Бонкимчондро Чоттопаддхай - Клад вишнуита
Бховани-тхакур мечтал сделать ее могущественным оружием, и он своего добился. Она стала этим оружием, но употребляла свою чудодейственную силу на то, чтобы рубить запутанные узлы семейной жизни. При этом никто не догадывался, как велика ее роль в доме. Никто не ведал, что она училась у такого ученого брахмана, как Бховани-тхакур, и овладела многими науками. Домашние не подозревали даже о том, что она была грамотной, слишком уж скромно она себя держала. Но в семейной жизни незачем показывать свою ученость. Конечно, науки помогают постичь суть семейной жизни, но хвастаться ими перед домашними ни к чему. Кичиться своей образованностью там, где это не пристало, могут только глупцы и невежды. Умный человек никогда не позволит себе такой бестактности.
Единственным, с кем Профулле приходилось воевать, был Броджешор. Он все свое внимание уделял ей одной и совсем забыл о Шагор и Нойан.
— Послушай, ведь не одна же я твоя жена, — выговаривала ему Профулла. — Ты принадлежишь им так же, как и мне, поэтому не дари мне одной свою заботу и любовь. Муж — это божество для жены, почему же ты лишаешь их возможности поклоняться тебе? Ты должен относиться к ним так же, как и ко мне. Помни: они — это я, а я — это они.
Однако на Броджешора такие доводы не действовали.
Благодаря рассудительности, здравомыслию и остроте ума Профулла вскоре взяла в свои руки ведение всех домашних дел. Семья благоденствовала. Хотя со стороны казалось, что расчетами по-прежнему ведает Хорболлоб, в действительности все денежные вопросы теперь решались только с совета Профуллы. Чуть что, глава семьи приходил к своей жене и говорил ей: «Надо бы узнать, как на это посмотрит наша новая невестка. Поговори с ней».
Так в благополучии и довольстве и окончились его дни.
Наследником отцовских владений стал Броджешор. Добрые качества жены помогли ему умножить состояние. У него появились немалые деньги. И однажды Профулла сказала ему:
— Верни мне долг, который ты когда-то взял. Те пятьдесят тысяч.
— Зачем? — удивился Броджешор. — Что ты станешь с ними делать?
— Это не мои деньги, — ответила Профулла. — Они принадлежат великому Кришне, а значит, беднякам и сиротам. Им они и должны быть возвращены.
— Но каким образом?
— Построй для них на эти деньги приют.
Броджешор так и поступил. Он построил приют, установил перед ним изображение Аннапурны и назвал его «Обитель богини».
Пришло время, когда Профулла, окруженная детьми и внуками, отправилась в лучший мир. Все жители округи горевали о ней. «Осиротели мы!» — говорили они.
Ронгорадж, Диба и Ниши, поселившись в Девигоре, жили спокойно и мирно, вознося хвалу великому Кришне. В положенный час и они расстались с этим светом. Судьба Бховани-тхакура сложилась иначе.
Когда англичане установили свою власть в Бенгалии и стали вершить правосудие, он оказался не у дел — теперь виновных наказывал король. Пришлось Бховани-тхакуру прекратить разбойничать.
«Теперь пора подумать и об искуплении», — решил он. Он позволил англичанам схватить себя, повинился во всех злодеяниях, которые ему приписывались, и сам испросил себе наказание. Его приговорили к пожизненной каторге на Андаманских островах, куда он и отправился с легким сердцем.
* * *Явись к нам, Профулла! Стань перед людьми, чтобы все тебя увидели, и скажи: «Вы хорошо и давно знаете меня, ничего нового во мне нет. Просто вы забыли обо мне, вот я и пришла к вам снова. Ведь это обо мне сказано:
Из века в век являюсь я в мир поддержать веру,Помочь всем праведным и уничтожить зло».
РАДХАРАНИ
1
Девочка по имени Радхарани, которой не исполнилось еще и одиннадцати лет, отправилась на площадь посмотреть, как будут везти колесницу на празднике в честь бога Шивы. Семья ее когда-то была очень обеспеченной, а отец даже считался богатым человеком. Но отец умер, а один из родственников затеял с матерью тяжбу из-за раздела имущества. В Верховном суде вдова проиграла дело, и этот родственник немедленно выгнал дочь с матерью из дому и забрал все имущество, оцениваемое почти в миллион рупий. К тому же немало средств ушло на судебный процесс. Но мать Радхарани продала свои украшения и подала новую жалобу, на этот раз в Верховный суд Англии.
Вдова лишилась всех средств к существованию. Она поселилась в маленькой хижине и стала зарабатывать на жизнь тяжелым физическим трудом. Выдать Радхарани замуж ей теперь было не под силу.
К несчастью, перед самым праздником мать Радхарани тяжело заболела. Теперь она не могла работать, как раньше, и в доме стало нечего есть.
Голодала мать, голодала и Радхарани. В день праздника матери стало совсем плохо. Нужно было во что бы то ни стало накормить ее. Но где взять еду? У кого попросить?
Заливаясь слезами, Радхарани нарвала лесных цветов и сплела из них гирлянду.
«На праздничном базаре я продам ее, — рассуждала она, — а на вырученные несколько пайс куплю хоть немного еды для мамы».
Но в самый разгар праздничного шествия пошел проливной дождь. Люди разбежались по домам, а гирлянда так и осталась непроданной.
«Правда, я немного намокла, — успокаивала себя Радхарани, — но ведь дождь перестанет, и люди снова придут на площадь».
Но дождь не переставал, и люди не появлялись. Наступил вечер, а за ним и ночь. Стало совсем темно. Радхарани горько заплакала и пошла домой — что еще ей оставалось делать?
Кругом не было видно ни зги; под ногами скользкая грязная дорога, обдаваемая потоками дождя. При мысли о том, что матери опять придется заснуть голодной, Радхарани стала плакать еще сильнее. Девочка спотыкалась и падала, поднималась и снова шла, а слезы все текли и текли по ее щекам. Дождь намочил волосы Радхарани, и они прилипли к лицу. Она спотыкалась и снова шла, крепко прижимая к груди гирлянду из лесных цветов, за которую она могла получить хотя бы пайсу.
Вдруг Радхарани почувствовала, как кто-то коснулся ее плеча. Немного успокоившаяся было Радхарани снова громко разрыдалась.
Человек, который тронул ее за плечо, спросил:
— Почему ты плачешь?
Услышав обращенные к ней слова, Радхарани перестала рыдать. Человек не был ей знаком, но маленькое детское сердце безошибочно подсказало ей, что слова эти произнес очень добрый человек.
— Мы очень бедны. У меня нет никого, кроме мамы.
— Куда же ты идешь?
— Я ходила смотреть праздничное шествие. А сейчас иду домой. В темноте я сбилась с дороги.
— Где же твой дом?
— В Шрирампуре.
— Пойдем со мной, я тоже иду в Шрирампур. Ты мне скажешь, когда будет твоя улица, я доведу тебя до дому. Очень скользко, держись за мою руку, а то упадешь.
И они продолжили путь вместе. В темноте было трудно определить возраст Радхарани, но по голосу можно было понять, что она уже довольно взрослая девочка. Теперь же, взяв ее руку, незнакомец убедился, что не ошибся.
— Сколько тебе лет?
— Одиннадцатый год.
— Как тебя зовут?
— Радхарани.
— Ты еще слишком маленькая, Радхарани, чтобы одной ходить на праздник.
Они разговорились, и, ободренная ласковым голосом незнакомца, Радхарани рассказала ему о своей гирлянде из живых цветов. Ее попутчик узнал, что девочка отправилась на площадь главным образом для того, чтобы продать гирлянду и купить какой-нибудь еды для матери. Продать гирлянду ей не удалось, и она до сих пор хранит ее у себя на груди.
— А знаешь, — сказал незнакомец, — ведь я искал как раз такую гирлянду. У меня в доме есть изваяние, и я должен его украсить. Праздничный базар так быстро кончился, что я не успел купить. Если ты согласна, я куплю у тебя гирлянду.
Радхарани очень обрадовалась, но ей было неловко брать деньги у человека, который делит с ней этот трудный путь.
«Но если я не возьму денег, — рассуждала она, — маму нечем будет накормить. Я должна их взять».
И Радхарани протянула своему спутнику гирлянду.
— Она стоит четыре пайсы, — сказал незнакомец, — на, возьми. — С этими словами он положил ей в руку деньги.
— Неужели это пайсы? — удивилась Радхарани. — Они что-то очень большие.
— В каждой монете две пайсы, поэтому я и дал тебе всего две монеты.
— Но они блестят даже в темноте! Не дали ли вы мне по ошибке рупии вместо пайс?
— Нет. Просто они новые, вот и блестят.
— Ну хорошо. Я дома зажгу светильник и проверю. Если это не пайсы, я верну их вам. Только вам придется немного подождать.
Вскоре они подошли к домику, где жила Радхарани со своей матерью.
— Входите, — пригласила Радхарани, — мы сейчас посмотрим, пайсы это или рупии.
— Я подожду на улице. А ты, прежде чем зажигать светильник, переодень свое мокрое сари.
