелены текли слезы? И у нее припухли глаза?
Стоя плечом к плечу с его сиятельством, Рейли не мог сказать наверняка. В надежде на то, что Мелисса попытается уговорить Хелену сделать еще одну попытку, он стал в душе желать ей успеха.
— Вы думаете, какой-нибудь пустячок поможет? — наконец, проговорил Реджи.
— Женщины не воспринимают это, как пустячок, сэр.
— Ну хорошо. Главное — как она это воспримет. Черт возьми! Неужели она полагает, что я в состоянии думать о чем-нибудь другом? Эта женщина у меня в мыслях днем и ночью. — Подумав, Реджи задал вопрос, тревожащий обоих мужчин: — А если пустячок не сработает?
— Тогда сделайте что-нибудь другое, — с жаром проговорил Рейли. — И что-нибудь еще после этого. Никогда не сдавайтесь, сэр, раз вы ее любите.
Реджи вдруг увидел своего дворецкого в совершенно новом свете.
— Вы стали весьма заинтересованы в исходе этого дела.
— В какой-то степени да, сэр.
Реджи сурово сжал губы. Он подошел к телефону и кинул телефонный справочник прямо в руки Рейли.
— Найдите-ка мне этих лондонских ювелиров, с той самой улицы, что начинается рядом с «Ритцем».
Рейли приступил к делу.
— Мне можно сказать им, что вас интересует? Еще один браслет? Или вещь покрупнее?
Реджи бросил взгляд в окно.
— Вещь помельче.
— Помельче? — Во рту у Рейли пересохло. Если Реджи сделает слишком мало, Хелена будет оскорблена вдвойне. Они никогда не сумеют ее вернуть.
Но Реджи сказал:
— Я бы сказал, что-нибудь размером с кольцо.
И Рейли принялся листать телефонную книгу.
— Очень хорошо, сэр. Очень хорошо, — проговорил он, найдя раздел: «Ювелир. Обручальные кольца. Комплекты для помолвки».
Идея оказалась никудышней. Мало того, что беготня за Хеленой и попытка отговорить ее от отъезда окончилась для Мелиссы полнейшей неудачей, так еще ей пришла в голову очередная светлая мысль устроить обед в присутствии Авроры с тем, чтобы убедить ребенка, будто все в порядке.
Обеденный зал никогда еще до такой степени не напоминал склеп. Реджи так и не вышел, а Хелена покинула столовую, сославшись на головную боль. Горничные по очереди принесли извинения с разных концов зала. Даже Рейли отсутствовал, перепоручив свои обязанности другому. В отчаянии Мелисса взяла Аврору за руку и отвела на кухню, где они и поели вместе с персоналом в напряженном молчании.
Под звон приборов и стук тарелок Мелисса погрузилась в тяжкие раздумья. Оскорбленная Хелена утверждала, что Реджи обращался с ней недостаточно почтительно. Мелиссе хотелось встряхнуть ее за плечи. Если бы недостаток почтительности был единственным грехом Реджи, то женщина никогда на такое не пожаловалась бы. Он не видит в ней личность? Потерять любимого мужчину только потому, что боишься рассказать ему о себе, в тысячу раз хуже.
Ведь в итоге Мелисса открыла сердце Рейли, сняв с себя бремя тревожащего ее прошлого. Он же выслушал ее откровения со стоической готовностью все принять, и неизменное его терпение неуклонно подталкивало ее на еще больший риск. Она уже готова была сказать Рейли, что любит его, как вдруг случилась эта ссора.
Ирония судьбы. Мелисса всегда убегала первой, отказываясь «на всякий случай» прочно связать себя с кем бы то ни было. Теперь, когда разразилось это несчастье, она внезапно стала защитницей всех этих расстроенных чувств, прижимая их к груди, словно фамильные драгоценности. Она не позволит какой-то случайной размолвке между Хеленой и Реджи разрушить то, что было у нее с Рейли. Она жаждала его любви, даже если это ее пугало, даже если ее бдительно охраняемое сердце, ее аккуратно выстроенный мирок летели вверх тормашками.
Более всего она хотела переговорить с ним.
Гром сотряс оконные рамы. По стеклу потек ливень. Ветви деревьев царапали каменные стены. На фоне громыхающей грозы послышался щелчок ключа в замке. Дверь распахнулась, и на пороге очутился Рейли в желтом макинтоше.
Мелисса вскочила и бросилась ему в объятия. Рейли напрягся. За ее спиной стихли разговоры. Без сомнения, все переглянулись. Но вслух не было произнесено ни единого слова.
Мелиссе было все равно. Она нарушила одно из его главнейших правил поведения, но ей было наплевать. Она видела у него во взоре бушующую грозу. А ее собственное сердце готово было разорваться от невысказанных слов.
Он аккуратно отстранил ее глядя на нее отрешенно, совсем издалека.
— Прошу прощения, мисс.
Потрясенная, лишенная дара речи, она отошла в сторону. Ненадолго. Любовный порыв вновь заставил ее подойти к нему поближе. Ведь это его любовь придавала ей силы требовать проявления их чувств открыто.
— Где вы пропадали?
— Выполнял поручение, мисс. Его сиятельство попросил меня слетать в Лондон.
— Так поздно? В такую погоду?
