Энн Мэтер - Ловушка Иуды
- Что именно?
- Ну... просто я хочу опять тебя видеть, Сара...
- Нет!
- Выслушай меня! - просила ее Диана. - Сара, тыне должна упрекать меня в том, что случилось. Это не моя вина.
- Это ты послала меня в Равенс-Милл, - упрямо твердила Сара, но Диана не сдавалась.
- Ведь я не знала, что там Майкл. Я думала, Адам...
- Ах, Адам! - с горечью сказала Сара. - Бедный Адам! Представляю, что ты чувствовала.
- Господи, ты и представить себе не можешь... нет! Нет, не можешь... Сара, поверь мне, ни один мужчина не стоит этого. Ведь даже Адам отомстил по-своему. А я была в ужасе, потому что думала, что он может... может...
- Что может, Диана? - Сара с трудом выдавливала из себя слова. - Что именно он мог, по-твоему, сделать? Диана тяжело вздохнула.
- Ладно, сейчас это уже не имеет значения. Он, то есть Майкл... написал мне письмо, где кроме всего прочего описал, как на кожу человека действует... серная кислота!
- Нет! - ужаснулась Сара. - И ты послала меня...
- Я не могла не думать о карьере, - защищалась Диана. - Попробуй встать на мое место, Сара. Если... если бы он меня изуродовал... Но вообще, - быстро добавила она, - слепой вряд ли сумел бы это сделать.
- Это только сейчас пришло тебе в голову, - обвинила ее Сара.
- Адам догадался бы, что это не я, - настаивала на своем Диана.
- Как? Ведь он был слепой, не так ли? Как бы он узнал? Если бы не дал мне возможность высказаться.
- Все это только домыслы. Адам умер...
- Ты-то этого не знала.
- Ах, Сара...
Но Сара положила трубку и почувствовала, что ее тошнит от страха. Диана совершенно бессовестная эгоистка. Ну как Сара раньше не понимала этого? Ну почему она не видит того, что всем давным-давно известно? Тошнота подступила к горлу, она едва добежала до ванной, и ее вырвало. Ее редко тошнило, но сейчас она явственно представила себе, что могло бы случиться, если бы Майкл был такой же жестокий и бессовестный, как Диана.
После этого разговора у Сары иной раз возникало искушение рассказать обо всем Артуру Стрингеру. Казалось, это ее единственный друг в мире враждебных лиц. Но, хотя он был очень добр к ней, она чувствовала по выражению его лица, что он испытывает К ней не просто дружеское участие, а у нее и без того все сложно. Она не винила Майкла. Все вышло именно так, как она и думала."
Иногда она верила, что, может, опять его увидит, хотя и понимала, что это глупо, тем более когда перебирала в памяти, как она себя вела. Надежда на то, что он пожалеет ее, еле теплилась в ней, но потом угасла, и она почувствовала себя ужасно одинокой.
Но время залечивает раны, и к концу второй недели она почти убедила себя в том, что, раз Майкл так легко от нее отказался, он не тот человек, каким она его представляла. Выходит, она любила человека, которого вовсе не было, логично спрашивала она себя и потом плакала, пока не засыпала от изнеможения - ведь любовь не подчиняется законам логики.
Погода постепенно менялась, дождь прекратился, и с появлением солнца серые лондонские улицы повеселели. Убедив себя, что ей полезна физическая нагрузка, Сара решила ходить с работы домой пешком, хотя в глубине души отлично понимала, что таким образом она просто пытается притупить свое чрезмерно развитое воображение. Но как она могла не думать о Майкле и о том, что он сейчас делает, особенно после того, как пьеса, в которой играла Диана, сошла со сцены и в газетах писали, что актриса собирается в длительный отпуск?
На каждом углу продавали цветы, и Сара покупала себе букетик анемонов или фиалок и, вдыхая их тонкий аромат, силилась воскресить присущую ей раньше любовь к простым вещам. Казалось, она уже целую вечность не может обрести душевный покой. Неужели все на самом деле началось с Тони, или рано или поздно это случается с каждым? Если человек не может жить, не испытывая боли, почему она решила, что именно она, Сара, будет исключением?
Однажды вечером, через месяц после ее возвращения из Корнуолла, она завернула за угол Долфин-Гроув и увидела у своего дома темнокоричневый "мини". Обычно здесь не оставляли машины. Жители района пользовались подземной автостоянкой, а для приезжающих места стоянок были отведены на соседнем проспекте. Впрочем, какое ей дело, если кому-то нравится выяснять отношения с суровым автоинспектором, и Сара, пожав плечами, вошла в дом.
После яркого солнечного света в подъезде казалось темно, но она сразу увидела мужчину, шагнувшего к ней навстречу, и сердце у нее чуть не выпрыгнуло из груди. Она моргнула, пристально вгляделась неверящими глазами и отчаянно затрясла головой, когда он подошел к ней.
- Сара... - сказал он своим волнующе чувственным голосом, который она так хорошо помнила. - Сара, как давно мы не виделись...
Сара схватила его за руки, изо всех своих сил пытаясь не подпускать к себе. Нельзя поддаваться желанию уступить ему, хотя она и понимала, какими ничтожными окажутся ее усилия, если он захочет настоять на своем. Но все же она должна сделать попытку, и она сказала твердо, хотя голос ее слегка дрожал:
- Что ты здесь делаешь, Майкл? Как ты меня нашел? Я думала, мы договорились...
- Ни о чем мы не договорились, - сухо поправил он ее, и она почувствовала через тонкую ткань блузки его теплые руки у себя на талии. Послушай, давай найдем место поуютнее. Мне нужно с тобой поговорить.
- Нет! - Сара пыталась высвободиться. - Я хочу сказать, нам не о чем говорить. Все уже сказано. Пожалуйста... мне жарко, и я устала. Мне нужно принять душ и переодеться. Я думаю, тебе лучше уйти - прямо сейчас.
Майкл покачал головой.
- Извини, но я никуда не уйду, пока все не выясню. Ну что, мы идем к тебе домой или ко мне в гостиницу? Мне все равно.
Сара оглянулась.
- Так это твой "мини" там стоит?
- Мой.
- Но здесь нельзя оставлять машины.
- Подумаешь. - В голосе Майкла звучала ирония. - Сара, любимая! Давай не будем терять время. Я все знаю о твоей болезни и именно об этом и хочу с тобой поговорить. Только не здесь. Не в подъезде, к удовольствию всех входящих и выходящих!
Сара облизнула пересохшие губы. От этих слов ей захотелось покориться ему. Пусть он поступает с ней, как считает нужным, - так проще, и ей самой этого хочется, но, может, она совершает еще одну глупость? Итак, он знает о ее болезни... Какое это имеет значение? Что это меняет? Выходит, Диана ошибалась, когда сказала, что он намерен уехать из страны. А может, он уехал и опять вернулся. Может, он передумал... Неважно, почему он здесь, это ровным счетом ничего не меняет.
- Майкл, - начала она, - я... я польщена, что... что ты по-прежнему хочешь меня видеть, но...
- Господи! - взорвался он. - Сара, дай мне твой ключ. Да, ключ от твоей квартиры. Где он? В сумке? - Он выхватил у нее из рук сумку, с силой открыл ее и начал там рыться, ища брелок с ключами. - Вот эти? Да? Хорошо. Поедем на лифте?
Сара не чувствовала в себе сил противостоять его решимости. Она ругала себя за то, что уступает ему, но что она может? Убежать от него? Но он намного ее сильнее и рано или поздно все равно сделает по-своему. Ей оставалось лишь надеяться, что ее дух окажется сильнее ее плоти.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Ее квартира была на третьем этаже и выходила окнами на тополиную аллею. Квартира была небольшая: спальня, гостиная, кухонька и ванная - одна на две квартиры. В соседней квартире жила пожилая старая дева, которая работала учительницей в местной начальной школе. Это была довольно приятная особа, но, как и Сара, очень замкнутая, и они редко встречались.
Майкл вставил ключ в замок, и дверь отворилась в гостиную. К счастью, квартира сдавалась без мебели, и, когда продали дом матери, Сара перевезла сюда ее лучшую мебель. У газового камина стояли кресла, обитые мягкой зеленой кожей, на стенах, покрытых эмульсионной краской, висела пара хороших картин. На полу лежал мягкий ковер, и вся обстановка гостиной говорила о хорошем вкусе Сары. Это была маленькая, но красивая комната, и Сара с гордостью подумала, что ей нечего стыдиться.
Майкл подождал, пока она войдет, и, закрыв за собой дверь, медленно вошел вслед за ней. Он с любопытством огляделся, и Сара заметила, как он скользнул глазами по стоящему у стены старомодному раздвижному столу с откидной крышкой и изысканному письменному столу, инкрустированному розовым деревом. От присутствия Майкла комната стала казаться еще меньше, и Сара подумала, что ему, привыкшему к просторным помещениям, здесь, наверное, очень тесно.
- Так вот где ты живешь после смерти матери, - задумчиво проговорил он, отходя от двери, и Сара удивилась, откуда он это знает, а он схватил ее за плечи и прижал к себе. - Как давно, - бормотал он, наклонившись к ее приоткрытому от удивления рту, - так давно... слишком давно...
И она почувствовала, как ее решимость тает под его жадными губами.
Он покрывал ее губы короткими, страстными поцелуями, и она повернула к нему лицо, как цветок поворачивается навстречу солнцу, их губы встретились и слились в долгом поцелуе. У нее кружилась голова, прерывалось дыхание, и он был взволнован, он нетерпеливо вытащил блузку из пояса юбки, и она почувствовала, какие у него горячие руки.
