Аманда Дойл - Верь мне !
- А как же Дик? Что же насчет Дика? Ответ Анжелы был полон презрения:
- Дик? А что насчет него? О, он все еще крутится подле меня и надоедает бесконечными объяснениями в любви. Не то чтобы он мне противен. Нет! Но Дик мелкая рыбешка. А вот Стив, наоборот, добыча стоящая. Так что, пожалуйста, не забывай, что я не люблю, когда охотятся в моих угодьях, понятно, дорогуша? И, пожалуйста, закрой за собой дверь, когда будешь уходить. Мне все-таки хотелось бы хоть немного поспать после этого жуткого поезда.
Лу поняла, что ее благосклонно отпускают, и с облегчением вздохнула. Пробираясь в уединение своей комнаты, она вся дрожала.
Настал день Рождества: жаркий и безоблачный. Солнце встало на сияющем оранжевом небе, и к полудню над выжженной и иссушенной землей стояло горячее марево.
Даже присутствие Анжелы не омрачило для Лу веселья этого праздничного дня. В тот вечер мужчины, собравшиеся вечером за столом, были в приподнятом настроении. Трапеза была неспешной и необычайно вкусной, и запивали еду ледяным шампанским: этот сюрприз в последний момент преподнес Стивен Брайент. А потом среди смеха и возгласов начали обмениваться подарками и рассматривать их. Разноцветная оберточная бумага смешалась с мусором от хлопушек и бумажных маскарадных шляп, разбросанных по всему столу. Бант и Энди все еще не сняли свои шляпы из гофрированной бумаги, и они лихо сидели на их головах, закрепленные под подбородком резинкой. А Джим, полный чувства собственного достоинства, вообще отказался надеть доставшуюся ему шляпу!
Лу чуть не заплакала от умиления, обнаружив, что каждый из мужчин приготовил крошечный сверточек: скромные, но полные внимания подарки, врученные ей, как было сказано на аккуратно написанных открытках, с любовью и наилучшими пожеланиями. От Марни она получила хорошенькую нарядную блузку бледно-лимонного цвета - было очевидно, что она прислана по заказу: в здешней глуши было просто невозможно купить такого рода вещь. Лу была в полном восторге от подарка и с благодарностью обняла старую леди. Аллан прислал ей неприлично большой флакон дорогих французских духов, красиво упакованный и демонстрирующий на горлышке бант из широкой шелковой ленты фиолетового цвета.
Тут ее взгляд упал на последний сверток. Когда она потянула за ленту, чтобы развернуть великолепный гарнитур - жакет и джемпер нежнейшего голубого цвета - пальцы ее немного дрожали. Нельзя было отрицать, что он очень красив, но каким-то образом Анжела, которой и была поручена его покупка, лишила этот подарок радости. Вот он лежал перед ней, невольный символ лицемерной натуры этой злобной девицы. Даже сама Лу поняла, как натянуто и неестественно звучит ее собственный голос, когда она повернулась к тому, кто сделал ей этот подарок, чтобы высказать свою благодарность. Она поняла, что Стив явно уловил напряженную отстраненность в ее тоне, потому что он холодно пробормотал:
- Не стоит благодарности, мисс Стейси, - а сам пристально посмотрел на нее своими проницательными серыми глазами.
После этого Лу почувствовала себя слишком несчастной, чтобы участвовать во всеобщем веселье. Она была настолько оглушена болью, что едва заметила, когда развернули ее собственные носовые платки, и Анжела снисходительно заметила:
- Боже! Какая же вы, однако, рукодельница, мисс Стейси! Почти незаметно, что они самодельные.
Для Лу рождественская любовь к ближнему обернулась едкой горечью, и она была рада, когда наконец пришло время ложиться спать.
Следующее утро Анжела провела, лежа в постели, и только приняла неспешный душ. Она сообщила Лу, что совершенно изнемогает от этой ужасной жары, и приказала, чтобы ей в комнату подали охлажденный томатный сок и чай. Марии, бросив испытующий взгляд на бледное лицо Лу, взяла поднос и отправилась к Анжеле сама. Вернулась она мрачнее тучи и ледяным голосом высказала пожелание, чтобы "эта девица оставалась в своей комнате целый день - чем дольше, тем лучше!" Хотя Лу полностью разделяла чувства старой нянюшки, она не смогла сдержать улыбки по поводу столь явной неприязни и открытого возмущения, которое Марии не трудилась скрывать.
Лу весь день провела, избегая встречи со Стивом Брайентом. Под пристальным взглядом Анжелы она не проронила ни слова за столом, а после еды была рада поспешно скрыться. Вечером она придумала какой-то малоубедительный предлог, чтобы вернуться на кухню, когда Стив в официальной манере предложил ей пройти с ним на час в кабинет, чтобы сделать кое-какие хозяйственные подсчеты. Услышав ее отказ, он хладнокровно пожал плечами, но взгляд его стал ледяным. Чувствуя себя бесконечно несчастной, Лу постаралась заполнить вечер всякими бытовыми мелочами, так что ей даже не пришлось присоединиться к ежевечернему собранию на веранде: она прошла прямо к себе в комнату.
Спала она крепко, без сновидений, но вдруг, среди ночи ее разбудило чье-то настойчивое прикосновение к плечу.
- Лу, милочка, ты можешь проснуться? Лу не сразу пришла в себя. Наконец она осознала, что рядом с ней стоит Марни и взволнованно ее трясет. В свете ночника Лу сразу же заметила, какое у той бледное лицо. На лбу у Марни блестели капли пота, губы дрожали. Лу резко вскочила с кровати.
- Марни, милая, что случилось? - встревоженно спросила она. Когда старушка попыталась ответить, ее лицо вдруг исказила гримаса боли, и ей пришлось опуститься на край кровати. С трудом она выговорила:
- Ох, Лу, мне так плохо. Меня тошнит и - у.., меня.., дикая боль.., вот здесь.
Палец Марни подтолкнул руку Лу к больному боку. Когда она осторожно на него надавила, старая леди застонала.
- Я позову мистера Брайента, - поспешно сказала Лу. - Боюсь, это аппендицит.
- Бога ради, не зови Стива, - взмолилась та. - Ему и так забот хватает сейчас. Может, я вчера съела слишком много жирного. Это.., ведь.., непохоже на аппендикс... Слишком близко к середине живота. Ох-х-х!
Стон, которым закончилось это высказывание, заставил Лу опрометью кинуться через холл к комнате Стива. Тут она резко остановилась. Донесшееся до нее через приоткрытую дверь ровное дыхание сказало ей, что он еще не проснулся, и она секунду колебалась, - не решаясь войти. Затем сделала решительный шаг в направлении кровати. Его обнаженный торс на фоне белоснежной простыни казался почти черным, темные волосы прилипли к влажному лбу в удушающей ночной жаре. Он был такой близкий и желанный... Лу вытянула руку и коснулась его смуглого мускулистого плеча.
- Мистер Брайент! - прошептала она. - Мистер Брайент!
- Лу! - Ее имя он произнес совершенно безотчетно. И тут же сердито спросил:
- И что вы здесь делаете?..
Лу сглотнула слюну. Она только теперь осознала, что ее тонкая фигурка в ночной рубашке наводит на предосудительные мысли. Она поспешно начала объяснения, а он внимательно слушал.
И, как всегда, сразу же овладел ситуацией.
- Возвращайтесь и будьте с Марни. Я сейчас же подойду!
Несколько минут спустя, стоя у кровати старой няни, он говорил:
- Я отвезу тебя в сельскую больницу, моя дорогая. Доктор Паркер тебя быстренько вылечит. - Его мягкий голос звучал успокаивающе. Лу он быстро приказал:
- Пойдите разбудите Банта. Он будет открывать мне ворота. Вы нужны здесь, мисс Стейси.
- Да уж, - с трудом выговорила Марни. - От той, второй, мало толку...
Стив улыбнулся. Выпады Марни против Анжелы его бесконечно забавляли. Лу почувствовала, как он сжал ее руку, а потом направился к гаражу, а сама Лу пошла будить Банта...
Лу ужасно недоставало жизнерадостного общества Марни. Она готова была растерзать Анжелу, когда утром, услышав о драме, развернувшейся ночью, она язвительно заметила:
- Господи, надо же, какое несчастье! Но я не сиделка и не член Армии Спасения, я сюда не за этим приехала.
Подошло уже время ленча, когда наконец зазвонил телефон. Стивен Брайент сразу же сообщил: Марни удалили аппендикс, и он дождался, когда она совершенно пришла в себя после наркоза. Она уже чувствует себя лучше. Лу не следует беспокоиться, они с Бантом уже возвращаются. Лу готова была прыгать от столь хорошей новости.
Следующие несколько дней были полны хлопот. Она вернулась к тому, с чего начала, когда приехала, только теперь у нее была еще дополнительная обуза Анжела. Эта вздорная девица предупредила, чтобы Лу не рассчитывала на ее помощь, и сдержала свое слово. Она и близко не подходила к кухне, даже кровать свою по утрам не застилала и целый день валялась на плетеном диване на самой тенистой веранде, лениво полируя свои и без того ухоженные ногти. Лу тем временем металась по дому, пытаясь прибраться. Температура воздуха часто поднималась выше сорока градусов, и в такую убийственную жару невозможно было быть очень уж прилежной, да и к тому же у нее было слишком много дел по кухне. Анжела иногда все же бралась за тряпку - это когда она была уверена, что ее увидит Стив. Тогда она нарочито изящно начинала ходить по комнатам, "наводя блеск" там, где Лу уже побывала, с видом хозяюшки взбивала подушки и, поворачиваясь к Стиву, смущенно спрашивала:
