Диана Уитни - Прислушайся к себе
- И чем же отличается?
- Отличается... - Катрина запнулась, не зная, что сказать дальше, тем, что отличается, - закончила она упрямо.
- Ну да, это многое проясняет, - иронично заявила Грэйси. - Однако, конечно, этот вопрос остается спорным. Настоящая любовь не нуждается в подтверждении, не нуждается в документах, ей не нужна никакая гарантия. Любовь либо есть, либо ее просто нет. Любовь ценна сама по себе. Любовь так же не вечна, как и не вечна сама жизнь. По сравнению с жизнью любовь коротка, но и жизнь коротка по сравнению со смертью. И смерть очевидный исход жизни. Но мы, зная, что уйдем, все равно живем. Так же и с любовью.
Катрина буквально дрожала, ее проняла дрожь до самых костей. Каждое слово, сказанное Грэйси, вонзалось ей в сердце и разрушало панцирь, окружавший сердце. Ей казалось, что ее сердце и душа таяли.
- Господи, как страшно, - прошептала она.
Грэйси сочувственно посмотрела на нее. Она открыла ей свои объятия, и Катрина буквально упала ей в руки.
- Тише, дорогая, я знаю. Для такого маленького органа, как сердце, напряжение слишком сильно.
Ведь нет никакой гарантии, что все будет как надо.
Да, она была права: сердце такой хрупкий орган.
А человеческое сердце так легко разбить безразличием, наглостью и бесцеремонностью. Именно поэтому становятся необходимыми защита и показное равнодушие, именно поэтому мы прячем сердца в броню.
Так или примерно так думала Катрина.
- Мне кажется, что уже поздно что-либо предпринимать, - прошептала она, всхлипывая.
- Что за чепуха! Никогда не поздно начать общаться открыто и тепло с теми, кого мы по-настоящему любим и о ком заботимся, - вздохнула Грэйси, отошла в сторонку и задумчиво посмотрела на Катрину. - Я знаю, что последние несколько дней Рик был в Ванкувере, но, когда он вернется, я уверена, что вы двое все равно столкнетесь лбами где-нибудь в офисе или же ваши взгляды пересекутся за столом переговоров, когда вы будете обсуждать очередную сделку. И вот когда вам надоест прятаться друг от друга и от реальности, вы наконец сможете решить дело ваших сердец с разумной точки зрения.
- Слишком поздно для этого, - твердила Катрина как попугай. Ее глаза были полны слез, и она никак не могла остановиться. - И ничто из того, о чем ты сейчас столь пламенно повествовала, не сбудется. Я уже уволилась с работы. Мы с Хизер переезжаем в Бейкерсфилд в конце этого месяца. Все.
Грэйси отпрянула назад, словно ее ужалила змея.
- Это не правда. Ты шутишь. Почему именно Бейкерсфилд?
Ничего себе вопрос, будто Грэйси и сама не понимает. Потому что Бейкерсфилд находится на краю света и там-то она больше не встретится с мистером Блэйном. Уж там-то он ее точно не будет преследовать.
- Мне предложили там работу, к тому же в этом районе жизнь гораздо дешевле, нам это подходит.
Мы с малышкой Хизер будем спокойно жить там вдвоем. Выживем. - Катрина смотрела в сторону, избегая пытливого взгляда Грэйси. - Прости, я, конечно, знаю, как ты будешь скучать по Хизер. Да и она тоже будет скучать по бабушке Гэйси. Но ты и сама понимаешь: я просто не могу остаться. Я больше не могу видеть его каждый день на работе, я больше не могу чувствовать его взгляд на себе. У меня внутри все переворачивается, когда я подумаю, что...
Грэйси напряглась. Ее глаза наполнились слезами, плечи задрожали. Пожилая женщина отвернулась, и до Катрины донеслись всхлипы. Она и не предполагала, что Грэйси способна рыдать.
- Что же, - услышала молодая женщина, - желаю тебе всех благ, дорогая. Не забывай нас, пиши письма и поздравления на Рождество.
Приняв из рук бармена второй стакан скотча за сегодняшний вечер, Рик Блэйн сжал его в руках, пытаясь не упустить нить разговора, что происходил сейчас за столом.
Впрочем, прослушать речь Фрэнка Глазго было просто невозможно. Он был известен своим даром произносить пламенные речи и своим громким голосом. Особенно когда он разговаривал по телефону, он почему-то всегда кричал, видимо не доверяя все же технике либо полагая, что разговаривает с человеком напрямую.
- Да, да, я уже в курсе своего расписания на неделю, - вещал он достаточно громко, его наверняка слышал весь отель, а не только посетители за соседним столиком. Фрэнк изящным жестом положил записную книжку в верхний карман пиджака. - Скажи Сэнди и Барту, что мы будем безумно рады видеть их детишек... Что?.. О, не проблема... Конечно, нет. - Тут он удовлетворенно рассмеялся и переложил мобильник в другую руку. - Да напомни им, как мы сами растили наших четверых. Никаких усилий с нашей стороны, никаких капризов с их стороны.
Поэтому я считаю, что мы бы вполне обошлись без их доброжелательных советов.
Рик откинулся назад, сделал внушительный глоток горьковатой жидкости и зажмурился, когда горячий поток хлынул внутрь, обжигая горло. Сейчас он был бы счастливейшим человеком на земле, если бы ему удалось заглушить все мысли, пчелиным роем кружившиеся в его мозгу. Его жизнь сейчас была похожа на постоянный кошмар. В его голове то и дело всплывал образ кареглазой блондинки. Именно от него он и хотел избавиться, накачивая себя спиртным.
Рик одним глотком осушил стакан и со стуком поставил его на стол. Бармен даже опасливо покосился на посетителя. Когда же тот вынул из кармана кошелек, молодой человек радостно налил ему еще одну порцию спиртного.
- Не уверен, дорогуша, - продолжал тем временем вещать на весь зал Фрэнк, - Рик продолжил нашу программу. Он добавил к нашей деятельности еще две важные встречи с городскими властями на завтра и конференцию местного комитета по архитектуре послезавтра. - Фрэнк покосился в ту сторону, где с отсутствующим видом сидел Рик. Успокоенный финансовый директор продолжил разговор, однако уже с меньшим энтузиазмом. - Будем оптимистами. Если бы мы желали принять двойное гражданство, я могу точно сказать, что в Канаде нам бы уже давно дали право на строительство.
Рик снова залез в карман и протянул бармену банкноту. Тот с вежливой улыбкой наполнил опустевший стакан.
- Да ладно, - махнул Рик рукой, - лучше принеси мне целую бутылку и соломинку. Кажется, сегодня нас ждет долгая ночь.
Понимающе улыбнувшись, бармен ушел выполнять заказ.
Фрэнк наконец-то закончил разговор и, выключив телефон, положил его в карман.
- Люсиль говорит, что я должен следующим рейсом лететь в Лос-Анджелес, а если ты не согласишься лететь со мной, то мне придется просто заклеить тебе рот, связать по рукам и ногам и запихнуть в самолет, как бесчувственную куклу.
- Заткнись. - Рик схватил стакан и залпом выпил. - Я надеюсь, что твой следующий босс будет иметь чувство юмора.
- Моя жена скучает без меня. Неужели это трудно понять?
- Да нет - понять не трудно, а просто невозможно. Я не понимаю, как можно проводить весь день с кем-то, кто вертится вокруг тебя целых двадцать четыре часа в сутки и недоволен тем, что ты не съел завтрак.
- У нас сегодня в восемь заседание, и, если бы ты не настаивал на ужине в баре, у нас еще было бы время заключить важные сделки. Ты же вместо этого напился и шутил с потенциальными клиентами.
И еще жаловался на свою больную голову, спрашивая: "А нет ли у кого-нибудь аспирина?" или "Нет ли у кого-нибудь бритвы, чтобы побриться?".
Рик нахмурился. Да уж, надо признать, то был не самый лучший его час.
- Ну по крайней мере я не орал по телефону на весь бар о том, что приготовить на завтрак твоей семье.
Фрэнк улыбнулся и смущенно пожал плечами.
- Просто мой младший сын сегодня получил грамоту за отличную учебу. Уж это-то событие стоило звонка. А один из моих внуков подвернул ногу, играя в Бэтмена на заднем дворе. Залез на дерево и упал. Дедушка должен быть в курсе подобных событий. И последний раз я позвонил своей жене, которая просто жутко скучает по мне и хочет слышать мой голос.
- Да уж! Она не слышала тебя целых два часа.
Это так много! Ты не можешь прожить и одного дня без своего телефона и без знания о том, какую очередную мыльную оперу смотрит твоя жена. - При последних словах он приподнялся с кресла, выпрямился и поставил пустой стакан на стол. - Прости, Фрэнк. Ты же знаешь, как я отношусь к Люсиль. Не понимаю, почему я говорю такие несуразицы.
Фрэнк равнодушно пожал плечами и заказал у бармена бокал белого вина.
- Зависть порождает еще и не такие действия.
- Так ты считаешь, я тебе завидую?
- Да, я думаю, ты завидуешь тому, что у меня есть, Рик. Я же видел выражение твоих глаз, когда ты слушал мой разговор с семьей по телефону. Твой взгляд был не гневным, он был, как бы сказать, болезненным. То был взгляд человека, который страстно желает услышать звонок собственного телефона.
- Вот спасибо, мой телефон и так звонит и днем и ночью.
- Понимаю. Но дело не в том, что звонит телефон. Дело в том, кто звонит тебе по телефону. Фрэнк помолчал и снова заказал себе бокал вина. Семья - это та точка опоры для человека, на которую он может всегда положиться, которая всегда его поддержит в трудную минуту. Семья - это выход за пределы собственного "Я". Поэтому большинство людей не мыслят себя вне семьи. Так же и ты. Да, да, именно поэтому ты и относишься к своим сотрудникам как к членам своей семьи.
