Кристина Додд - Настоящая леди
Она замолкла, но он закончил за нее:
- Или когда им захочется с ней позабавиться.
- Мы говорим о миссис Бэггот.
- Нет, дорогая, вовсе не о миссис Бэггот. - Он подошел к ней ближе и спросил:
- Стало быть, они пытались и не раз?
Не обращая на него внимания, Мэри обратилась к своей горничной:
- Джилл, это уже последний сундук?
Джилл бросила в сторону постели тревожный взгляд.
- Да, мисс Фэрчайлд.
- Все платья следует прогладить. Не надо просить помощи у миссис Бэггот. Здесь слишком много гостей, сама видишь. Служанки и так очень заняты. Постарайся сделать все, когда найдется время.
Ни служанка, ни госпожа в тревоге не спускали глаз с Себастьяна. Он подошел еще ближе и взяв ее пальцами за рукав, наклонился прямо над ее головой. Ей оставалось смотреть либо на него, либо в стену.
Мэри храбро выбрала его.
- Эти высокорожденные гости. Они, наверно, частенько пытались затащить вас в постель, - настойчиво повторил он.
- Не так уж часто, и больше одной попытки никто не делал. - Мэри выговорила эти слова особенно отчетливо, давая понять, что они относятся и к нему. У нее в манерах появилось высокомерие, которое он раньше редко замечал. Она перестала быть экономкой не тогда, когда обнаружилось ее происхождение из рода Фэрчайлдов, об этом она-то знала всегда, а когда Бэб провозгласил ее наследницей деда.
Провались этот Бэб! Как не вовремя он влез со своим сообщением. Себастьян рассчитывал публично заявить на нее свои права до того, как она узнает о наследстве. Он надеялся так заманить ее в ловушку, что ей было бы не выкрутиться. Он был ее женихом. И не мог позволить ей в этом усомниться.
Ни ей, никому другому, вроде...
- Кто этот Йен? - Он погрозил ей пальцем. - Только не говорите мне, что он ваш кузен. Я прекрасно видел, как вы к нему отнеслись. Скажите мне, кто он вам на самом деле.
- Он единственный член моей семьи, кто был добр ко мне в мой первый визит сюда. - Она говорила твердо, но покраснела, черт ее побери, она покраснела.
- Визит? Вот как? Вы это называете визитом? - Несмотря на все его логические выкладки, гнев закипел в нем под этими безупречными рассуждениями, вздымаясь, как черная зловонная жижа.
- Вы не можете говорить потише? - зашептала она в раздражении. - Вы, может быть, думаете, что слуги глухи? Высокородные господа часто склонны забывать о прислуге. Уверяю вас, что они слышали каждое ваше слово, и мне не нравится, когда мое имя романтически сочетают с именем кузена.
- Я стану говорить тише, только когда вы скажете мне, что для вас значит Йен.
- В мой первый визит он был добр ко мне, разве этого недостаточно? повторила Мэри. Она оглянулась на все еще возившихся слуг.
Они отвлекали ее от него. Еще чего не хватало! Себастьян резко повернулся.
- Вон!
Мужчины, вносившие сундуки, беспрекословно опустили их на пол, но женщины, помогавшие Джилл распаковывать вещи, все еще суетились.
- Вон отсюда! - Себастьян указал на дверь. Джилл вытерла руки о подол юбки.
- Милорд...
- Тебя я тоже выгоню, - пригрозил он. Озабоченная Джилл покорно присела перед ним.
- Молодец, соображаешь! - сказал он, снова поворачиваясь к Мэри.
- Ну теперь вас ничто не смущает? Расскажите мне о Йене все.
Она решила не раздражать его упрямством, но быть предельно краткой.
- Он дал мне денег. Это спасло нам жизнь. Он спас нам жизнь.
- И за это вы ему, конечно, благодарны?
Мэри сделала вид, что не замечает его иронии.
- Да. Благодарна.
- Так же, как и мне?
Мэри в изумлении выпрямилась, не опираясь больше на подушки.
- Вам?
- Ведь это я привез вас сюда. Если бы не я, вы по-прежнему жили бы в экономках в глуши Шотландии.
Мэри понизила голос, но это не уменьшило резкости ее тона.
- Если бы вы не держали меня в неведении относительно моего наследства, я бы могла остаться в Лондоне и получить деньги там, не приезжая в этот гадюшник.
- Да, но тогда бы вы не встретились с... Йеном. - В том, как он произнес это имя, звучала насмешка.
В ее глазах блеснул гнев, но она сдержалась и сказала вежливо:
- Какое вам дело до Йена? От него не больше вреда, чем от других моих родственников. По крайней мере, он не набросился на меня сразу.
Себастьян пренебрежительно отмахнулся.
- Это был их первый выпад, и он был направлен против меня.
- Против вас? - в негодовании вскинулась Мэри. - Тогда почему именно я чувствую себя оплеванной?
Откуда у этой женщины взялась такая властная сила, думал Себастьян, глядя на розовый бутон ее сжатых губ, на ее нежные щеки, на огромные сверкавшие гневом глаза. Представительной внешностью она не отличалась. Ее рост не имел к этому тоже никакого отношения. В тех редких случаях, когда он позволял ей оставаться на ногах, она едва достигала макушкой его плеча. По возрасту, хотя она и упорно называла себя старой девой, она была намного моложе его. Ее наивность порой вызывала у него смех. И при всем том врожденное достоинство прибавляло ей зрелости, так что теперь ее негодование казалось еще сильнее.
- Ваша родня, - сказал Себастьян, - стадо мерзких свиней.
Негодование превратилось у нее в бешенство.
- Значит, вы так и предполагали, что они непременно обойдутся со мной, как с какой-нибудь шлюхой?
- Я не знал наверное, какого от них ожидать приема, но ваши дяди всем известны своими грубыми шутками и жестокими проделками. Что и говорить, их манеры далеки от совершенства.
О да, кто-кто, а он мог это засвидетельствовать. Мэри бессильно опустилась на подушки. Голод и усталость быстро свели на нет краткую вспышку гнева.
- В какое осиное гнездо вы меня заманили, лорд Уитфилд.
Это правда. При виде ее сейчас, с закрытыми глазами, опущенными уголками рта и лихорадочным румянцем, его начала мучить совесть. Куда ей устоять против своей многоопытной в интригах родни? Он должен защитить ее.
- Прошу прощения, милорд.
Он обернулся.
За ним стояла Джилл с подносом.
- Я принесла немного еды для мисс Фэрчайлд, если ей будет угодно поужинать.
Голос ее звучал терпеливо, как будто она повторяла одно и то же много раз и никто ее не слушал.
- Очень хорошо.
Это было очень кстати. Как раз то, что ему нужно.
Он решительно взял поднос из рук Джилл.
- Я накормлю ее. Вы можете идти.
- Я вполне могу поесть сама, - сказала Мэри. - И Джилл, конечно, останется при мне.
- Да, я помогу ей, милорд. - Джилл снова храбро взялась за поднос.
Себастьян холодно улыбнулся, так, что Джилл побледнела. Это случалось всякий раз, когда он улыбался.
- Я останусь со своей невестой и накормлю ее, - в голосе его послышалась нотка раздражения.
- Но я уже вполне отдохнула после дороги, - запротестовала Мэри.
- Не успокоюсь, пока не буду полностью в этом уверен.
Себастьян спокойно опустил поднос прямо Мэри на колени и, развернув, встряхнул салфетку. Он начал было заправлять ее Мэри за декольте, но та, резким движением выхватив у него салфетку, расправила ее и постелила у себя на коленях, сдвинув поднос дальше.
Она управляла своим раздражением так же, как и он своими торговыми операциями. У нее было слишком много общего с миссис Бэггот. Не только опыт по прекращению приставания благородных гостей, но и подозрительность и настороженность.
В болезни у нее открылась и новая черта. По пути из Шотландии она несколько смягчилась. Стала беспомощной. Ребенок, нуждающийся в заботливом уходе. И кто-то должен был о ней позаботиться.
Леди Валери для этого не годилась. Ее стихией было совсем другое. Она могла свести с ума кого угодно. Она могла провести юношу сквозь причудливый лабиринт высшего общества, но дети... дети бежали от нее, крича от страха. Нет, тут леди Валери - не помощница. Себастьян знал, что если он хочет, чтобы Мэри не ударила в грязь лицом в Фэрчайлд-Мэнор, ему следует постараться, чтобы она благополучно дожила до того момента, когда от нее потребуется полное напряжение всех ее сил и возможностей.
К собственному удивлению, ему доставляло удовольствие ухаживать за ней.
Себастьян нахмурился, ощущение такой зависимости досаждало ему.
Может быть, стоит завести какое-нибудь домашнее животное. Он явно чувствовал в себе потребность заботиться о ком-то.
Мэри сняла с подноса серебряную крышку. Со своей обычной аккуратностью она положила великолепно отделанный предмет на столик у постели и взглянула на свой ужин. В маленьком глиняном горшочке был пудинг. Спальня наполнилась смешанным ароматом сливок, яиц и корицы.
Сев на постель рядом с ней, Себастьян потянулся за ложкой. Успев схватить ее раньше, Мэри сильно ударила его ложкой по пальцам и приступила к еде.
Она сломала золотистую корочку, и новая волна аппетитных запахов распространилась по комнате. Попробовав, Мэри зажмурилась от удовольствия. Себастьян следил, как она смаковала пудинг, как она проглотила его и он проскользнул в ее нежное горлышко. Ее пышная грудь всколыхнулась, когда она вздохнула. Розовый язычок слизнул с губы прилипшую крошку.
