Винифред Ватсон - Мисс Петтигрю живет одним днем
Сердитым жестом он провел рукой по волосам. Это были очень приятные густые волосы, причесанные в соответствии с наиболее правильным направлением современной моды. Не светлые, не темные. Как раз того умеренно каштанового цвета, который оставляет мужчину мужчиной, не превращая его в белокурого героя или мрачного злодея. Он точно не был молод. Не двадцати с чем-нибудь лет. Скорее всего, он уже разменял четвертый десяток, но все мужчины моложе сорока казались мисс Петтигрю молодыми.
— О, пожалуйста, — умоляла мисс Лафосс. — Все совсем не так. Просто в последнюю минуту я почувствовала, что не могу пойти. Я не могу объяснить. Мне ужасно, ужасно жаль. Я боялась с тобой встретиться, когда ты вернешься.
— Я вот чего не могу понять, — спокойно сказал он. — Сознательно поощрять мужчину, давать обещания, а потом, когда он будет чувствовать себя на вершине мира, разбить все его надежды в пух и прах, и все это ради новой прихоти, я полагаю. Это не самое похвальное поведение. Если бы ты не согласилась… но ты это сделала. Вот в чем разница.
Мисс Лафосс послала ему еще один умоляющий взгляд. Вдруг она начала тихо плакать. Новый посетитель нахмурился и вдруг снова набросился на нее. Он сгреб мисс Лафосс в свои объятия и поцеловал. Случилось чудо. Мисс Лафосс наградила его сияющей сквозь слезы улыбкой.
— Я никогда не хотела причинить тебе боль, — выдохнула она. — Я никогда не думала, что ты чувствуешь… вот так.
— Прекрати плакать, а то твои глаза покраснеют, и ты будешь винить в этом меня, — сказал он, безапелляционно поцеловав ее еще раз. — Я знаю, что ты делаешь это для эффекта. К сожалению, этот эффект безошибочно действует на восприимчивого мужчину. Я больше не буду кричать, хотя и не жалею, что наорал на тебя. Я готов сделать это снова при аналогичных обстоятельствах, но больше такого не случится. Надеюсь, ты это твердо усвоила.
Последние слова он опять произнес несколько угрюмо. Мисс Лафосс посмотрела на него. Он посмотрел на мисс Лафосс, потом наклонился и еще раз крепко поцеловал ее, а затем наконец поставил на ноги. Некоторое время он хмуро разглядывал ее, потом повернулся и улыбнулся мисс Петтигрю.
— Как поживаете? Не против нашей маленькой перестрелки?
— Вовсе нет, — сказала мисс Петтигрю.
— Делисия любит аудиторию. Профессиональная привычка. Слезы были для вас, чтобы вы подумали, что я скотина.
— О, пожалуйста, — в смятении пробормотала мисс Петтигрю, разрываясь между преданностью к мисс Лафосс и симпатией к этому странному молодому человеку.
— Я что, похож на скотину?
— Нет, — сказала мисс Петтигрю.
— На людоеда?
— Нисколько, — выдохнула мисс Петтигрю.
— На семейного тирана?
— Совсем нет, — с негодованием возразила мисс Петтигрю.
— Вот, — победным тоном объявил он. — Что еще можно требовать от мужчины? Не грубиян, не людоед, не тиран. Отзыв от твоей собственной сестры по полу. Проклятье, теперь я начинаю думать, что слишком хорош для тебя.
Мисс Лафосс хихикнула. Она ничего не могла с собой поделать. Мисс Петтигрю почувствовала себя очень заинтересованной. Логика этого молодого человека увлекла ее.
— Ну и пожалуйста, — еще раз хихикнула мисс Лафосс. — Обойдусь без тебя.
— Это хамство, — с негодованием заявил гость, — черная неблагодарность. Мне надо успокоить нервы. Я хочу выпить. Господи, женщины, где ваше гостеприимство? Где этот замечательный дар хозяйки, ожидающей дорогого гостя?
— В шкафу на кухне, — сказала мисс Лафосс.
— Я принесу, — предложила мисс Петтигрю.
— Вы не сделаете ничего подобного. Я могу сам найти бутылку или не могу? — он хлопнул по столу. — Боже мой, Делисия, что за отвратительная мебель. Она из сцены обольщения в мюзикле «Горничная герцогини»?
— Она очень красивая, — горячо возразила мисс Лафосс. — Я сама ее выбирала.
— Плачевный вкус.
Он направился на кухню. Они слышали, как он гремит стульями, стучит дверцами шкафов, звенит стаканами на подносе.
— Очень шумный молодой человек, — радостно сказала мисс Петтигрю.
— Вы попали в самую точку, — согласилась мисс Лафосс.
Внезапно из кухни донесся вопль ярости.
— О! — сказала мисс Петтигрю.
— О! — сказала мисс Лафосс.
Разгневанный гость показался в дверях.
— Господи, женщина! — взревел он. — Сколько раз я тебе говорил, что виски, только виски может быть напитком для мужчины. Там есть ром, портвейн, херес, даже этот мерзкий джин, но ни капли виски. Где твое чувство прекрасного? Где забота о визитерах?
— Ах, Боже мой, — слабо сказала мисс Лафосс. — А нельзя как-нибудь обойтись без выпивки?
— Так не пойдет. На данный момент я хочу выпить. Я чувствую, что мне необходимо выпить. У этого портье, кажется, смышленый вид. Я буду через минуту.
Он пролетел через комнату и захлопнул за собой дверь.
— Ах, Боже мой, — вздрогнула мисс Петтигрю.
— Это, — тихо сказала мисс Лафосс, — Майкл.
— Майкл? — выдохнула мисс Петтигрю.
— Майкл, — повторила мисс Лафосс.
— Хорошо… Боже! — слабо пробормотала мисс Петтигрю.
Она нащупала стул и села. Ей потребовалось больше минуты, чтобы собраться с мыслями: изгнать из головы ее прежнее представление о воображаемом Майкле и определиться со своим отношением к реальному человеку из плоти и крови. Наконец ее глаза просияли, щеки порозовели, а тело задрожало от радости. Она выпрямилась и устремила блестящий взгляд на мисс Лафосс.
— О, моя дорогая, — радостно сказала мисс Петтигрю. — Я поздравляю вас.
— Что? — удивилась мисс Лафосс. — С чем?
Мисс Петтигрю не успокаивалась. Теперь она превратилась в сторонницу Майкла, и нигде на земле не найти более ярой сторонницы, чем средних лет старая дева с романтическими идеалами.
— Если бы я была лет на двадцать моложе, — сказала она восторженно, — я бы увела его у вас.
— В самом деле? — заинтересовалась мисс Лафосс.
— Я беспокоилась, — заявила счастливая мисс Петтигрю, — очень беспокоилась, моя дорогая, хотя старалась не показывать виду. Но теперь я совершенно спокойна.
— Я не думала, что Майкл вам понравится, — сказала мисс Лафосс. — Во всяком случае, после ваших предыдущих слов у меня сложилось такое впечатление.
— Тогда я его еще не видела, — извинилась мисс Петтигрю. — Этот случай отлично доказывает, что не следует предаваться предвзятому мнению.
— И вы рекомендуете… Майкла? — спросила удивленная мисс Лафосс.
— Для вас… идеальный вариант, — твердо сказала мисс Петтигрю.
Все ее тревоги развеялись. Будущее мисс Лафосс было обеспечено. Нет, жизнь с Майклом не могла быть унылым и скучным прозябанием. К черту ее нелепые страхи! Он был идеальной половинкой. Мисс Лафосс, выйдя замуж за Майкла, будет продолжать жить великолепной, красочной жизнью, как и жила. Кто бы мог представить посредственное существование с таким молодым человеком? Теперь все было хорошо. Тяжкий груз был снят с ее души.
— Белый бархат и вуаль с флердоранжем, — блаженно произнесла мисс Петтигрю. — О, моя дорогая. Я знаю, что это очень самонадеянно при столь коротком знакомстве, но если вы только дадите мне знать дату, я сползу даже со смертного ложа, чтобы добраться до церкви.
— О, Гвиневра, — усмехнулась мисс Лафосс. — Вы слишком торопитесь.
Ее лицо стало серьезным. Она теребила застежку рукава.
— Все не так просто, как вы думаете.
— Почему нет? — требовательно спросила мисс Петтигрю. — Он ведь хочет жениться на вас, не так ли?
— Уже не знаю, — с сомнением промолвила мисс Лафосс.
— Разве! — схватилась за сердце мисс Петтигрю. — Вы ведь сказали мне, что он хочет, — настаивала она.
— Тогда я его не видела.
— А что с ним произошло?
— Ну, вы же видели, какой он.
— Да, — сказала мисс Петтигрю, — Он казался немного раздраженным.
— Я думаю, что он был очень раздражен, — ответила мисс Лафосс.
— Если… если я могу чем-нибудь помочь, — безнадежно предложила мисс Петтигрю.
— Все очень сложно, — намекнула мисс Лафосс.
— Может быть, не очень? — спросила мисс Петтигрю.
— Это не слишком красивая история.
— Я выдержу.
— Ну, — вздохнула мисс Лафосс. — Я постараюсь вам объяснить, прежде чем Майкл вернется. Майкл хотел на мне жениться. Он сделал мне предложение. В одну безумную минуту я подумала, что выйдя замуж за Майкла, я буду в безопасности от Ника. Поэтому я сказала «да». Он получил разрешение на брак, и мы договорились, что поженимся в ратуше. Но утром явился Ник… и… ну… я просто не пришла. Майкл расстроился, напился, а когда бобби[9] попытался урезонить его, он дал тому в глаз и получил тридцать дней тюрьмы. Я думала, за тридцать дней он успеет остыть, прежде чем выйдет, но, кажется, он еще сердится.
