Мэри Картер - Любовь и каприз
Однако повзрослевшего Мэтью это совсем не устраивало. Несмотря на то, что Каролина была у "Аполлона" единственным ребенком, а Мэтью, стало быть, единственным внуком и наследником гигантского состояния, скопленного судовладельцем за долгие годы, мальчик обнаруживал прискорбное нежелание пойти по стопам деда в смысле отношения к деньгам. Мэтью не любил силовых методов и не видел заслуги в том, чтобы использовать людей исключительно для личного обогащения. И, поскольку отец оставил ему хоть и мало, но достаточно средств, чтобы учиться в Англии в тех же школах, которые некогда посещал сам, Мэтью не преминул этим воспользоваться. А уж в этих привилегированных учебных заведениях, сочетавших спартанский дух с интеллектуальной средой, он приобрел циничное отвращение к богатству во всех его формах, Это было извечным камнем преткновения между ним и остальными членами семьи, а тот факт, что он после учебы поселился в Англии, послужил еще одним звеном в цепи разлада.
Вот поэтому Мэтью без энтузиазма смотрел на предстоящие обеденные посиделки в обществе своей матери. После их разрыва с Мелиссой мать не раз пыталась, хотя и безуспешно, уговорить его вернуться в Афины. Несмотря на то, что теперь у него была собственная компания, специализирующаяся на программном обеспечении для компьютеров, и он неоднократно заявлял о своем нежелании занять место в судоходной корпорации Аполлониуса, Каролина настойчиво добивалась своей цели.
Проблема состояла в том, что Мэтью опасался, как бы мать рано или поздно не добилась своего. Пока жив дед, он способен ей противостоять, но Аполлону уже за семьдесят. Кто знает, сколько ему осталось - десять, максимум двадцать лет, а какой предлог найдет тогда Мэтью, чтобы уклониться от исполнения семейного долга? Нравится ему это или нет, но сотни, даже тысячи людей связывали свою жизнь с "Аполлониус Корпорейшн", и он не сможет равнодушно наблюдать, как родня растаскивает по кусочкам то, что было создано дедом.
Старший официант узнал его, едва он вошел в ярко освещенный атрий. Хотя снаружи был унылый серый день начала апреля, в зимнем саду отеля "Ритц" все, как всегда, сияло и блестело.
- Доброе утро, мистер Патнем, - сказал официант и указал взглядом на элегантно одетую женщину, - ваша мать ожидает вас.
- Благодарю. - Мэтью едва заметно улыбнулся и пошел через зал. - Да, принесите мне, пожалуйста, шотландское виски с содовой. Я вижу, мама настроена благодушно.
Официант отошел, а Мэтью направился к матери, сидевшей на полосатой кушетке.
- Здравствуй, мама, - наклонившись, он привычно чмокнул ее, - извини, что опоздал.
Каролина Патнем взглянула на сына с укором, но ее глаза выдавали сдержанную гордость. Высокий, как его отец, и темноволосый, в материнскую родню, Мэтью повсюду привлекал внимание. Особенно женщин, что с раздражением признавала Каролина. Это неудивительно - ведь у него были те же черты, которыми когда-то очаровал ее Джозеф Патнем, а слабости, не сразу распознанные ею в муже, с лихвой компенсировались генами, унаследованными от деда, ее отца. Мэтью, хотя он этого ни за что бы не признал, был гораздо больше похож на него, чем, может быть, ему бы хотелось. Он был заносчив, упрям и до абсурда независим, как и дед. Вдобавок у него был вызывающий взгляд и грация мускулистого хищника, сочетание чувственности и грубой силы, перед которым трудно устоять.
Однако он себя распустил, подумала Каролина, заметив животик, обозначившийся у него над поясом. Подумать только - явился на обед к матери в джинсах и кожаной куртке! А все из-за этой стервы Мелиссы. Надо же - объявить, что она нашла себе другого! Наверное, все дело в том, что Мэтью не жаждал повести ее к алтарю.
- А я думала, у тебя теперь достаточно времени, чтобы не опаздывать, заметила она, и приятный акцент ее речи слегка смягчил язвительность тона. Мне известно, что в офисе ты не был. Я туда звонила, и Роберт сказал, что тебя нет;
- Увы, - недовольно пробурчал Мэтью. - Ты давно приехала?
- Сюда или вообще в Англию? - быстро парировала Каролина, поправляя пальцами, унизанными дорогими кольцами, тройное жемчужное ожерелье. Мэтью едва заметно усмехнулся.
- В Англию, - подыграл он ей. - Полагаю, ты заняла те же апартаменты, что и всегда?
- Да, и ты мог бы потрудиться прийти вовремя, чтобы проводить меня в ресторан. - Ее черные глаза вспыхнули гневом. - В самом деле, Мэтт, ты постоянно унижаешь меня. Вот заставил сидеть тут в одиночестве! А вдруг бы ко мне пристал какой-нибудь проходимец?
- В "Ритц" не пускают проходимцев, - примирительно сказал Мэтью, кивком поблагодарив официанта за принесенное виски с содовой. - Ты могла бы просидеть здесь целый день совершенно спокойно. Но, признаю, мне следовало позвонить. Еще раз прошу прощения.
Каролина хмыкнула, но выражение ее лица смягчилось, и она довольно сдержанно прореагировала на то, как резво сын махнул полпорции виски.
- Ну что ж, - сказала она, сделав глоток воды из стакана, - теперь ты здесь, и это главное. Я приехала вчера вечером и сразу же отправилась в Альберт-холл, на благотворительный гала-концерт. Твой дядя Генри составил мне компанию. Тетя Селия все еще не поправилась.
Мэтью кивнул. Жена его дяди никогда не отличалась хорошим здоровьем, хотя, по его мнению, большинство ее болезней были следствием излишней мнительности. Генри Патнем славился своей тягой к противоположному полу, а бедная тетя Селия дорого платила за собственную чрезмерную доверчивость. В этом смысле дела его матери обстояли лучше некуда. У нее всегда, на все случаи жизни, имелся провожатый, причем без всяких осложнений, которыми подобные свободные отношения чреваты для такой женщины, как она.
- Ты, как я себе представляю, по-прежнему шляешься по кабакам, и далеко не самым пристойным, - добавила она, разозлившись на то, что Мэтью заказал себе вторую порцию виски. - Мэтт, тебе не кажется, что ты ведешь себя глупо? Ради Бога, скажи, если уж ты потерял голову из-за этой девицы, почему ты на ней не женился?
Мэтью стиснул зубы.
- Тебе известно мое отношение к браку, - ответил он, - ну так оставь эту тему, ладно, мама? Черт возьми, я буду жить своим умом, если ты не возражаешь. А теперь скажи, чего ради ты меня пригласила? Неужели только для того, чтобы в очередной раз прочитать мне нотацию?
- Конечно, нет. - Каролина перекинула ногу на ногу, натянув шелковое платье. Глядя на нее, Мэтью понимал, почему брат отца так упорно за ней увивается. В свои сорок восемь Каролина выглядела лет на десять моложе, и Мэтью не удивился бы, если бы кто-нибудь из посторонних принял их за любовников, а не за мать и сына.
- Ты ведь знаешь, не правда ли, что в конце месяца у твоего деда день рождения? - начала Каролина издалека, и Мэтью настороженно поднял брови.
- Да ну, а я и забыл. Сколько стукнет старому разбойнику - семьдесят один?
- Семьдесят два, - сказала Каролина, не повышая голоса. - Если помнишь, в прошлом году ты не смог приехать на его день рождения, потому что он совпал с какой-то датой у родителей Мелиссы. Во всяком случае, - поспешно добавила она, не желая касаться неприятных воспоминаний, - нам бы хотелось, чтобы на сей раз ты был вместе с семьей. Аполлон пригласил всех, тебя не поймут, если ты не приедешь.
Мэтью покорно посмотрел на мать сквозь свой стакан:
- Ты хочешь сказать, тогда это ему очень не понравилось?
- Нет. - Каролина вздохнула. - В прошлом году это не было для него так важно! - раздраженно воскликнула она. И тут же, словно извиняясь за свою горячность, добавила:
- Что было, то было. Так ты приедешь?
- А что такого особенного в этом дне рождения? - нахмурился Мэтью.
- Ну, во-первых, он стал на год старше...
- А во-вторых?
- Во-вторых.., во-вторых, он неважно себя чувствует, - неохотно призналась Каролина. - Ты ведь знаешь, у него всегда были слабые легкие. Я думаю, они стали причинять ему серьезное беспокойство, и он начал бояться, что умрет.
Мэтью скривил губы.
- Он мог бы облегчить участь своих легких, если бы отказался от этих чертовых сигар. Сколько штук он выкуривает в день? Пятнадцать? Двадцать?
- О нет, уж точно не так много! - ужаснулась Каролина. - Во всяком случае, Аполлон бы на это возразил, что если он не может жить, как ему хочется, то такая жизнь ему вовсе не нужна.
- Хм. - Мэтью понял, что разговор расстроил мать, и сдержался. - Ума не приложу, как мне быть с этим днем рождения. Ты же знаешь, семейные сборища не в моем вкусе.
Каролина фыркнула.
- Насколько я понимаю, любые компании не в твоем вкусе! Мэтт, ты становишься отшельником. Затворником. Нигде, кроме работы, не бываешь, ни с кем не общаешься...
- И откуда у тебя такие исчерпывающие сведения? - устало поинтересовался Мэтью. - Нет, не отвечай. Я догадываюсь: от нашего распрекрасного Виктора!
- Ну, может, я и перекинулась парой слов по телефону с твоим камердинером...
- Могу себе представить!
- ..но ты ведь знаешь, Виктор так о тебе беспокоится! Он не стал бы мне ничего говорить, если бы не считал, что действует в твоих интересах.
