Генри Вуд - Замок Ист-Линн
— Вы дадите мне подумать несколько часов?
— Я счастлив уже тем, что Вы считаете возможным подумать, прежде чем отвечать, тем самым давая мне надежду, — ответил он, открывая ей дверь. — Я приеду после полудня.
Пока м-р Карлайл отвечал на расспросы леди Маунт-Северн о его материальном положении, Изабель в своих покоях вела безмолвный спор с самою собой, не зная, на что же ей решиться. Она была еще почти ребенок и рассуждала как дитя, неспособное к глубокому анализу: ей представлялась только внешняя, осязаемая сторона вещей. Она едва ли сообразила, что м-р Карлайл был ей не ровня по происхождению: положение хозяйки Ист-Линна казалось ей довольно заманчивым, ибо это поместье превосходило размерами, красотой и значимостью то, в котором она находилась. Она как-то позабыла о том, что ее положение в Ист-Линне в качестве жены м-ра Карлайла будет отличаться от положения дочери лорда Маунт-Северна; она забыла, что ей придется ограничиться тихим семейным гнездом, находясь в изоляции от светской жизни, от великолепия и суеты, для которых она была рождена. Она очень хорошо относилась к м-ру Карлайлу, ей нравилось его общество, ей доставляло удовольствие беседовать с ним: одним словом, если бы не другая страсть, не сулившая ей ничего доброго, она вполне могла бы влюбиться в м-ра Карлайла. И еще одно: избавиться от мучительной зависимости от леди Маунт-Северн — да после этого Ист-Линн и впрямь мог показаться раем!
— Это выглядит очень заманчиво, — сказала себе Изабель, — но есть и другая сторона медали. Дело не только в том, что я не люблю мистера Карлайла; боюсь, что я люблю, или почти люблю, Фрэнсиса Ливайсона. Как бы мне хотелось, чтобы он предложил мне стать его женой! Лучше бы мне вообще не знать его!
Этот внутренний монолог был прерван появлением миссис Ливайсон и графини. Что сказала последняя старой леди, как сумела привлечь ее на свою сторону — об этом знает лишь она сама. Однако, судя по результату, ей нельзя было отказать в красноречии. Обе дамы использовали все возможные аргументы, чтобы убедить ее принять предложение мистера Карлайла, причем старая леди заявила, что он один стоит дюжины пустоголовых светских мужчин.
Изабель слушала, склоняясь то к одному, то к другому решению, и к полудню у нее от растерянности даже разболелась голова. Камнем преткновения, разумеется, был Фрэнсис Ливайсон. Она увидела из окна приехавшего м-ра Карлайла и спустилась в гостиную, совершенно не представляя, какой дать ответ; у нее появилась смутная идея попросить у него более длительного времени на размышление и ответить ему письмом. В гостиной находился Фрэнсис Ливайсон, и ее бешено забившееся сердце могло бы подсказать бедняжке, что ей не следует выходить за другого.
— Где Вы скрывались? — воскликнул он. — Вы уже слышали о происшествии с коляской и пони?
— Нет, — ответила она.
— Я вез Эмму в город, когда пони вдруг чего-то испугался, стал брыкаться, потом бросился вперед и споткнулся, после чего упал на колени; Эмма, в свою очередь, тоже испугалась, вышла из коляски и отправилась обратно пешком. Я слегка проучил скотину, прогнал его как следует и поставил в конюшню, успев вернуться как раз вовремя, чтобы познакомиться с мистером Карлайлом. Мне он показался чертовски приятным парнем, и я искренне поздравляю Вас.
Она удивленно подняла на него глаза.
— Не волнуйтесь. Мы все здесь — одна семья, и миледи все рассказала мне. Я не стану об этом распространяться. Она говорит, что Ист-Линн — весьма завидное поместье. Желаю Вам счастья, Изабель.
— Благодарю Вас, — саркастически ответила она, хотя у нее перехватило дыхание, и губы ее задрожали. — Однако Вы поторопились с поздравлениями, капитан Ливайсон.
— Вот как? Тогда сохраните мои наилучшие пожелания до того момента, когда появится тот, кто Вам нужен. Сам-то я, увы, и помышлять не смею о счастливом браке, — добавил он многозначительно. — Я, как и все, мечтаю об этом, но никаких серьезных планов не могу себе позволить: бедный человек с неясными перспективами может только порхать как бабочка, возможно, до конца своих дней.
Произнося эту сентенцию, бравый капитан удалился. У Изабель не осталось более никаких сомнений относительно его намерений; у нее, пожалуй, впервые, промелькнула мысль о том, что это — фальшивый и бессердечный человек. Вошел слуга, сообщивший о приходе м-ра Карлайла, в котором-то уж точно не было и тени фальши или бессердечия. Закрыв за собой дверь, он приблизился к ней. Она молчала, ее побелевшие губы била мелкая дрожь. М-р Карлайл молча ждал ответа.
— Итак? — нежно сказал он. — Решились ли Вы осчастливить меня?
— Да. Но…
Она была не в состоянии продолжать. Ей было трудно владеть собой из-за всех треволнений, выпавших на ее долю за последние часы.
— Но… Я хотела сказать Вам…
— Это подождет, — прошептал он, подводя ее к дивану. — Теперь мы оба можем подождать. Изабель, Вы сделали меня счастливейшим человеком!
— Я должна, я просто обязана сказать Вам, — снова начала она, перемежая рыданиями свою беспорядочную речь. — Хотя я и ответила согласием, я еще не… Это было так неожиданно для меня, — она запнулась. — Вы мне очень нравитесь, я высоко ценю и уважаю Вас, но я еще не полюбила Вас.
— Было бы странно, если бы Вы успели это сделать. Но Вы позволите мне заслужить Вашу любовь, Изабель?
— О да! — искренне ответила она. — Я надеюсь на это.
Он привлек ее к себе, склонился к ней и запечатлел на ее губах первый поцелуй. Изабель не противилась, полагая, что он имеет на это право.
— Любимая, это все, о чем я прошу.
М-р Карлайл остался в Кастл-Марлинге еще на один день, чтобы обсудить все приготовления до своего отъезда. Со свадьбой решено было не затягивать, поскольку все были заинтересованы в скорейшем заключении этого брака. М-ру Карлайлу хотелось поскорее назвать своим тот прелестный цветок, который судьба готова была вручить ему; Изабель опротивел и Кастл-Марлинг, и кое-кто из его обитателей; миледи же не терпелось избавиться от Изабель. Бракосочетание решено было провести менее чем через месяц, и Фрэнсис Ливайсон позволил себе поиронизировать над «неприличной спешкой». М-р Карлайл написал письмо графу. Леди Маунт-Северн объявила, что подарит Изабель приданое, и заказала его в Лондоне.
Когда м-р Карлайл готовился уезжать, Изабель прильнула к нему.
— Я хотел бы сразу забрать тебя, дорогая! — сказал он. — Для меня невыносимо оставлять тебя здесь.
— Я бы хотела того же самого! — вздохнула она. — Ибо ты видел леди Маунт-Северн только в добром расположении духа.
Глава 13
М-Р ДИЛЛ ТРЕПЕЩЕТ
Вернувшись в Вест-Линн, м-р Карлайл чувствовал себя почти как ученик Итона, который знает, что провинился, и страшится разоблачения. Будучи всегда честным и открытым в своих делах, ибо ему нечего было скрывать, в данном случае он почел за благо не распространяться о своей помолвке. Он чувствовал, что сестра не обрадуется перспективе его женитьбы: это ему подсказывал многолетний опыт общения с ней, и он понимал, что для мисс Карлайл леди Изабель будет самой нежеланной невесткой, ибо мисс Корни во всем руководствовалась соображениями пользы, не испытывая ни симпатии, ни восхищения перед красотой. Он не был уверен, что она не попытается расстроить этот брак, если известие о нем достигнет ее ушей, а ведь ей, с ее неукротимой волей, удавалось добиваться в своей жизни и не таких целей; одним словом, не станем осуждать м-ра Карлайла за его скрытность касательно своих планов на будущее.
Некое семейство Кэрью собиралось взять Ист-Линн в аренду на три года, вместе с мебелью. Они, правда, не сошлись с мистером Карлайлом в некоторых мелочах, но последний решил не уступать. Во время его поездки в Кастл-Марлинг от них пришло известие, что они соглашаются на все его условия и готовы вселиться в Ист-Линн в любое время. Это известие очень обрадовало мисс Корни, заявившую, что у них теперь гора с плеч свалилась; однако свое первое письмо из Кастл-Марлинга м-р Карлайл написал именно Кэрью: в нем содержался вежливый отказ сдать поместье. Наш герой не стал сообщать об этом мисс Карлайл. В доме завершались последние работы перед приемом жильцов, были наняты и отправлены в поместье три горничные и два лакея, которым было предварительно уплачено жалованье и столовые деньги.
Однажды вечером, через три недели после поездки м-ра Карлайла в Кастл-Марлинг, Барбара Хэйр пришла навестить Карлайлов и обнаружила, что они усаживаются пить чай намного ранее обычного.
— Мы сегодня рано пообедали, — сказала мисс Корни, — и я велела принести чай сразу после обеда. В противном случае Арчибальд вообще остался бы без чая.
— Я обошелся бы и без него, — ответил он. — У меня еще много дел сегодня.
— Нет, не обошелся бы, — воскликнула мисс Корпи. — И я не отпущу тебя без чая. Снимай свою шляпку, Барбара. Кто же, спрашивается, так поступает: ему завтра уезжать в Кастл-Марлинг, а он только сейчас сообщил мне об этом!
