Энн Хэмпсон - Светлый остров
— Не нужно плакать, Эллин. Вам незачем бояться меня, — он остановился и, увидев, как она вытирает глаза руками, спросил, есть ли у нее носовой платок. Она покачала головой, удивившись столь прозаическому вопросу, потом удивилась еще больше, когда он достал из кармана свой платок, наклонился и бросил его ей на колени.
— Все мои платки в чемодане, — сказала она и с любопытством посмотрела на него после того, как вытерла глаза.
— Оба ваших чемодана наверху, в замке, — он поднялся и позвонил, потом приказал вошедшему слуге пойти наверх и принести чемоданы домой.
— Оставьте их в самой лучшей комнате для гостей, — добавил он, слегка обрадованный удивлением Эллин.
— Я не останусь в этом доме, — с чувством заявила она, — я хочу домой — сейчас же!
— Домой? — повторил он, нахмурившись. — Наверное, вы хотите вернуться на корабль?
Эллин покачала головой, сказав, что она хочет домой. Ей вспомнилась та ночь, когда Эстелла отдала ей билет и одолжила одежду. Как она радовалась, особенно когда тетя Сью облегчила ее проблемы, поддержав ее и без колебаний предложив присмотреть за Джинкс. Глаза Эллин снова наполнились слезами, иона вытерла их платком.
— Это был мой первый отпуск за шесть лет, — сказала она с дрожью в голосе, — я не могла поверить в свое счастье, когда Эстелла дала мне билет, — и вы мне все испортили. Хотелось бы мне отплатить вам! — вспыхнула она, повторив то, что сказала раньше.
Лицо Симона было похоже на маску, но за ней в его глазах было раскаяние. Казалось, что он не был таким бесчувственным, как она думала. Он прошелся по своей прекрасно меблированной комнате и сел в кресло у окна.
— Расскажите мне о себе, — предложил он, — вы упомянули тетю, с которой живете. У вас есть другие родственники, кроме сестры?
— Нет, только моя тетя.
— Значит, вы с тетей живете одни?
После небольшого колебания Эллин кивнула. Ей не хотелось говорить с этим человеком о Джинкс.
— Да, мы живем одни с тетей Сью.
— Вы сказали, что она больна?
— Да, у нее артрит, и я думаю, она больна чем-то еще. Она не сказала мне, потому что знает, что я буду беспокоиться, но я чувствую, что у нее что-то с сердцем.
Его глаза странно блеснули.
— Вы будете беспокоиться… — он колебался некоторое время, прежде чем что-то добавить, потом широкая усмешка тронула его губы.
— Так вы и ваша сестра похожи лишь внешне. Она ни о ком не беспокоится, она отказывается от всех своих родственников. Эстелла сказала Суласу, что она совсем одна в мире.
— Это ее дело, — Эллин чувствовала себя обязанной сказать это, но потом пожалела, потому что Симон быстро согласился с ней, сказав, что «дело» — слово многозначное.
— Кем вы работаете? — спросил он, довольный тем, что она покраснела из-за его высказывания о ее сестре. Эллин тронула руками свои щеки, пытаясь не краснеть так быстро.
— Я работаю в магазине — я помощник продавца.
— Тогда почему же, о Господи, вы солгали? — требовательно спросил он после мрачной тишины. — Я не вижу в этом никакой необходимости.
Она нервно облизнула губы.
— Мне не следовало лгать, — призналась она, — но мне хотелось, чтобы вы думали, что я занимаюсь более интересным делом, чем работа за прилавком в магазине.
— Вы — дура! — рассерженно заявил он. — Как можно жить с таким количеством лжи! А имя — вам вовсе не нужно было называть себя Эстеллой.
— Нет, нужно. В списке пассажиров я значилась как Эстелла.
— Ну и что же? У многих другие имена, чем те, которые зарегистрированы в списке пассажиров, я говорю об именах. Должен признаться, я был очень удивлен, когда увидел, что вы не такая, как я себе представлял. Я не мог подумать о том, что допускаю ошибку, — конечно, мне ни на минуту не приходила в голову идея о близнецах, и не пришла бы, даже если Сулас не сказал, что у Эстеллы нет родственников. Однако несмотря на то, что я не мог догадаться о своей ошибке, я был так ошеломлен, что спросил вас о работе, — он в раздражении покачал головой. — Вы всегда так легко лжете?
В ее глазах вспыхнуло возмущение. Она не знала, как привлекательна, будучи рассерженной, поэтому совершенно не обратила внимание на блеск в глазах Симона.
— Вы пытаетесь найти оправдание своему поступку? — гневно спросила она. — У вас не было никакого права руководствоваться этой дьявольской идеей наказания в своих действиях. Если бы вы воздержались от этого, ни вы, ни я не пережили бы столько неприятностей.
На какое-то время его лицо снова превратилось в маску ледяного отчуждения, и на какое-то мгновение его глаза снова вспыхнули диким блеском.
— Я говорил вам — месть необходима, чтобы вернуть нам чувство самоуважения.
Эллин ничего не сказала, и он спросил, одобряла ли она образ жизни своей сестры и то, как она обошлась с Суласом.
— Я уже говорила, что не одобряю ее образ жизни, — напомнила она ему, — но это не значит, что я хочу, чтобы ее наказали. В конце концов, она моя сестра.
— Я прав в своем выводе, что вы очень мало общаетесь с ней?
— Я навещаю ее четыре или пять раз в год.
— А она? Она навещает вас или вашу тетю?
Эллин неохотно покачала головой, она не могла понять, к чему все эти расспросы.
— Нет, Эстелла никогда не навещает нас.
Он откинулся назад с напряженным и немного огорченным лицом, и она еще раз подумала, что он не такой бесчувственный, каким казался на первый взгляд. За его спиной высокие платановые деревья закрывали лужайку своей тенью, и около забора цветущие гранатовые деревья шелестели зеленой листвой с золотисто-оранжевыми и красными цветами. Сапфировое небо, казалось, приобрело стальной оттенок из-за яркого солнечного света.
— Что вы собираетесь делать? — спросил он наконец, выбрав тему разговора, которая интересовала ее больше всего. — Я не вижу причин, почему бы вам не вернуться на корабль. Он возвращается в Пирей послезавтра, и там вы сядете на него. Я позабочусь о самолете, а также обо всем, что вам еще понадобится…
— Спасибо, — оборвала она его с холодным сарказмом, — вы слишком великодушны.
Он, как ни странно, остался спокоен.
— Я искренне прошу простить меня, Эллин. Я знаю, что вы чувствуете, и понимаю ваш гнев и возмущение, но… — добавил он уже резким голосом, — у вас будет большое утешение от сознания того, что вы спасли свою сестру. Я обещаю вам, что после того, как вы покинете Крит, с этим делом будет покончено.
Она сидела, глядя на свои руки. Ее ненависть все еще была сильна, но с ней боролась любовь, которая возникла так быстро во время сказочных дней на борту «Кассиллии». Ей не хотелось любить его, напротив, она хотела ненавидеть его и отомстить за то, что он с ней сделал.
— Вы ждете от меня благодарности? — спросила она с прежним сарказмом, увидев вопросительное выражение его лица.
Он покачал головой. Был ли это намек на сожаление о произошедшем? Затаив дыхание, она подумала о том, возможно ли это.
— Нет, Эллин, я не жду благодарности. Как я только что сказал, я понимаю ваше состояние. Я очень сожалею, что так напугал вас, действительно, очень сожалею, — тут он сделал паузу и вздохнул, — но вы в некоторой степени сами виноваты. Все произошло из-за этого глупого маскарада — и с вашей работой, и с мужчинами, — он взглянул на нее и добавил со странной интонацией в голосе: — У вас есть друг?
Она покачала головой.
— У меня мало свободного времени. Вот почему я так ждала отпуска, — она замолчала и с радостью увидела, как он нахмурился.
— Могу я вам чем-нибудь помочь? — он предложил это совершенно искренне, но она снова покачала головой.
— Мне ничего от вас не надо, — сказала она тихо, но с ожесточением. — Я лишь прошу, чтобы вы помогли мне добраться домой. У меня нет денег, чтобы заплатить за авиабилет, и тем более я не приму их от вас.
Последовало долгое и неловкое молчание. Эллин комкала в руках его большой носовой платок, а Симон, казалось, погрузился в раздумья. Его темная голова выделялась на фоне окна, и, взглянув в него, Эллин не могла не оценить красоту, открывшуюся перед ней. Солнечный свет превратил шелестящую листву деревьев в золотой каскад с темными просветами, за которыми вырисовывались неясные очертания скал.
Симон подробно рассказал о том, что он собирается сделать, и спросил, устраивает ли ее это. Она повторила, что хочет домой, но, когда он упомянул ее тетю, она поняла, как трудно будет объяснить ей, почему отпуск закончился раньше. Приняв во внимание то, что произошло, Эллин не захотела огорчать тетю, и неохотно согласилась на предложение Симона сесть на «Кассиллию» в Пирее. Всего через три дня она прибудет домой.
— Не забудьте отдать мне мой паспорт — паспорт Эстеллы, — напомнила она.
— Да, я отдам его вам сейчас. — Он встал и пошел к рабочему столу, а Эллин впервые как следует осмотрела комнату.
