Кристин Эллис - Грохочущие воды Ниагары
Я была счастлива как никогда. Да, я беспокоилась за Реджиса, на мне висело множество всяких дел по хозяйству, поскольку ждать возвращения миссис Дю Барри раньше, чем улучшится погода, было бесполезно; кроме того, я, как могла, отвлекала Мел от мыслей об отце и на всякий случай забегала к Стивену, поболтать с Николь. Несмотря на все это, меня переполняло счастье. Как только врачи признали состояние Реджиса «устойчивым» и Брон наконец вернулась домой отдохнуть, мы с Карлом объявили о нашей помолвке, и, похоже, обрадовались все. Даже Николь пожелала мне счастья. Замечал ли еще кто-нибудь, кроме меня, какой она казалась спокойной последнее время? Я так и не узнала, что именно она сказала мужу, но ее машину вытащили из-под снега и привезли домой.
Когда по дорогам стало возможно передвигаться, Карл отвез меня в город и купил божественное обручальное кольцо с алмазами и сапфирами. Он хотел, чтобы мы поженились поскорее, да и я, в общем-то, тоже, но на этот раз я хотела все сделать по правилам. В итоге мы назначили свадьбу на конец мая. К тому времени Реджис уже совсем выздоровеет, и, конечно, приедет мама, чтобы помочь со всякими приготовлениями. Она просто обязана, заявила мама, не помня себя от радости. Мы с Карлом начали подыскивать себе дом.
Как быстро летит время, когда ты счастлива и все время занята! Я по-прежнему каждый день работала в магазине, хотя с тех пор, как зима заявила о себе по-настоящему, покупателей у нас поубавилось. С такими холодами я столкнулась впервые. С крыш свисали сосульки, а под ногами хрустел наст. Все веточки и прутики на кустах и деревьях покрылись ледяной корочкой и позвякивали, когда налетал арктический ветер. Но нас с Карлом ничто не пугало. Мы нашли очень милый домик в двух милях от Хай-Вайнса, и когда дядя Реджис вернулся домой из больницы, он купил его нам в подарок на свадьбу. И мы с головой окунулись в обустройство будущего жилища: выбирали и расставляли мебель, прикидывали, как приведем в порядок сад, запущенный прежними владельцами.
Мел предстояло быть подружкой невесты, а Стиву — шафером. Я даже спросила Николь, не хочет ли она выступить в роли замужней подруги невесты, но она сказала, что, если я не возражаю, она с удовольствием побудет обычной гостьей. Естественно, предполагалось, что я не знаю причины их размолвки с Карлом, но, вероятно, она догадалась, что он мне все рассказал. По крайней мере, она не выказывала даже намеков на то, что все еще собирается бросить беднягу Стива.
Я и оглянуться не успела, как пришла ранняя весна и солнышко потихоньку растопило лед и снег. К середине апреля на ветвях зазеленели почки. Все-все, и мы, и наши рабочие с семьями, выехали на пикник к водопаду. В этот день Блейки обслуживали весь персонал фермы, и мы распределили обязанности. Я, Николь и Мелани помогали Брон, Карл со Стивом закупили и наготовили горы бифштексов, сосисок, гамбургеров, булочек и салатов. С погодой нам повезло: выдался настоящий весенний денек, солнечный и славный. Все были в приподнятом настроении. Даже Николь — я никогда не видела ее такой раскованной и спокойной. Для Реджиса захватили с собой большое садовое кресло, в котором он сидел, укрыв колени пледом, и раздавал команды направо и налево. Мы с Карлом время от времени находили друг друга взглядом и понимающе улыбались. До нашей свадьбы оставалось меньше трех недель.
После еды все разбились на группки и разбрелись по залитому солнечным светом лесу. Карл со Стивом пошли к машине относить пустые коробки и ящики, а я решила спуститься вниз и посидеть у реки. Мы остановились ярдов на сто выше водопада, но даже здесь в воздухе стоял гул. После такой суровой зимы река бурлила, неся свои широкие воды вниз, к водопаду, и в гуще потока то и дело возникали пенистые водовороты. Мелани осталась помогать Брон — надо было упаковать обратно остатки мяса, а Николь отправилась вместе со мной. Мы стояли на опушке между кустами и смотрели на несущийся мимо поток.
— Осторожно, Айрис, смотри не поскользнись, — сказала Николь. — Здесь такая слякоть.
— Да уж, сюда нырнешь — и с концами, — смеясь, согласилась я.
Сзади треснула ветка. Я обернулась — и застыла на месте. В пяти ярдах от нас стоял Биван Уильямс собственной персоной.
Все такой же высокомерный и привлекательный. В руках у него ничего не было, но во мне вдруг ожили все прежние страхи. Сердце подпрыгнуло и заколотилось, голова закружилась, и я мгновенно взмокла. Меня охватил первобытный ужас при мысли, что он вернулся, чтобы нанести мне какой-то непоправимый вред. Он шагнул ко мне, что-то говоря, но его слова утонули в шуме реки. Я инстинктивно отступила назад. В следующее мгновение земля ушла из-под ног, и я спиной полетела в реку.
Меня тут же подхватило течением и понесло вниз. Против этой мощной стихии я была просто перышком. Глотнув ледяной воды, я взвизгнула. Следующие несколько мгновений — а может быть, часов — прошли в безумной и беспомощной борьбе за воздух, за свет, в ушах у меня ужасающе гремел водопад. Я боролась с неизбежностью, а в голове у меня, как ни странно, проносились мысли, причем с удивительной ясностью.
— Я умираю… Помогите, помогите… Карл… Водопад, там водопад… Я хочу жить…
Внезапно я со страшной силой ударилась обо что-то твердое. Боль стрелой пронизала мне руку, плечо и отозвалась в голове. Инстинкт взял верх, и я забарахталась, подгребая левой рукой и всеми силами цепляясь за жизнь. Уже начиная тонуть, я несколько секунд билась с течением, из последних сил удерживая лицо в считанных дюймах от ревущего, захлестывающего потока воды. И тут я увидела ее, индианку Лелавалу с развевающимися черными волосами. Ее рука вцепилась в мое плечо, и я провалилась в леденящую тьму.
Возвращение к жизни превратилось в жуткую, удушливую, изматывающую пытку. Боль — в голове, руках, плечах. Голоса — то приближаются, то удаляются. Надо мной склоняется белое лицо Брон, и я снова проваливаюсь в уютную черноту.
Движение. Боль. Мягкие слова, в которых нет никакого смысла. Веки словно прикрыты камнями, и глаза никак не открываются. Теплая тьма. Пустота.
Возле кровати сидит мама. Не может быть. Она в Уэльсе. Ох, как раскалывается голова. Правая рука тяжелее свинца.
— Мама…
— Да, крошка. Вот ты и в порядке. Все хорошо, ничего не бойся.
Эти самые слова я говорила Николь.
— Спи, Айрис, дочка. Ты скоро поправишься.
Мягкий, покорный голос — как всегда, когда я заболеваю и она за мной ухаживает.
— Карл… Где Карл?
Проснувшись окончательно, я обнаружила себя в небольшой белой комнате; Карл сидел на месте мамы. Он читал «Вдали от безумствующей толпы», держа книгу на коленях. Я видела позолоченные буквы на темно-зеленой обложке. Карл не двигался, и я боялась спросить, не снится ли он мне, поэтому лежала и молча на него смотрела. Он перевернул страницу.
— Карл? — Это был скорее еле слышный шепот, но он взглянул на меня. Уронил книгу и бросился на колени, прижавшись ко мне лицом.
Вскоре я прошептала:
— Что со мной?
Он пересел на краешек кровати, зажав мою левую ладонь в своих теплых руках.
— Несчастный случай. Ты сломала руку и ключицу. Ударилась головой. У тебя была сильная контузия. Как ты себя чувствуешь?
— Голова… Болит немного. Рука… Она в гипсе!
Внимательно на меня глядя, Карл осторожно спросил:
— Ты что-нибудь помнишь, дорогая? О том, что произошло?
Я напряженно сосредоточилась.
— Мы были в лесу, да? Много народу…
— Ездили на пикник с рабочими фермы и их семьями. Жарили на костре мясо.
— Ах да. — Приятно, что я вспомнила, но было что-то… что-то еще… Я вздрогнула от страха. — Я в-видела… По-моему, я видела Бива.
Карл наклонился ко мне.
— Да, любимая, но больше не нужно бояться. Я с ним поговорил. Завтра он возвращается в Нью-Йорк, а оттуда в Англию. Он приезжал к тебе в Хай-Вайнс, но ему сказали, что мы на Ниагаре, и он поехал искать тебя там. Говорит, хотел с тобой еще раз повидаться, чтобы извиниться.
— Извиниться?
— За все, что он тебе сделал. За то, что причинил такое горе и боль, — сказал Карл и на мгновение помрачнел. — Кажется, я вполне доходчиво ему втолковал, что ты не хочешь его больше видеть, хотя мы понимаем — он не вполне сознавал, что делает. Я сказал ему, что скоро ты станешь моей женой. По-моему, он все правильно понял и больше тебя не потревожит.
— Хорошо. Спасибо. — Почему-то это уже не казалось мне столь важным. Я спросила: — А мама здесь? Я ее видела.
— Здесь. Она сидела с тобой сегодня, чуть раньше, но Брон увезла ее в Хай-Вайнс, отдохнуть после самолета. Вечером она приедет еще раз.
Постепенно все вставало на свои места.
— Давно я в больнице? — прошептала я.
— Три дня. Перепугала нас всех до смерти. — Карл старался говорить шутливо, но улыбка его дрогнула. — Теперь все будет хорошо, любимая. Это просто чудо.
