Робер Гайяр - Мари Антильская. Книга вторая
— Весла в шлюпке. Вам остается только придерживаться направления береговых огней. Берегитесь часовых.
И вскоре ночь полностью поглотила Ива. По стуку сапог по дереву, после которого последовал град отборнейших ругательств, сопровождавших поиски весел, капитан понял, что тот благополучно добрался до шлюпки. Плеск воды возвестил, что шлюпка стала удаляться от корабля. Тогда он взял в руки рупор и приказал приступить к маневрам.
Ив же в лодке думал про себя, что ему совершенно некуда торопиться. Как только ему показалось, что он уже достаточно удалился от «Сардуаны», он тотчас же вытащил свою трубку, не торопясь, обстоятельно набил ее табаком и зажег мушкетным фитилем, который держал за лентой своего головного убора, запалив его с помощью кремня. Потом, уже покуривая, снова взялся за весла и только тут задал себе вопрос, как будет действовать дальше.
Уже вплотную приближаясь к берегу, он так и не придумал ничего лучше, как отдать себя на волю счастливого случая.
Он задал себе вопрос, не лучше ли будет покемарить на береговом песочке до восхода солнца и лишь потом отправиться в форт. Ведь не исключено, что командор в этот час отдыхает и отнюдь не склонен принимать визитеров. Однако по зрелом размышлении Ив пришел к выводу, что он не какой-нибудь первый встречный и что предложение, какое он намерен сделать командору, стоит того, чтобы вытащить губернатора из теплой постели.
После чего, уже не позволяя себе более ни малейших колебаний, он проворно натянул сапоги и походкой человека, не сомневающегося в своих намерениях, решительно направился к городу, в сторону форта.
Час был еще не позний. Несмотря на сигналы к тушению огней и мелькавшие то тут, то там на улицах Бас-Тера луки стрелков, Ив заметил, что многие таверны еще открыты. В них было полно народу, народу шумного, горластого, который одинаково громко орал и весело гоготал, оглушительно стуча по столу кулаком или рукоятью шпаги, стараясь привлечь к себе внимание хозяина.
Там царила обстановка, которая была словно нарочно придумана, чтобы искушать дьявола, всегда дремавшего внутри Ива. Он приметил заведение, на котором висела вывеска «Рабочая Коняга» и чьи двери были еще распахнуты настежь. Заглянув внутрь, он обнаружил там гулящих девок, матросов и каких-то типов, которые, судя по их странным нарядам, произвели на него впечатление завзятых драчунов и бретеров. Вино и ром лились рекою. Хохотали девицы… Ив не смог противиться соблазну и вошел в таверну.
Он сразу же приметил человека, который одиноко сидел за столом. С первого взгляда человек этот казался печальным, однако на самом деле лицо его выражало скорее какую-то бесстрастную суровость. Он небольшими глотками отхлебывал из оловянной кружки французское вино, размеренными движениями то и дело поднося ее ко рту, точно механическая игрушка.
На голове у него был длиннющий фетровый колпак, какие носят бретонские моряки, с той только разницей, что он был синим, тогда как бретонские колпаки, похожие на непомерно большие ночные, были красного цвета. Вместо камзола на нем была надета кожаная куртка, вся в жирных пятнах и каких-то ярко-красных разводах, которые вполне могли быть пятнами крови; однако на ногах у него не было ничего, кроме коротких штанов, едва доходивших до середины ляжек, тех штанов, что носят живущие на островах испанцы, они называют их «кальсонерас».
Сшитые из какой-то грубой ткани, эти «кальсонерас» были сплошь испещрены такими же, что и куртка, жирными и кровавыми пятнами.
С решительным видом Ив уселся подле него. Тот вел себя так, будто и вовсе не заметил внезапного соседства. Лефор заказал тафию и осушил кружку еще прежде, чем хозяин успел отвернуться от нового клиента, так Иву было сподручней — не тратя попусту времени, тут же заказать еще одну порцию выпивки.
Теперь он чувствовал себя куда лучше. Он уставился на соседа по столу, который, казалось, даже не замечал его присутствия.
Тем не менее, не поворачивая головы, незнакомец вдруг поинтересовался:
— Что за корабль? Что за команда?
Лефор огляделся по сторонам, пытаясь понять, к кому могли быть обращены эти слова, однако вынужден был признать, что, по всей вероятности, к нему — больше вроде бы не к кому.
И с апломбом, в каком ему не было равных, ответил:
— «Сардуана», капитан Дюбюк…
— Что-то не слыхал… — произнес незнакомец. — Должно быть, кто-нибудь из новеньких?
— Если бы ваши глаза умели видеть в темноте, — возразил Лефор, — вы не могли бы не заметить его всего каких-нибудь полчаса назад, неподалеку от Бас-Тера, на расстоянии не более трех пушечных выстрелов. Однако он повернул вспять и поспешил туда, куда призывал его сам дьявол!
Тут незнакомец наконец-то удостоил Ива взглядом, отражавшим недюжинное любопытство, и, нахмурив брови, переспросил:
— Вы сказали, «Сардуана»? Капитан Дюбюк? Нет, сроду не слыхал ничего подобного!.. Уж не хотите ли вы сказать, что они высадили вас на берег, а корабль сразу же уплыл прочь?
— Черт меня побери, если это не так, и один Бог знает, куда его понесло!
Тут моряк почтительно поприветствовал Ива и представился в следующих выражениях:
— Лашапель, капитан фрегата «Принц Анри IV», сорок шесть пушек… Завтра мы поднимаем паруса, и если ваше сердце вам что-нибудь говорит, то у нас на борту найдется место и для вас…
— И куда же вы, интересно, держите курс? — опорожняя кружку, с кротким видом осведомился Ив.
— На Тринидад. Похоже, там должны пройти испанские галионы из Мексики…
Лашапель как-то дьявольски ухмыльнулся, потом пояснил:
— Только перегрузим с борта на борт товар и сразу назад…
— Вот досада! — пожалел Ив. — Какая жалость! А у меня как назло назначена встреча с командором, и я никак не могу отложить ее до другого раза…
— А!.. Догадываюсь, о чем пойдет разговор! Бьюсь об заклад, явились сюда, чтобы добыть себе корабль и, само собой, толковую команду в придачу! Охота попытать счастье и выпросить у командора патент на плавание, угадал?
— В общем, примерно так оно и есть, — почти согласился Ив.
— Послушайте, дружище, я дам вам один совет, очень полезный совет: главное, это заполучить патент, а когда он у вас в руках, возьмете здесь любой корабль, какой вам только понравится… Да только не радуйтесь прежде времени и не думайте, будто если вам Подфартило с патентом, то дело уже в шляпе… Главное, это корабль и команда! По правде сказать, посудин здесь, в Бас-Тере, хоть отбавляй, да только все они доброго слова не стоят, а команды и того хуже… Послушайте, дружище, мне нравится ваша физиономия… Она очень подошла бы нам на «Принце Анри IV»…
— Никаких шансов! — отрезал Лефор.
— Что значит никаких шансов, сударь? Уж не значит ли то, будто вам не улыбается плавать с капитаном Лашапелем?
— Да нет, ничего такого у меня и в мыслях не было, — ничуть не смутившись, заметил Лефор. — Просто не пойму, с какой это стати мне, бывалому капитану, наниматься простым матросом, пусть бы даже и к какому-то Лашапелю!
— Эх! — воскликнул капитан. — Сразу видно, плохо вы меня знаете! Попробуйте-ка найдите здесь у нас, в тропиках, другого такого капитана — и поймете, что только попусту потратите время! Да переберите хоть всех флибустьеров, а лучше меня вам все равно не найти!
— Флибустьеры, корсары, пираты — все вы друг друга стоите, с тех пор как не стало капитана Барракуды, — как-то вдруг посерьезнев, мрачно изрек Ив. — Слов сколько хочешь, а смелости не больше, чем у червяка, что поселился в сухой лепешке. Вот Барракуда — это был всем капитанам капитан! А ведь я, между прочим, начал заниматься этим ремеслом, когда вы еще и моря-то толком не видели! И уж коли речь зашла о капитанах, то уж их-то я перевидел на своем веку, что и не перечтешь — и Кидов, и Монтобанов, и Барракуд… Вот Барракуда, дружище, умел, к примеру, послать человека к праотцам с такой обходительностью, как никто другой на этом свете! Он вел людей на абордаж так любезно, как вам, прочим, никогда не удастся отвести юную девственницу на первый бал! Надеюсь, — прибавил он тоном, не предвещающим ничего хорошего, — вам и в голову не придет сравнивать себя с капитаном Барракудой? С человеком, который знал латынь и все такое прочее? С человеком, который раздавал матросам экю из своего собственного кармана, чтобы у тех, упаси Боже, не возникло искушения стащить свечку, которую он никогда не забывал зажигать Пресвятой Деве Всепомощнице всякий раз, когда нам доставалась хорошая добыча?
— Тысяча чертей! — в сердцах воскликнул Лашапель. — Вот уж чего нет, того нет, видит Бог, сроду не грешил этакими дворянскими причудами! Да, сударь, я не ношу парика, но, слово честного человека, пойдете со мной на «Принце Анри IV», будут у вас и экю, и свечка в придачу…
— Досада, — снова пожалел Лефор, — что вы поднимаете паруса именно завтра. Ведь никак нельзя сказать, будто голос ваш подобен барабану, ибо слова ваши имеют вес… Будь я проклят, если бы я с большой охотой не отправился с вами в плаванье, не задумай я встретиться с командором… Но меня ждет командор, мессир, и я никак не могу обмануть его ожиданий!
