Карла Манглано - Тайный дневник Исабель
Он, почувствовав, видимо, что я на него смотрю, тоже посмотрел на меня. Я ему улыбнулась, но он на мою улыбку не ответил… Как могли два брата быть так непохожи друг на друга?
Он снова сконцентрировался на сигарете, явно не торопясь ничего говорить — он как будто наслаждался этим нашим с ним взаимным молчанием. Интуиция подсказала мне, что он вряд ли настроен на долгий и обстоятельный разговор на какую-нибудь серьезную тему. Он не постарается меня соблазнить и не будет ублажать меня льстивыми словами, чтобы завоевать мою благосклонность. Само собой разумеется, он не попытается меня поцеловать, заманив меня под белую омелу… Возможно, именно поэтому я «заразилась» его умиротворенностью, и у меня тоже возникло желание насладиться этим нелепым моментом, который, скорей всего, никогда не займет сколько-нибудь достойного места в моей памяти.
Я вздохнула. Мне вдруг захотелось стать мужчиной и выкурить в компании с Карлом сигаретку, слегка опершись на стол.
— Ты можешь уделить мне один день? — вдруг спросил Карл.
Нет, он даже не спросил, а как бы обронил свой вопрос — так, как, небрежно потряхивая свою сигарету, ронял с нее пепел. К потолку снова устремились тоненькие сероватые струйки.
— День? Да, думаю, что могу, — нерешительно ответила я на этот странный вопрос, смысл которого мне был пока что не очень-то понятен.
— Мне нужно поехать в Вену, чтобы решить там некоторые вопросы. Мне подумалось, что тебе было бы интересно взглянуть на этот город. Хочешь поехать вместе со мной?
Я ответила не сразу, и это его, похоже, не удивило. Думаю, он осознавал, что его неожиданное предложение вполне может привести меня в замешательство. В самом деле, уж чего-чего я никак не могла ожидать, так это того, что Карл пригласит меня провести с ним день в Вене, и я не была бы, наверное, женщиной, если бы не поинтересовалась, в чем же заключается подлинная цель этой поездки. Однако я подумала, что правду он мне, скорей всего, не скажет, а потому решила, что попытаюсь догадаться обо всем сама.
— Ну конечно. Я поеду с удовольствием, — сказала я — скорее из вежливости, чем с энтузиазмом.
27 декабря
Я помню, любовь моя, как ветер хлестал меня по щекам, вызывая странное ощущение — одновременно и болезненное и приятное. Это был ледяной ветер — как ледяной была и психологическая атмосфера, царившая в автомобиле, в котором мы ехали. Тянущиеся реденькой вереницей голые и покрытые инеем деревья мелькали мимо с такой быстротой, что я едва могла их рассмотреть на фоне белоснежного простора. Я закрыла глаза, будучи уже не в силах выдерживать давящий на них поток воздуха, и почувствовала себя почти в полной изоляции от окружающего мира: я уже ничего не видела и не слышала и, казалось, могла все воспринимать лишь на ощупь.
Мы ехали вдоль узенькой речки. Ее воды все время лизали лежащий у кромки берега снег, постепенно превращая и его в воду. Более теплый элемент побеждал элемент более холодный… Так и должно быть. Я посмотрела вниз, и Карл так изогнул губы, что я, пытающаяся быть оптимисткой, сочла это улыбкой.
— Ты схватишь насморк! Уж лучше сядь! — крикнул он мне громко, чтобы я смогла его услышать сквозь завывания ветра.
Я тяжело опустилась на сиденье автомобиля и укуталась почти до самого носа в теплые покрывала. Вскоре мне снова стало тепло. Я чувствовала себя полной энергии: прана[38] наполняла мои легкие и растекалась по моим венам, словно дождевая вода, которая впитывается в землю и растекается по ее водным горизонтам.
Я посмотрела на Карла, управлявшего автомобилем, и мне показалось, что его лицо ничуть не теплее окружающего меня пейзажа. Мне снова подумалось о том, как сильно он отличается от тебя, любовь моя. Он — более замкнутый и молчаливый, менее остроумный и обаятельный, чрезмерно благоразумный и весьма нудный. Ты на его месте наверняка взял бы в эту поездку шофера, чтобы иметь возможность заняться обольщением своей спутницы. Карлу, похоже, нравилось иметь дело с техникой: его взгляд был прикован к дороге, одна его рука лежала на руле, а вторая — на рычаге переключения передач… У него были красивые руки… С улыбкой, которая скорее была насмешкой над самой собой, я подумала, что это были руки нового героя — руки, которым уже не приходилось сжимать ни булаву, ни меч; руки сильные и надежные; руки, ласкающие органы управления созданных человеческим гением сложных механизмов: автомобиля, аэроплана… Удовольствие, которое он, похоже, испытывал от вождения автомобиля, интриговало меня в течение всей поездки. Мне подумалось, что данная ситуация и мой спутник располагают к тому, чтобы проявить инфантильное простодушие и немного женского невежества, которые, как ни странно, нравятся многим мужчинам. А еще они помогут мне «прощупать» такого загадочного мужчину, как твой брат.
— Я могу тебя кое о чем попросить?
— Попросить можешь… Другой вопрос — как я на твою просьбу отреагирую, — ответил Карл с грубоватой откровенностью, которая, как я уже начала осознавать, была для него характерной.
— Ты научишь меня им управлять?
— Надеюсь, ты имеешь в виду не автомобиль? — отозвался он, испугавшись своей догадки.
— Вообще-то именно его я и имею в виду. Мне показалось, что тебе очень нравится им управлять… Я никогда раньше не была знакома с человеком, который умел бы водить автомобиль. А ты — умеешь, и ты, по правде говоря, этим очень меня заинтриговал.
Карл, не отрывая взгляда от дороги, стал раздумывать над моей просьбой, проклиная, наверное, тот момент, когда он пригласил меня в эту поездку. В конце концов желание быть учтивым победило.
— Хорошо, — согласился он, останавливая автомобиль на обочине дороги. — Однако мы не можем потратить на это много времени. Мне нужно быть в Вене не позднее часа дня.
— О-о, ну конечно! Лишь столько времени, сколько ты сочтешь возможным.
— Я, наверное, придурок, — пробормотал он, когда мы менялись местами.
Я решительно расположилась на сиденье водителя: спина — выпрямленная, взгляд — направлен вперед, руки — на руле.
— А какую скорость на нем можно развивать? — спросила я с прямотой человека, жаждущего удовлетворить свое любопытство.
— О Господи! Ты села первый раз в жизни за руль автомобиля и уже спрашиваешь у меня, какую скорость он развивает? Ты ведешь себя уж слишком неблагоразумно! Мне кажется, твой вопрос не совсем уместен.
— Да, да, ты прав! Я больше не буду задавать вопросов. Честное слово!
— Ну что ж, посмотрим… — вздохнул Карл. — А теперь делай то, что я буду тебе говорить.
— Хорошо.
— Это — руль, а это…
— Ой, да ладно!
— Или ты будешь меня слушать, или наша договоренность теряет силу.
Я с покорным видом опустила глаза.
— Итак, продолжаем. Это — руль, это — рычаг переключения передач. Правая педаль — это педаль тормоза, а левая — это педаль подачи топлива.
— Какая педаль?
— Пе-даль по-да-чи топ-ли-ва. Она используется для того, чтобы газо… чтобы изменять скорость движения. Сначала нажми на педаль тормоза… Теперь при помощи вот этого рычага сними автомобиль с ручного тормоза. Нуда, вот так… Теперь нужно включить передачу: потяни вот этот рычаг на себя и опусти его… На себя, а не вперед. Хорошо… Убери ногу с педали тормоза и медленно нажимай на педаль подачи топлива.
Я выполнила его инструкции, и автомобиль, резко дернувшись, поехал вперед.
— Аккуратнее, по чуть-чуть.
— Он едет! — воскликнула я с наивностью человека, способного прийти в восторг даже от любого пустяка.
— Для этого он и нужен, — констатировал Карл с такой же германской педантичностью, какая характерна и для тебя.
Мы проехали несколько десятков метров по прямому, ровному и, можно сказать, скучному участку дороги.
— Что теперь?
— Когда подъедем к повороту, нужно крутить руль.
— И все? Это нетрудно.
— Как сказать… Смотри, впереди начинается спуск. Убери ногу с педали подачи топлива, чтобы не разгоняться, а иначе автомобиль поедет слишком быстро.
Как и следовало ожидать, автомобиль, достигнув спуска, стал набирать скорость сам по себе.
— Надави слегка на тормоз.
«Тормоз? А, ну да, левая педаль», — промелькнуло у меня в голове. Я и надавила на левую педаль, только она оказалась не педалью тормоза. Более того, я надавила на нее не слегка — как потребовал от меня Карл, — а до упора. Автомобиль, естественно, помчался вниз по спуску с головокружительной скоростью.
— Что ты делаешь? Тормоз! Надави на тормоз!
Но тут меня подвели мои органы чувств, и у меня возникло ощущение, что я полностью утратила контроль над автомобилем. Испугавшись, я потеряла способность на что-либо давить или, наоборот, не давить. Я просто отупело смотрела на то, как бегущее навстречу автомобилю полотно дороги исчезает под его колесами.