Энн Макалистер - В Нью-Йорк за приключением

Она сняла трубку.

- Алло?

- Я тебя разбудил?

- Гиб! - Хлоя даже не пыталась скрыть свою радость. Он позвонил ей, чтобы попрощаться! - Как ты? Развлекаешься? Что ты делаешь?

- Я сломал ногу.

- Что? - Хлоя ушам своим не поверила. Его ответ был кратким и недвусмысленным. Как это похоже на Гиба. - Что? Сегодня? Как ты себя чувствуешь?

- Живу пока. Мне нужна твоя помощь.

- Все, что угодно. - Хлоя соскочила с кровати, отбросила подушку и снова расправила покрывало, как будто он мог увидеть, где она находится.

- Позвони по этому телефону и скажи, чтобы они выслали машину в аэропорт меня встретить. Завтра к двум часам дня. Я мог бы поймать такси, но так будет проще. - Гиб продиктовал номер, и Хлоя торопливо его записала.

- Я позвоню прямо сейчас. Но... - Но, прежде чем она успела произнести хотя бы слово, сигнал прервался.

Хлоя изумленно взглянула на гудящую трубку.

Ничего себе прощание.

Но ведь это никакое не прощание, - внезапно поняла она. Какое может быть прощание, когда Гиб в беде.

Хлоя снова ощутила ту смутную тоску, которая мучила ее весь день, пока она собирала вещи. Она схватила трубку и позвонила домой.

- Завтра я не приеду, - без обиняков заявила она.

Дэйв очень расстроился. Мама расстроилась тоже. Им еще надо выбрать цветы для букета. Составить меню. Разослать две сотни свадебных приглашений.

- Успеется, - ответила Хлоя, а когда она повесила трубку, на душе у нее полегчало.

Бедняга Гиб сломал ногу.

***

- Какого черта ты здесь делаешь? - Гиб с изумлением уставился на Хлою.

Полет прошел ужасно. Его загипсованная нога жутко болела все семь дней, прошедших после операции, и еще три дня после выписки из больницы.

Гиб мог сразу же вернуться в Нью-Йорк, но не сделал этого. Он остался в Бозмане, нашел гостиницу, где еду доставляли прямо в номера, и умирал от скуки, считая дни до отъезда Хлои.

А теперь, черт бы ее побрал, она приперлась посмотреть, как он ковыляет по трапу самолета!

При виде его она на мгновение растерялась, а затем бросилась к нему с ободряющей улыбкой.

- О, Гиб!

Гиб не находил в своей душе ни капли бодрости. Он чувствовал себя каменной статуей. Если бы Хлоя его обняла, он не знал бы, что делать. Запас сил у человека ограничен. Свои Гиб почти исчерпал. Он ощущал себя загнанным в угол, затравленным, доведенным до крайности. И ему совершенно не хотелось видеть Хлою!

Он преградил ей путь костылем.

- Я думал, твой самолет вылетел утром. - Гиб попытался пройти мимо нее.

Естественно, безрезультатно. Хлоя не прикоснулась к нему, но пошла рядом и чуть впереди, словно долбанный футбольный защитник, не пропускающий его к воротам.

- Он вылетел без меня. Водитель ждет нас в багажной зоне. - Гиб видел перед собой ее покачивающиеся бедра. Он закрыл глаза, чуть не грохнулся с этих дурацких костылей и чертыхнулся.

Хлоя поддержала его, не дав упасть.

- Ты хорошо себя чувствуешь?

Гиб попытался ее оттолкнуть.

- Прекрасно, черт побери! Почему ты не в Айове? Ты же должна быть в Айове. - Быть может, он вел себя грубо, но его это не волновало.

Хлоя медленно пошла впереди, приноравливаясь к его шагу.

- Я не поехала. Я сказала им, что остаюсь.

- Что?

Она повернулась к нему, тряхнув кудряшками.

- Я не могла тебя бросить.

Гиб ожидал, что Хлоя смутится, осознав двусмысленность своего заявления, но она и бровью не повела.

- Я не хотела оставлять тебя одного, - продолжила она.

- Со мной все в порядке!

- Тебе нужна помощь.

- Нет!

- Да, - произнесла она совершенно спокойно, словно обращаясь к непонятливому ребенку. - Нужна. Поэтому я остаюсь.

Остается? Она сказала, что остается? Гиб застыл, как вкопанный.

Хлоя продолжала идти.

- Эй! - крикнул он вслед. - Эй! Что ты имела в виду? Ты не можешь остаться!

Она остановилась. Подошла к нему. Улыбнулась. Только этого ему и не хватало - улыбки Хлои Мэдсен.

Гиб собрался с духом.

- Конечно, могу. Попробуй только меня выставить, - жизнерадостно заявила она.

***

В юности Гиб иногда мечтал о том, как станет храбрым солдатом, получит ранение в борьбе за правое дело, и прекрасная девушка будет неустанно заботиться о нем, холить и лелеять.

Гибсон Уокер: раненый герой.

Реальность превзошла все его ожидания.

И если в падении с холма героического было мало, то в попытках держаться подальше от безумно соблазнительной, но совершенно недоступной Хлои Мэдсен Гиб проявил истинное мужество.

И если он не находил утешения в объятиях заботливой и преданной женщины, то лишь потому, что этой женщиной, черт бы ее побрал, оказалась Хлоя!

Неустанно заботясь о нем, принося еду, журналы, книги, подкладывая одеяло под его загипсованную ногу и взбивая подушки, поправляя постель, убирая волосы с его лба или подавая столовый прибор, Хлоя оставалась такой же недоступной, как раньше.

Она сводила его с ума.

Он хотел заняться с ней любовью.

Так не честно!

В последние двенадцать лет Гиб был совершенно невосприимчив к женскому очарованию. Конечно, монахом он не был, но и особого интереса к женщинам не проявлял. Он просто пользовался тем, что они могли ему предложить, приятно проводил время, развлекался, не забивая себе голову романтической ерундой.

Кэтрин отлично его вышколила. После нее он никого не подпускал близко к себе.

Хлою он тоже не подпускал. Но все равно хотел заняться с ней любовью.

Гиб пытался бороться с этим желанием всеми возможными способами. Ни к чему хорошему это не привело. От Хлои не было спасения. Она жила в его квартире, стелила ему постель, взбивала его подушки.

А теперь с улыбкой принесла ему ужин.

Гиб зажмурился.

- Как поживает, Дэйв? - выдавил он.

Ее улыбка поблекла, но лишь на краткое мгновение.

- Прекрасно, - коротко ответила Хлоя. Она наклонилась и снова поправила чертово одеяло, дотронувшись при этом до его руки. Легонько. Даже не заметив.

Но Гиб заметил.

Всего одно легчайшее касание, и все его тело отозвалось, напряглось, наполнилось желанием. Хлоя передвинула подушку под его ногой. Гибу хотелось протянуть руку и погладить ее волосы. Хотелось сграбастать ее, привлечь к себе и залезть к ней под юбку.

Ему хотелось потрогать эти чудесные колышущиеся груди. Хотелось потискать их, сдавить, покрыть поцелуями.

Гиб застонал.

- Господи! Я сделала тебе больно? - Хлоя отшатнулась, с ужасом глядя на него.

Гиб, умирающий от страсти, не смог даже ответить. Лишь судорожно сглотнул.

Видя, что он молчит, Хлоя разволновалась еще сильнее.

- Прости, Гиб. - Она снова занялась одеялом. - Конечно, тебе неудобно. Давно уже надо было переодеться в пижаму. Дай, я помогу. - Она потянулась к пуговицам на его рубашке.

- Нет! - крикнул он.

- Но...

Гиб замахал руками, отгоняя ее, чувствуя себя полным идиотом.

- Нет, ради бога! Разве ты английского языка не понимаешь?

Хлоя отшатнулась, но уходить явно не собиралась.

- Ты же не можешь спать в одежде, - возразила она, очень похожая в этот момент на строгую маму упрямого пятилетнего малыша.

Гиб раздраженно заерзал в кровати.

- Я и не собираюсь.

- Тогда скажи мне, где твоя пижама, и я принесу.

- У меня нет пижамы, - прошипел он сквозь зубы.

- Что? - Казалось, она не верит собственным ушам.

- Ну нет у меня этой долбанной пижамы, - заорал Гиб. - Я голый сплю!

- Ой, - пискнула Хлоя, густо покраснев, и окинула его взглядом с головы до ног. - Ой, - повторила она, несколько раз моргнув. - Понятно. Ну, гм, тогда я забираю этот поднос и ухожу. - Она повернулась к двери. - Если тебе что-нибудь понадобится, гм, позови.

И она исчезла за дверью.

Гиб с тяжелым вздохом откинулся на подушки. И как же он должен себя чувствовать после этого?

Джина сказала бы, что нет худа без добра.

По крайней мере, хоть что-то отвлекает его от боли в ноге.

Девятая глава

Дело не только в попытках представить себе голого Гибсона, хотя, видит бог, эта мысль оказалась слишком привязчивой. Она преследовала Хлою на протяжении нескольких недель. Иногда Хлоя ночами не спала, раздумывая об этом... раздумывая о нем. И, конечно, ей сразу надо было сообразить, что в этой навязчивой идее есть что-то ненормальное.

Но она не сообразила, потому что думала совсем о другом.

Хлое казалось, что пройдет немного времени, и все ее сомнения развеются сами собой. Она надеялась, что подобно сестре Кармеле благополучно преодолеет соблазны огромного мира и вернется к Дэйву спокойной и умиротворенной.

Она ошибалась.

Она уступила соблазну.

Хлоя поняла это, когда увидела Гибсона, вылезающего из самолета.

Его лицо было искажено от боли. Он осунулся и похудел. Его пальцы, сжимающие костыли, были совсем белыми. Казалось, он едва может стоять.

И в то же время он показался Хлое самым прекрасным мужчиной на свете. Ее охватила такая бурная радость, такой прилив желания, что она еле удержалась на ногах.