Ксения Васильева - Девственница
Марина теперь уже точно знала, что все это - правда. А Санек тем временем продолжать нудить.
Я вот что думаю, Маринка. Она от меня понесла, это точно! У меня семя, знаешь какое? Чуть чего, у девок брюхо на нос лезет. Думаю, и она - того. Потому и не ответила. Ты что-нибудь знаешь?
Марина молчала, лихорадочно размышляя, сказать или нет и что ей с этого будет? Решила - сказать. Потом засомневалась, - лучше ей самой пойти к Наташке и все выложить. Наташка перепугается, заплатит, конечно, за молчание, и дело сделано.
Марин, может, был ребеночек? Ну, скажи, Маринка, я тебе "лягу-шат" дам...
Марина вздрогнула: каких ещё лягушат? Охренел совсем от вод - ки? Санек даже заржал от удовольствия, наконец-то и он может посадит её в лужу: - Дура ты серая. "Лягушатами" мы промеж собой доллары называли. Доллары у меня есть.
Марина аж задохнулась от изумления и твердо сказала.
Врешь. Такого не может быть. Санек вынул из кармана зеленые длинные бумажки с портретами мужиков, их было немало, и показал ей. Показал и сказал. - Мне полковник давал. Как прогоню его по всей ГДР с ветерком, так он мне и отсыпает.
Только скажи - забеременела она?
Марина кивнула.
Санек тогда спросил еще:
А родила или выдрала?
Марина молчала.
Санек сказал: Лягушат не хочешь? Ну, давай, говори!
Марина ещё помолчала и потом все-таки сказала: был.
Так был или есть? Марина прошептала: дай мне этих, твоих...
Санек дал ей двадцать долларов. Она спрятала их тут же за лифчик.
Ну? - уже грозно спросил Санек. Марина (успев кое-что все-таки придумать) сказала: есть. Санек удовлетворенно заметил.
Я так и думал. Я себя знаю. Ни одна девка пустая от меня не уходила, а она что, другая, что ли? Где он, ребеночек? У нее?
Тут Марина несколько возбудилась: прям, у нее. Не знаю, где... В Доме Ребенка или ещё где. Что, думаешь, она его домой отнесла? Нате, родители?
Санек приосанился.
Вот ты и узнай, зря, что ли я тебе лягушат давал!
Узнаю, - сказала Марина, но Санек, глянув на неё - не поверил: объегорит его сестричка родная, такая уж она есть.
Я, Марин, пожалуй, сам ей все скажу. Ребеночка возьмем, запи-шем, и будем жить-поживать. Я зарабатывать буду, на машине, устроюсь к какому-нибудь начальнику, полковник помо-жет. Чем плохо-то? И отец я ребеночка...
... Господи, мой брат - отец этого пащенка, которого я устраива - ла, а Наталья - моя родственница! Если бы тогда знать! А что, если действительно Саньку пойти? А ей в стороне остаться? В кон - це концов, Наташка теперь и мамочке своей может рассказать. Они, может, ей и посоветуют расписаться, а потом хоть завтра разво - дись: ребенок-то уже записан, не безотцовщина! Да, пусть Санек сходит, а она пока в стороне.
* * *
У Светланы теперь был ключ от Наташкиной квартиры. Прошло время, все сгладилось, и Наташка сама дала ей ключ, сказав, что рано утром и поздно вечером чтоб не приходили, а так - пожалуйс - та... Сегодня Светлана мчалась к Наташке довольная и почти счастливая, она достала говяжьей печени и сметаны, можно сделать отличное жаркое. Она влетела к Наташке на кухню и, сложив все в холодильник, присела на минутку отдохнуть. Вспомнила на досуге больного мальчонку, который клятвенно обещал ей устроить все с
Александром Семеновичем. Тем более, что мальчонке нужно было пройти ещё курс, чтобы залечить свой "сифон", как он называл.
Если бы он не пообещал насчет Сашки - шиш бы она сделала повтор - ный курс - лекарства доставать очень трудно, и как ни жалко мо - лодого человека, но она бы не стала на него тратить просто так дефицит...
Так она размышляла и вдруг услышала, как открывается дверь и чуть было не крикнула: я здесь, Натуля!
Но услышала мужской ещё голос и какой-то недовольный тон На - таши и решила притихнуть.
А в квартиру вошли Наташа с Саньком, который звонил - не доз - вонился и решил подождать Наташу в скверике.
И дождался. Но еле её узнал, такая она стала взрослая и ши - карная. Он даже вмиг подумал, что с этой телкой ничего у него не выйдет, хоть и есть у них общий ребенок. Он бы и не пошел-ребе - нок заставил. Будто кричал: "папа"! Санек чуть не расплакался.
Он подошел к Наташе уже у самого подъезда и спросил:
Не узнаешь?
Она равнодушно и отчужденно посмотрела на него и сказала: ко - нечно нет. Тогда он снял пилотку и сказал доверительно.
Я - Санек, Сашка, брат Маринки.
А-а, - протянула она, - ну и что?
Он рассердился, но виду не подал, а сказал:
Что ж, и в дом не пустишь? Я только из Германской Демократи-ческой Республики, с прохождения службы, а ты, как к чужому шпи-ону.
Наташа рассмеялась.
Ну конечно, проходи, что это я. Я тебя не узнала. Санек прио-санился: наверное, все будет в порядке, какая она сразу лас-ковая стала, как только его узнала. Они зашли в квартиру, и она спросила, так, без особого интереса:
Ну, как служил?
Служил в ГДР, вот, медаль получил за выполнение сложного зада-ния. Теперь приехал, и к тебе.
Наташа обернулась к нему, она доставала из чашки.
А почему именно ко мне? Ты у Марины был?
И он брякнул: был, - потом только сообразив, что этого гово - рить не надо. Попытался исправить.
Да я к ней на минутку, вещи оставить. Я ведь оттуда вещей понавез!
Да-а? - Безразлично удивилась Наташа. - Что - там хорошо? - Ох, как захотелось Саньку или вмазать ей по роже!
Там-то хорошо... Сейчас он ей скажет все, как есть! Только разгон нужен. - Натах, а чего ты на мои письма не отвечала? Сол-дату...
А почему я должна была тебе отвечать? Мы с тобой виде-лись всего лишь один раз. - Удивилась она.
Санек ответил со значением: редко, да метко.
Она непонимающе взглянула на него.
Я ведь к случаю, шампанского принес и висок... - и он взглянул на Наташу вопросительно.
Она ответила.
Шампанское я люблю, а водку не пью ни при каких условиях.
Санек раскрыл сумку, выгрузил виски, шампанское, французское
(там ещё специально купил), разные всякие банки красивые, водру - зил на стол.
Она вроде обрадовалась.
Ой, шампанское французское! И крабы! Я это все люблю! Умница, Санек!
Санек открыл шампанское, открыл банки, она разложила все по тарелочкам, А сама, будто и впрямь виделась с ним раз и безо всего, просто так.
Я ведь, Наталья, к тебе не просто так пришел. Я пришел предло-жить руку и сердце и все, что имею... - И вспотел от напряжения. ... Погнать? Думала Наташа, нет, все-таки человек делает предло-жение и вообще глуп от природы, что с него взять? Смех да и только! Но сказать надо так, чтобы понял и не обиделся!
Что за фантазия, Санек? Что тебе, мало девушек? Что ты вдруг меня вспомнил?
Санек набычился, поняв, что она ему отказывает и довольно на - хально. А ребеночка не видно и детских вещичек, игрушек нет. От - дала, стервоза, потому и сидит королевой. Ладно, он ей скажет, какая она королева.
Я, как человек честный, - начал было он, но Наташа уже раздра-жилась. - При чем тут твоя честность? Я никак не пойму. Что, ты мне что-то обещал и я тебя просила об этом? В чем дело, Саша? Мне некогда, я должна уйти, так что, извини меня... - И она встала, давая ему уже прямо понять, чтобы он сваливал.
Санек разлил шампанское по бокалам и затем сказал:
Этот бокал я поднимаю за то, что тебя люблю, никогда не остав-лю, потому что я лишил тебя невинности и, как честный человек, предлагаю тебе руку.
Наташу обдало жаром, что он мелет? Когда? Как? Придумал? Для того, чтобы все-таки влезть к ней в дом? Маринка там чего-ни - будь-наплела?
Она вскинула голову очень надменно:
Ты? Меня? Брось нести чушь! Если уж и лишил меня кто-нибудь... то только не ты. Так что отваливай, ну!
Санек разозлился: ax, вот теперь как! Он ей расскажет, хотя она и сама знает, а если не знает - узнает! Думает, он не пом - нит, пьяный был! Во-первых, не пьяный, это они нажрались, как зюзи. И она была хороша обблевалась вся! А может, она не пом - нит? Ведь и Маринка не знала!
Да ты погоди и послушай. Вы тогда нажрались вусмерть, ты бле-вала, я тебя в ванную отволок, ну и там, не сдержался, ты меня все Шуриком называла, меня ведь тоже Шуриком ребята зовут, это дома я - Санек, ясно? А не веришь, можешь бабку спросить, она все видела, из деревни её привезу, она расскажет, как все было, - подглядывала, прости её душу грешную. Вот так оно было. А кто после меня был, мне неинтересно. Главное, что я первый. Ну, вспомни-ка, кто тебя из комнаты вытаскивал, а ты вопила, что те-бе плохо? Кто тебя потом отмывал, в чувство приводил? А-а, мол-чишь? Вот и подумай. - Он хлопнул бокал шампанского, не дожида-ясь её, пусть посидит, помолчит, вон как с личика-то спала, вся спесь куда делась!
Санек был доволен. А теперь он ещё про ребеночка скажет, тут она запоет другие песни!
Наташа действительно молчала, будто лишилась речи, язык коло - дой стоял во рту... Так ей и надо.
Она вспомнила тот вечер. Силилась вспомнить подробности и смутно мелькнуло, что она кричала - Шурик, а чувствовала, что она только представляет Шурика! Это сейчас в ней возникло. А настоящий Шурик был потом, это она помнила. Какая-то разница в них была, в этих "Шуриках": в ванной и в комнате. Какой ужас!
