Барбара Делински - Наслаждение и боль
Робкая попытка Грэхема пошутить вызвала слабую улыбку на губах Аманды.
— Ну, это не твоя вина, что ты не встретил там привидения. Ты уж постарался сделать все для этого. Подумать только — отправиться в такое место среди ночи!
— Ну, тебя ведь тоже не было дома. Кстати, как там в школе? Все уладилось?
— Что касается наказания для Квинна — да. А вот его проблемы… увы, нет. А они у него есть, Грэй, поверь мне. Видел бы ты его сегодня! Несчастный затравленный мальчишка! Я сказала родителям, что с удовольствием поговорю с ним. Что для этого готова даже встретиться с ним где угодно, не обязательно в школе. И ни одна живая душа об этом не узнает.
— И они отказались?
— Наотрез.
— Должно быть, тебе это здорово неприятно.
— Еще как!
Рука Грэхема ласково обхватила ее за плечи, он прижал ее к себе, и Аманда едва не замурлыкала от счастья. Ей казалось, она снова влюбляется в него — в его могучее тело, в исходящий от него жар, в запах его, в его умение всегда чувствовать, в чем она нуждается сильнее всего. Теперь они снова были так же близки, как раньше. И казалось, ничто в мире не может нарушить воцарившегося между ними согласия.
— У тебя усталый голос, — мягко прошептал он.
— Я действительно устала.
— Иной раз мне кажется, что все дело во мне…
— Ты о чем?
— Что тебе просто не хочется разговаривать со мной. Что ты избегаешь меня.
— Почему ты так говоришь?
— Почему ты не позвонила днем? Я ведь ждал… — Голос его оставался по-прежнему мягким, но в словах чувствовалась обида. — Ты ведь не одна имеешь к этому отношение, Аманда… Я тоже участвую.
Упершись локтем ему в ребра, она слегка отодвинулась — достаточно, чтобы поднять голову и взглянуть ему в глаза, но черты его лица в темноте расплывались.
— Участвую… Какое странное слово, ты не находишь? Какое-то безличное…
Откинув голову, Грэхем посмотрел ей в глаза.
— Оно стало таким… Безличным. Все это дело, я хочу сказать. Откровенно говоря, мне никогда и в голову не приходило, что все это может растянуться так надолго. К этому времени у нас уже давным-давно должен был быть ребенок. Не понимаю, почему это не случилось.
И внезапно произошло то, чего она так боялась. Миг — и они вновь стали чужими друг другу. Все как раньше. Только теперь она чувствовала себя еще более усталой и беззащитной. Ей пришлось выдержать нелегкую схватку с Квинном и его родителями. И вот теперь приходится сражаться еще и с Грэхемом. Аманде стало страшно.
— Мы же уже сто раз обсуждали это! — в отчаянии воскликнула она. — Чего ты от меня хочешь, наконец?
— Хочу, чтобы ты забеременела, — жестко ответил он. — Насчет этой, последней попытки тебе что-нибудь говорили?
— Что именно? — Аманда резко вскинула голову. — Я бы сказала тебе, если мне что-нибудь стало известно… Или ты сомневаешься? А говорили они только одно: все под контролем, все идет замечательно, можно надеяться, что все получится. Мне сделали ультразвук, определили количество созревших яйцеклеток и еще раз подтвердили, что время выбрано исключительно удачно и что сбоя быть не должно. Все совершенно нормально — вот что они мне сказали.
Грэхем резко встал и подошел вплотную к окну. Он долго молча вглядывался в темноту, потом повернулся и снова сел — на этот раз на другой диван, напротив Аманды. Теперь их разделял не только ковер, но еще и журнальный столик на колесиках. Упершись локтями в колени, Грэхем уронил голову на руки.
— Я ведь просто спросил, Аманда, — мягко проговорил он. — Прости, но я в растерянности. Я просто ничего не понимаю…
— Ты не спрашиваешь — ты обвиняешь.
— Нет. Ничего подобного. А если ты считаешь так, то это твои проблемы.
— Нет, дорогой, это наши проблемы. — Отвернувшись, Аманда устало закрыла глаза. Ей не хотелось думать — ни о чем.
— И что дальше? — тихо спросил он.
Она не ответила. При мысли о том, чтобы снова пройти через этот ад — еще один курс инъекций, опять бесконечные графики, пункции, измерения температуры, специальная гимнастика вместе с дыхательными упражнениями — внутри у Аманды все перевернулось.
— Они считают, что искусственное осеменение нужно испробовать три раза, только тогда это может сработать, — продолжал Грэхем. Аманде вдруг показалось, что он делает над собой невероятные усилия, чтобы не заорать. — У нас осталась только одна. После этого остается интроцитоплазмическое введение спермы и искусственное зачатие.
В любое другое время Аманда с головой погрузилась бы в обсуждение. В чем состоят эти процедуры, она знала до мельчайших подробностей. За эти годы они с Грэхемом стали настоящими экспертами по этой части. Но теперь, в ее нынешнем состоянии, ей было отвратительно даже слышать все эти специальные термины.
— Нет, — очень тихо проговорила она.
— Что — нет? Ты имеешь в виду третью попытку?
Аманда чувствовала, что у нее не осталось сил даже пошевелиться. Руки и ноги у нее словно налились свинцом, сердце отказывалось биться.
— Все — нет, — проговорила она, едва узнав свой собственный голос — тонкий и как будто надтреснутый.
В комнате повисла долгая тишина. В глазах Грэхема мелькнуло беспокойство.
— Все — нет? — решился он наконец. — Что ты хочешь этим сказать, черт возьми?
Аманда открыла глаза, пытаясь вспомнить, что она имела в виду. Но единственными словами, которыми пришли ей на ум, были:
— Я устала.
— От всего этого? Или от меня?
— От себя. От этого кошмара, в который превратилась моя жизнь.
— Ты решила сдаться?
— Нет. Сделать перерыв. Мне нужно передохнуть.
— Теперь?! Ты с ума сошла! Послушай, Аманда, мы не имеем права!
— Всего месяц. Один только месяц, Грэхем. Это ничего не изменит, верно? А может, даже поможет. Знаешь, когда хочешь похудеть, иной раз так тщательно следуешь диете, что твое тело уже перестает реагировать. Нужна передышка. И если прерваться на день-другой, есть что-то совершенно другое, то твой организм испытает своего рода встряску. И после этого ты снова начнешь худеть.
— Интересно, с чего это ты вдруг заговорила о диете?
— С того, что после всех этих дурацких инъекций я набрала добрых восемь фунтов.
— И где же они?
— Нигде. Я их сбросила. Но для этого пришлось изрядно потрудиться.
— А Эмили это одобрила?
— Нет. Да это и не важно. Я просто следила за тем, что я ем.
— Аманда, либо ты следуешь рекомендациям врачей, либо нет. Тебе следовало ей сказать.
Аманда нетерпеливо скрестила руки на груди.
— Отлично. Покаюсь ей завтра. Но если ты вбил себе в голову, что именно в этом и кроется причина нашей неудачи, то выкини это из головы. Кстати, если хочешь знать, Гретхен все-таки беременна. Карен сегодня заходила к ней, и Гретхен сама ей сказала. Так что я не ошиблась. Слава богу, я пока что не слепая.
Грэхем промолчал.
— Мы стали думать, кто может быть отцом малыша.
В ответ — ни слова.
— Я не вижу твоего лица, — помолчав, сказала Аманда. — Ты в шоке? Расстроился? Или переживаешь?
— Переживаю? Бог с тобой, из-за чего?
— Что кто-то, возможно, решит, что он твой.
— Господи, о чем это ты?
— Она на седьмом месяце. Стало быть, зачала она где-то в прошлом октябре, верно? Как раз когда ты работал на нее, я не ошиблась?
— Я только начертил для нее план участка. Вот и все.
— Но ты бывал у нее в доме.
Вслед за этими словами в комнате повисла такая тишина, какая бывает только перед бурей.
— Просто ушам своим не верю… Неужели ты предполагаешь… — низким, хриплым голосом сказал Грэхем.
Лучше бы он взорвался, принялся все отрицать… Разозлившись, Аманда буркнула:
— На воре и шапка горит…
Грэхем, вспыхнув, сорвался с дивана и бросился к двери.
— Я намерен забыть то, что ты сейчас сказала, — зло бросил он ей через плечо. — Забыть и даже простить — но только потому, что понимаю, в каком ты сейчас состоянии. И потом… как-никак ты выросла в доме, где супружеская измена не считалась таким уж страшным грехом. Так, небольшой шалостью — по крайней мере, так утверждает твоя мать.
— Гретхен беременна, — словно не слыша, повторила Аманда. Она чувствовала, что ее несет не туда, но остановиться было свыше ее сил. — Не сама же она обстряпала это дельце, верно? Интересно, откуда он взялся, этот самый ребенок? Не ветром же надуло!
— Не знаю. Откуда мне знать, с кем она встречается. Я за ней не слежу.
— Она не бегает на свидания.
— Откуда тебе знать? Мало ли с кем она может встречаться в городе?
— Она безвылазно сидит дома все вечера.
— И что с того? Детей, знаешь ли, делают и днем! — насмешливо бросил Грэхем.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
— Знаю. Но вовсе не обязательно иметь постоянного приятеля, чтобы он сделал тебе ребенка. Для этого иногда достаточно и пяти минут — в коридоре, например. Потрахались, так сказать, и разбежались. Доставили друг другу удовольствие — и порядок.
