Пьер Лоти - История спаги
Ястребы дерзко кружились возле нее, разрезая воздух большими черными веерами крыльев… Они бродили вокруг трупов, еще не осмеливаясь… находя их слишком свежими.
Фату-гей увидела в руке спаги образ Св. Девы и поняла, что, умирая, он молился… У нее на шее тоже висели образки Св. Девы вперемешку с гри-гри; священники в Сен-Луи крестили ее, но она не верила в то, чему они ее учили. Она взяла амулет, надетый когда-то на нее в Галламе ее матерью-негритянкой. Это был ее любимый талисман, и она с жаром поцеловала его.
Потом склонилась над телом Жана и приподняла его голову. Из открытого рта с белыми зубами вылетели зеленые мухи, зловонная жидкость вытекала из раны на груди.
XXIX
Тогда она сняла ребенка, чтоб задушить его. Но она не хотела слышать его крики, не хотела видеть искаженное судорогой личико и насыпала ему в рот песку, потом с яростью вырыла яму, погрузила в нее его головку и засыпала сверху песком. А после обеими руками стиснула ему горло; сжала еще сильнее и держала до тех пор, пока его сильное тельце не перестало бороться и не застыло. Когда ребенок был уже мертв, она положила его к отцу на грудь.
Так умер сын Жана Пейраля… Какая великая тайна! Чей бог послал ему этого ребенка? Зачем приходил он на землю и куда возвратился?
Фату-гей плакала кровавыми слезами, и ее вопли неслись над полями Диалакара… Потом достала кожаный мешочек марабу, проглотила горький порошок, и началась агония — долгая и жестокая… Долго хрипела она под жгучими лучами солнца, страдая от мучительной икоты, впиваясь в горло ногтями, вырывая перевитые янтарем волосы.
Вокруг нее сидели ястребы и смотрели, как она умирала.
XXX
Когда золотое солнце ушло с равнин Диамбура, хрипы умолкли, маленькая Фату уже не страдала. Она лежала, распростертая, на теле Жана, обняв окоченевшими руками своего мертвого сына. И ночь — душная, звездная — таинственно и тихо спустилась над их телами, предваряя оргии дикой пустыни, которые начинаются с темнотой по всей Африке.
А у подножия Севенн мимо хижины стариков Пейраль в этот вечер проходил свадебный кортеж Жанны.
XXXI
Апофеоз
Точно отдаленный стон долетел из глубины пустыни; но вот зловещий хор наполняет прозрачную тьму: жалобный вой шакалов, визг гиен и кошачье мяуканье тигров.
О, бедная, старая мать!.. Человек, что лежит с открытым ртом, чуть виднеясь во мраке, под усеянным звездами небом, что спит здесь, в пустыне, в тот час, когда просыпаются дикие звери, — никогда больше не встанет! Бедная старая мать, этот брошенный труп — твой сын!
— Жан!.. иди в хоровод!
Сквозь чащу, стелясь по земле меж высоких трав, тихо крадется голодная стая, при свете звезд подбирается она к телам, и начинается пир, приготовленный бездушной природой: живые питаются теми, кто умер.
У человека в мертвой руке все еще зажат его образ, у женщины — кожаный гри-гри… Их священные амулеты.
Завтра большие ястребы докончат дело, кости растащат дикие звери, а в белеющие на солнце черепа проникнут стрекозы и ветер.
Пусто в хижине. Старый отец, ты мечтаешь увидеть сына, ты ждешь красивого юношу в красном мундире… Мать, ты молишься за него перед сном… Ждите вашего сына, ждите спаги!..
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Примечания
1
Спаги — солдат африканских войск.
