Барбара Картленд - Зловещая тайна
Лорд Брекон не отводил от нее глаз, лицо его смягчилось.
- О, Кэролайн, возлюбленная моя, - сказал он. - Какая женщина сравнится с вами? Но, дорогая, это бесполезно. Наша любовь обречена. Ничего нельзя поделать.
- Пожалуйста, объясните мне, в чем дело? - умоляюще попросила Кэролайн. - Только скажите! Как я могу бороться, если не знаю, с каким противником я имею дело?
- Увы, этого я не могу вам сказать, - ответил лорд Брекон. - Это не моя тайна. Будь по-другому, я мог бы попытаться. Хотя что толку в этом: вы только отвернулись бы от меня с отвращением и брезгливостью.
- Если бы это произошло, - возразила Кэролайн, - это означало бы, что любовь моя поистине слаба и не заслуживает того, чтобы существовать. Я не разлюбила бы вас, Вэйн, что бы вы ни сделали, какое бы преступление ни совершили, какой бы секрет, роковой и ужасающий, ни скрывало ваше прошлое. Я люблю вас, и мне нет дела, в чем состоит ваша тайна.
- Моя несравненная Кэролайн, - лорд Брекон был потрясен. - Если бы я сейчас встал на колени и поцеловал землю, на которую ступает ваша ножка, это не передало бы и малой доли моего восхищения! Во всем мире не найдется вам равной. Но, дорогая моя, это безнадежно! Вам надо уехать, оставить мой дом. Клянусь, что не в моих силах видеть вас день за днем и знать, что нам не суждено быть вместе.
Кэролайн глубоко вздохнула.
- Ответьте мне на один вопрос, милорд, - сказала она, - ответьте честно, как под присягой. Можете ли вы перед лицом закона и церкви назвать меня своей женой?
- Это было бы возможно, - нерешительно сказал лорд Брекон. - Такого рода препятствий нет, но...
- Это все, что я хотела знать, - прервала его Кэролайн и добавила радостно:
- Я останусь в замке, пока вы не попросите меня стать вашей женой!
- Кэролайн, вы хотите, чтобы я сошел с ума? - спросил лорд Брекон. - Я охотно лишился бы правой руки, лишь бы иметь возможность умолять вас стать моей женой, но это невозможно, я уже сказал вам, что наша любовь обречена. Уходите, Кэролайн, уезжайте, пока вы еще достаточно молоды и можете забыть о нашей встрече. Ваша жизнь впереди: вы юны и прекрасны, а если вам нужны деньги, я дам вам, сколько нужно и даже больше, но уезжайте. Бога ради, уезжайте!
В голосе лорда Брекона звучали такие боль и страдание, что первым побуждением Кэролайн было подойти к нему и утешить.
- Позвольте мне помочь вам, - сказала она умоляюще. - Доверьтесь мне, пожалуйста, доверьтесь. Вместе мы найдем выход из любой ситуации!
- Выхода нет, - безнадежно сказал лорд Брекон, - уйти от этого нельзя, Кэролайн. Если бы выход существовал, я бы нашел его давным-давно. - Он пристально посмотрел на нее и выпрямился. - Я знаю, о чем вы думаете, сказал он почти возмущенно. - Вы думаете, я трус - вы один раз уже мне это сказали. Но в этот раз, Кэролайн, вы ошибаетесь. Отсылая вас, я совершаю самый отважный поступок за всю свою жизнь. Я, кроме того, поступаю порядочно, хотя вам и трудно в это поверить.
Внезапно Кэролайн почувствовала, что больше не может с ним спорить. В его уверенности было что-то непоколебимое, его твердость была пугающей. Неожиданно слезы подступили к ее глазам и горло перехватило так, что она не могла вымолвить ни слова.
Она повернулась к двери. На минуту решимость покинула ее. Она была всего-навсего женщина, которая предложила себя мужчине и была им отвергнута. Очень медленно она ступала по мягкому ковру, чуть опустив голову, с силой сплетая пальцы и пытаясь сдержать слезы. Она боялась оглянуться, думая лишь об одном: найти какое-то убежище, где она сможет овладеть собой и справиться со своей слабостью. Даже ребенком Кэролайн стыдилась плакать и теперь хотела скрыть свои слезы и унижение от человека, который стал их причиной.
Она уже дошла до двери, когда голос лорда Брекона заставил ее остановиться. Он по-прежнему стоял у камина, сдерживая себя невероятным усилием, которое выдавали только его руки, сжатые в кулаки, и лицо, напряженное, как у человека, который сражается с многократно превосходящими силами противника. Но наконец с его уст сорвалось ее имя.
- Кэролайн! - позвал он, стремительно шагнув к ней. - Как могу я так расстаться с вами! О, моя нежная любовь, я боготворю вас!
Он схватил ее в объятия и прижал к груди с такой силой, что она едва могла дышать. Несколько долгих мгновений он просто держал ее, крепко прижимая к груди, и ее глаза, затуманенные слезами, смотрели в его лицо, а губы дрожали. Она чувствовала, что в нем разгорается страсть, бушующая в его груди, подобно буре.
- Я люблю тебя! Боже, как я люблю тебя!
Его голос звучал хрипло, и он снова начал целовать ее - безудержно, яростно, властно. Казалось, его поцелуи призваны были самое ее душу извлечь из ее уст. Кэролайн ощутила прикосновение его губ к ее глазам, ко впадинкам у основания шеи, к тонким голубым жилкам у груди.
Кэролайн была слишком измучена пережитым и не могла ни ответить на его страсть, ни отвергнуть ее. Она только покорно отдавалась его жадным поцелуям, чувствуя себя слабой перед той силой, о существовании которой у мужчин она и не подозревала.
- Ты моя! - услышала она его возглас. - Моя! Я не позволю судьбе отнять тебя!
Он поднял ее на руки. Она прижалась к его груди, беспомощная, как младенец, вглядываясь в его лицо, отмечая, как он преобразился, как лицо его зажглось восторгом и торжеством. В этот момент он казался ей богом - юным богом, самое страстное желание которого осуществилось. Она почувствовала невыразимую радость - и тут же снова увидела, что выражение лица его изменилось, как будто кто-то задул в нем огонь.
Все еще держа ее на руках, он открыл дверь библиотеки, и не успела она сообразить, что происходит, как почувствовала, что стоит на ногах, а опора его рук исчезла. Дверь за ней закрылась. Она услышала, как в замке повернулся ключ, и осталась одна в тускло освещенном коридоре.
Секунду она стояла, прислонившись к стене, не в силах двинуться, слишком измученная, чтобы разобраться в хаосе мыслей, чувств и страстей, царившем в ее душе. Потом медленно, очень медленно, как человек, впервые поднявшийся с постели после долгой болезни, она пошла по коридору в сторону холла.
Она услышала взрывы хохота и звук громких голосов, доносившихся из гостиной и комнаты для карт. Лакей с тяжело нагруженным подносом обогнал ее, но она его даже не заметила. Она шла, как сомнамбула, по широкой лестнице и коридорам, ведущим к ее комнате.
И только добравшись наконец до своего прибежища, Кэролайн бросилась на кровать, зарывшись лицом в подушку. Наконец ее чувства нашли выход.
- Вэйн! Вэйн! - рыдала она. - Я люблю тебя! Я люблю тебя! - Слезы струились по ее лицу.
Так ее и застала утром Мария: Кэролайн уснула в полном изнеможении, после долгих слез и бесконечных рыданий; подобного еще не знало ее сердце.
- Миледи! - в ужасе вскричала Мария. - Вы не ложились! Почему вы все еще в вечернем платье? Вы больны, миледи? Почему вы меня не позвали?
- Нет, я не больна, - ответила Кэролайн. - По крайней мере мне так кажется. Только голова болит, и... Ох, Мария, я так несчастна!
Слова вырвались у нее невольно, прежде чем она успела осознать их смысл, и Мария взглянула на нее с изумлением и ужасом.
- Несчастны, миледи? Тогда мы сейчас же уезжаем в Мэндрейк! Мы не останемся ни секунды там, где вы несчастны, даже если речь будет идти о спасении его королевского величества. Мы отправимся домой, миледи, и все будет в порядке.
- Не будет! - горько возразила Кэролайн, поднявшись, чтобы Мария могла расстегнуть измятое вечернее платье.
- Вы замерзли, миледи, - укоризненно проговорила Мария, увидев, что Кэролайн чуть вздрогнула. - И надо ли удивляться, раз вы так и спали всю ночь. Может, погода и теплая, но не настолько. Закутайтесь-ка в шаль, миледи, и ложитесь в кровать. Пейте шоколад, пока он не остыл, а я сейчас же начну складывать вещи.
- Нет, не делай этого, Мария, - сказала Кэролайн устало. - Если ты помнишь, мы приехали сюда с определенной целью, и эта цель по-прежнему существует.
Мария вздохнула.
- Право, миледи, я не знаю, что и делать. Я бы выполнила свой долг, как я его понимаю, если бы увезла вас сейчас же домой, как бы вы ни спорили. Но я никогда не умела отказывать вашей светлости, как вы прекрасно знаете.
- Не делай этого и сейчас, - сказала Кэролайн. Она допила шоколад и откинулась на подушки. - У меня есть время поспать, Мария?
- Конечно есть, миледи. Мисс Доркас только что сказала мне, что ее светлости ваши услуги не понадобятся до полудня, потому что она плохо провела ночь.
Засните, миледи, а когда проснетесь, позвоните, и я принесу вам что-нибудь на завтрак.
- Спасибо, Мария, - отозвалась Кэролайн. - Мне что-то захотелось спать. Но прежде чем уйдешь, скажи мне: есть ли новости?
- Только одна, - ответила Мария, - сегодня приезжает мистер Джервис Уорлингем. Я собственными ушами слышала, как миссис Миллер говорила об этом домоправительнице. Больше того, она распорядилась, чтобы ему предоставили спальню рядом с ее комнатой.
